- Теперь, когда все зависящее от меня сделано, можно заняться и ерундой!

Старик облегченно вздохнул, разогнул сгорбленную спину, потянулся вверх за поднятыми к потолку руками. Хруст встающих на свои места позвонков прозвучал в тюремной тишине едва ли не оглушительно.

- Смотри сюда, - сказал он, тыча указательным пальцем мне в центр грудной клетки, - заглянув в омут твоей памяти, я увидел все бревна, но самое большое из них ты не замечаешь уже годами. И все это, опять-таки, потому что не привык задавать себе вопросы. Вот тебе первый основной вопрос, за которым вылезет целая куча последующих: почему именно твое сознание попало в тело Экуппы?

- Потому что именно с меня в тот момент снимали копию. Это же естественно! – сказал я и только потом понял, что время между мирами – штука относительная, и поспешил поправить себя. – Вернее, я наилучшим образом подходил для этой роли.

- Потому что от тебя требовалось?.. – начал подталкивать меня к нужному ответу Эд.

- Помочь погибающей девушке выжить и прийти в себя, - продолжил я мысль, - я обладал для этого минимально необходимыми знаниями и навыками. Я не стал истерить, поняв, что оказался в чужом теле, а, наоборот, старался вести себя аккуратно и осторожно.

- А почему?! – оживился и даже заулыбался старик, что тут же вызвало у меня вспышку подозрения.

- Не уверен. Может, я первое время слишком боялся, что тело такого маленького и хрупкого существа не выдержит первого же удара среднестатистического мужчины?

- Как ты выразился, «существа»? – Эд умудрился невыносимо ехидно приподнять левую бровь.

- Ну, девочки, девушки, - вконец растерялся я, уже не понимая, к чему он клонит.

- Хорошо! – охотно закивал маг. – Запомни, пожалуйста, на чем ты остановились в первом главном вопросе. На слабости девушки, в тело которой поместили твое сознание. Продолжим! Почему во всех залах, куда ты ходил, тебя не ставили в пару с девушками?

- Я был для них слишком крупный: в этом не было никакого смысла.

- Замечательно! И так было всегда?

- Нет, конечно, но в детстве и начале юности я просто был сильнее.

- Сильнее? – Эд задал этот вопрос в такой манере, словно скверно играл роль ироничного восточного мудреца, чем здорово капал мне на нервы.

- Блин, да какая разница? Они были либо слабее, либо медленнее, либо менее техничны, но всегда они плохо переносили боль. Кто бы из них ни ставал со мной в пару, и как бы осторожен я ни был, каждый раз все заканчивалось их слезами. Девушки не созданы для серьезных драк с парнями. Даже самый, что ни на есть, несгибаемый характер в таких условиях просто не способен спорить с физиологией. Поэтому при занятиях в паре девушек нужно жалеть. Хотя бы для того, чтобы уберечь их от травм. Только и всего. В чем я неправ?

- В том, что ставил свое мнение выше их решения заниматься спортом? В том, что жалея, лишал их возможности роста? В том, что стриг их всех под одну гребенку? Если тебе мало, то я могу еще продолжить.

- Ладно, допустим, что я с тобой согласен, хоть это и не так, что тогда? Меня поместили в тело девушки. Я считаю девушек слабыми. Поэтому, как могу, избегаю, если это возможно, опасных ситуаций. Так получается? Тогда спешу тебя огорчить – так у меня не вышло: я все время попадал в переделки!

- И ни разу не пытался сбежать от опасности? – голос Эда буквально сочился иронией.

- Пытался, - согласился я, ощущая, что уже попал в западню, хотя еще не до конца понимая, чем это грозит.

- А смог бы ты убежать в нужный момент, попади в тело юноши или даже мальчика? Сам, без посторонней помощи ты бы смог принять такое решение? Не «вкопаться» и умереть, а убежать и спастись? Дурень. Ты подошел Стражу, потому что благодаря одновременно своему высокомерию и благородству, как никто другой, мог бы защитить девчонку, вокруг которой затевалась новая партия активной и пассивной половин Стража. Только ты смог бы дать ей успокоиться, освоиться, прийти в себя и окрепнуть настолько, чтобы дальше уже не пропасть и самой.

- Если бы ты сам слышал себя со стороны, то либо не понял о чем речь, либо не поверил сам себе, - затряс я головой, отказываясь принимать нестройную логику полусумасшедшего мага, - но, даже если ты, в порядке бреда, прав, как это поможет мне отсюда выйти?

- Просто найди в своей памяти тот момент, когда ты был излишне жесток и пролил много крови вместо того, чтобы просто, не торопясь, отступить.

- Много крови? – эхом повторил я, и тут же понял, о чем говорит старик.

***

… сам процесс уничтожения тоже выглядел, мягко говоря, отвратительно. Мишку поднимало в воздух и стремительно скручивало, как мокрую половую тряпку.

Вот только тряпка ведет себя тихо и никогда с треском не взрывается волной темно-красной жидкости, окропляя снег и соседних монстров. А те все продолжают стоять с блаженными взглядами индийских коров и спокойно ждать своей участи.

Не скрою, это зрелище и мне далось нелегко. Особенно неприятен был тяжелый запах нечистот и крови. Однако у меня получилось сохранить хладнокровие. Для этого, правда, пришлось слегка абстрагироваться от происходящего, сосредоточившись на управлении потоком энергии.

- Так, косолапые, кто следующий на процедуру?! – пытаюсь я с помощью шутливого тона избавиться от нервного перенапряжения. – Ты, здоровяк с надменной мордой? Давай, считай, что твоя очередь на душ шарко подошла!

Направляю поток энергии, самый крупный медведь из стаи повторяет воздушные кульбиты своего предшественника. За мгновение до взрыва отвожу глаза в сторону. Да и потом не смотрю на то, что плюхается на землю бесформенной массой.

***

Все это вспомнилось мне настолько живо, словно было секунду назад. Да, ужасная картина. И, действительно, все время с того момента я, как мог, гнал от себя эти воспоминания. А, заодно, и мысль о том, что, получив контроль над телом, мог сразу же перестать превращать снежную пустыню в филиал живодерни.

Почему я этого не сделал? Не знаю. Может, я так компенсировал предыдущие неудачи, срывая зло на безответных хищниках. Может, решил перестраховаться или просто не стал искать альтернативы принятому Экуппой решению. В любом случае, да, за это мне действительно стыдно.

Странная штука – совесть, правда? Ведь здесь при моем непосредственном участии погибло немало людей. А стыдно мне за квазимедведей.

- Видишь? – прервал мои размышления взволнованный шепот Эд.

Я очнулся и заозирался по сторонам. Ничего не заметив, взглянул на старика. Тот указывал дрожащим пальцем на противоположную стену. Только очень внимательно присмотревшись, я сначала заметил небольшое марево, а уже за ним – очертания массивной деревянной двери с крупным явно тяжелым металлическим кольцом, выполняющим роль ручки.

- Кажется, дверь, - тоже шепотом, словно боясь, что от громкого звука она может исчезнуть, поделился я своими наблюдениями.

- Можешь ее описать?! – все так же тихо с нотками мольбы уточнил Эд.

Не задавая лишних вопросов я, как мог, рассказал ему, что вижу.

- Да, - радостно кивнул маг, - такой я ее и проектировал. У нас дома точно такая же дверь вела в винный погреб. Я все детство представлял, что за ней прячутся чудовища. Теперь я точно это знаю. На данный момент их здесь двое! Дверь ведь сейчас закрыта?

- Да. А что, ее еще нужно как-то открывать? Просто потянуть за кольцо не выйдет?

Уровень моего оптимизма, начавший было активно расти, притормозился и замер в ожидании ответа.

- Можно! – удивил, было, он меня, - но за ней будет сплошная каменная стена, которую не пробить ни чем на свете. Дверь из темницы откроется по-настоящему, только когда преступник исправится: осознает свою вину, раскается в содеянном, после этого сможет сам себя простить и преисполнится рвения исправить ситуацию – только все это вкупе заставит ее открыться. И, заметь, никто на свете не сможет воспрепятствовать тебе в желании покинуть камеру, после того, как дверь откроется.