– Вон наша машина стоит. Только у нее это…

Вместо привычного обилия слов в голове водились обильные комья цветной ваты, так что я просто показал рукой, как в пикапе переключается передача.

– Чего «это»? – не поняла ниндзя. – Фу! Подрочить соседу?

– Ручная коробка.

– А! Это ничего, это я уже научилась. Думаю, еще годик в этой вашей Канаде, и начну ездить на лыжах, коньках и собачьих упряжках. Босс! Давайте до клиники проедемся.

– Я в полном порядке, – упрямо прошипел несгибаемый Деннис, ощутимо скручиваясь от загрудинной боли. Наш человек. Либо по духу, либо по проблемам с языком, живущим отдельной жизнью.

– Понятное дело, вы в порядке. Там надо очереди сформировать, порядок навести, буянов усмирить, не мне же этим заниматься.

– А почему бы и не тебе?

– Потому что мне надо записать сегодняшние мысли в розовый дневничок, блин. И еще, когда я навожу порядок, вам приходится все за мной переделывать. Лезьте в тачку, пока я за миссис Джи не сбегала!

Со вздохом, в котором смешались тоска и облегчение, Деннис послушно поковылял к пикапу. Ниндзя победно развернулась на каблуках. Или что у нее там. Обычно невысокие девушки, осознанно или нет, но влезают на высокие каблуки. Эта обходилась спортивными тапочками. Действительно интересная личность. Наверное, Фирзаил бы оценил ее как далеко зашедшую на пути к этому их Вознесению. Энджи хозяйски указала на меня пальцем.

– Этот мешок в кузов, пожалуйста. И проследите, чтобы не выпал, особенно когда будем проезжать мимо винной лавки.

Обложила, демонесса.

– Я проконтролирую, – вызвался Мик.

– Мне тоже с вами? – Чарли озадаченно огляделся. – Пьер так и не появился, может, пойти его поискать?

Из темноты за забором донесся смачный треск. Редфилд развернул крупномасштабное наступление на обрубок червя. В нормальном состоянии меня шестеро не оттащили бы от этой картины, я всегда мечтал увидеть, как сражаются существа разных размерных групп. Впрочем, с аморфной червячьей грудой это вполовину не так интересно, заходи с любого конца и пендюрь, пока не перестанет дергаться. А вот как хоббиты с драконами махаются, не переходя на огнестрел и артиллерию, я просто должен видеть. Или нет в мироздании хоббитов, и все фантазии на их счет основаны на вполне легальных коротышках вроде Энджи и Фирзаила?

– Ты, Чарли, здесь задержись, – попросил я Барнета. – Когда он там закончит, попроси сержанта подогнать тачку и привезите его к нам. Мы будем у местной клиники. Не надо бы, чтоб он по улицам бегал, особенно с червячьей башкой на пике.

– А он согласится сесть в машину к чужим людям?

– Вот уж не думаю, что его это смутит или напугает. Брось в салон сникерс, что ли, и не становись между ними.

Я ухватился за Мика и при его помощи поднялся на ноги. Идти до пикапа было совсем недалеко, но с заплетающимися ногами достаточно потешно. Комендант уже забрался на заднее сиденье и о чем-то неслышно беседовал с Фирзаилом. Эльф вопреки обыкновению вылез из-под ног и сидел рядом с Деннисом, как большой и совсем незасекреченный. Айрин тоже подобралась к машине, но выглядела совсем сникшей и чужой на этом празднике битой и мотаной жизни.

– Молодец, – сказал я ей из совершенно профессиональных побуждений. – Проявленная инициатива может и боком выйти, но в данном случае ты спасла ситуацию.

– Это эльф спас, – уныло отмахнулась Айрин. – Не только тут, со своей вспышкой… это ты его научил, признавайся?…

– Я намекнул, что так драматичнее, да.

– Ну вот, ехать меня тоже он заставил. Я не хотела. Решила – сяду в уголок и подожду, пока вы вернетесь. А он взъерепенился и такую чушь понес, переходя на староанглийский, что стало понятно: дешевле уступить.

Залезть на колесо, а с него через борт в кузов – подвиг на троечку, так что я его осилил почти со второй попытки.

– Ты не переживай. Фирзаил мелкий, но определенно матерый товарищ. Естественно, у него отлично развит компас приключенца – что и когда делать. Это дело наживное, главное не мешать процессу. Поди-ка сюда…

Айрин подступила поближе к борту.

– Чего?

– Мы здесь практически закончили. Скоро поедем дальше, я так полагаю, что на север, хотя на этот счет еще можно подумать. Я попрошу Энджи кое-что уточнить в офисе, чтобы было от чего отталкиваться. Так вот, север – это дальше от той цивилизации, к которой ты привыкла. Если ты не готова к подобной херне в каждом населенном пункте, где мы будем останавливаться, то лучше тебе все-таки принять решение и остаться здесь. Или упасть на хвост Чарли, который собирается в Индиану. Или подсесть к сержанту, когда он поедет назад к месту постоянной дислокации – у него все три места освободились. Здесь у нас возникает точка возврата – вылетев за которую, вернуться уже не получится. Я свою точку поставил только что в соавторстве с безымянным китайцем, а ты еще можешь сделать разворот кругом и не нырять глубже, чем выдержишь. Просто глубоко вдохни и подумай.

– Мейсон.

– Вдохни. Подумай.

– Мейсон.

– Вдохни. Подумай.

– МЕЙСОН!!!

– Чего?

– Мои глаза гораздо выше.

– Да я знаю…

Айрин стремительно отвернулась, распахнула дверь и втиснулась в кабину. Эльф с испуганным ойканием съехал с сидения на спасительный пол. Дверца хлопнула так, что в пикапе задрожали все стекла, а подраненный бандерлог из кузова чуть не нырнул головой вниз за борт.

– Поручик был такой кобель, – протянула бесшумная ниндзя, как всегда выныривая с неожиданной стороны. – Ха. Могу поспорить, она улыбается.

– Ну-ка ты тоже вдохни и подумай.

Добросовестный вдох. То ли ансамбль не тот – свитерок под горло и сверху джинсовая курточка слишком много оставляют воображению, то ли дело было не в бобине.

– У тебя на все один метод? Может, что-нибудь посвежее попробуешь? Типа, «девушка, часто сюда приходите»?

– Тэкс. Думать прекрати, а вдыхать тренируйся.

– Принято. Эй, внимание! Наш поезд отправляется.

Энджи шмыгнула за руль, а Мик последним вспрыгнул ко мне в кузов. Из кармана он вытащил позорно цветастую плоскую пачку, из нее вытряс длинную тонюсенькую сигарету-гвоздик.

– У зарезанной тетки на столе лежали, – пояснил фон, прикуривая. Резкий ментоловый запах даже его самого заставил сморщиться. – Фу, гадость. Как ты пить бросаешь на время операции, а?

– Никак не бросаю. Просто откладываю, и откладываю, и откладываю.

Под легкой рукой Энджи пикап и не вздумал капризничать. Заклинательница техники, стало быть? Бывают такие люди. Я, правда, встречал только компьютерных заклинателей, да и то почти уверен, что дело больше в тонком знании предмета, чем в мистических силах.

Мы выехали на юг, оставляя позади угрюмый монумент, выкованный из портала, и яростный хруст из-за него. На пути повстречали уже знакомый хаммер, который пришлось объехать по обочине. Сержант блокировал попытки любознательных аборигенов проникнуть поближе к Зиянию и разузнать последние новости. Завтра, думаю, тут будет жаркий день, возможно переходящий в народные гуляния с песнями, плясками и телевидением. Может, даже стоит задержаться – не телевидения ради, а чтобы пожрать как следует. Шашлык из гигантского червя может стать апофеозом празднования. Может, и не так страшно, если кто-то заметит Редфилда. После хорошей вечеринки тут не только его заметят, но и немало иных шестикрылых серафимов. Собирателям фольклора придется объявить этот день праздником, а искателям достоверной информации – подвергнуть анафеме.

Потряхивало на ровном асфальте слабо, и я начал не то засыпать, не то вырубаться, так что ухитрился проморгать обещанную винную лавочку, рядом с которой замышлял устроить диверсию – выпасть из колесницы и обналичить купон на обещанный комендантом стакан спирта. Может, и не было никакой лавочки, это Энджи так шутить изволит. Надо будет довести до ее сведения, то есть священные темы, с которыми надо быть поосторожнее.

Около клиники творилось самое настоящее столпотворение. Вместить всех желающих она не могла, и они группками разместились перед ней. Кто-то оккупировал скамеечки, кто-то принес с собой складной стульчик, некоторые уныло подпирали стены. Причем ранеными выглядели далеко не все – несколько человек щеголяло наскоро намотанными бинтами, а многие то ли пришли для моральной поддержки, то ли пали жертвами внезапной вспышки какого-нибудь коклюша. Могли бы, между прочим, и до будних дней обождать со своими гастритами. Хотя бы машин практически не было – тут, в самом-то деле, до самого крайнего дома хромать с палочкой десять минут.