Сержант издал еле слышное «гы». Я могу его понять. У нас с Миком такие научные профили, что и белым халатом не лечится – разве только с застежкой на спине.

– Нет, Генри, мы в науке не сильно рубим. Зато мы близки к корням. Среди моих предков были местные индейцы, а мой напарник родом с Тибета, у них там тоже сильные народные практики. Так что мы по пути шаманизма. Слыхал, как дождь заклинают? Вот мы с Зиянием то же самое сделать пытаемся.

Знаю-знаю, топорненько. Я бы подумал получше, если бы не так болела голова и Генри догадался привезти с собой не одного амбала, а хотя бы взвод. А так – пускай уже сочтет нас по-быстрому хоть чокнутыми, хоть мошенниками, да и отправится надеть на карающий хрен правосудия того, кто нас ему представил как перспективных клиентов. Или, если это ему ближе, сделает неосторожное резкое движение, чтобы комендант потом мог не кривя душой засвидетельствовать необходимую самооборону.

– Неожиданно, – признал Коллинз, ничуть не смутившись. – И неожиданно эффективно для такого-то архаичного метода.

Зияние обнаружилось перед ним и, кажется, крепко порадовало. Он сунулся в домик, оглядел оставшуюся дыру со всевозможных ракурсов и вернулся, жизнерадостно охлопывая себя ладонями.

– Не откажетесь ли продемонстрировать свой ритуал?

– Не ритуал, а таинство, – обрезал его Мик. – Что как бы намекает, ага? Мы можем вам нарисовать последовательность действий, но без солидного уровня просветленности вряд ли будет толк.

– К тому же ни черта у них не получается, как я погляжу, – впрягся Деннис, обильно обливающийся нервным потом на задворках. – Туман согнали своими плясками, это есть, а дыра как была, так и висит вон.

– Не скажите, комендант, – Генри извлек из планшетного кармана смартфон, что-то на нем полистал и повернул экраном к публике. – Темновато, но хорошо видно, что раньше это Зияние было гораздо больше, а было это «раньше» не более суток назад.

На экране и вправду красовалось Зияние в полный размер, до приложения к нему эльфа. Вчера, значит, сняли. Кто-то из эвакуационной команды подшустрил, они на Зияние косились с опаской, но многие не побрезговали его зачем-то сфотографировать. Я уже упоминал, что ненавижу технический прогресс? Начни тут какой-нибудь предок разворачивать на трех столах свою фотоколымагу с фокусировочным мехом гармошкой, я бы его турнул даже не задумываясь, просто из вредности. А тут и в голову не пришло, что каждая зараза может под монастырь подвести.

Теперь надо сообразить, мог ли кто-нибудь сообщить больше, чем «какие-то чуваки там лагерь разбили». Инородцев мы в тот раз спрятали. Так что если кто-то их и видел, то не тут. Эльфа мы никому не показывали, даже при входе-выходе из клуба старались прикрыть. А вот Редфилд засветиться успел там, у фуры. Кто из видевших его там приезжал сюда? Местный полицейский и Чарли, на которого блажить не хочется, но очень можется, он на почве устава малость трехнутый. Если не они, то неоткуда дружищу Генри знать о наших союзниках. Так что продолжаем, наверное, валять дурочку пока кто-нибудь не оступится.

– А я чего говорил? – я с гордостью махнул рукой в сторону сокращенной проблемы. – От приложения могучих сил природы это очко вон как взыграло!

– Гы, – хором изрекли наши кулакастые собратья и смущенно переглянулись, не ожидая от себя такой синхронности.

– Есть сигаретка? – осведомился Мик, очевидно чтобы сгладить неловкость.

– Не курю, – ответствовал сержант. – Жвачку хочешь?

– Давай хоть жвачку.

Контакт налаживается, как я погляжу. Сержант полез в карман – неуклюже, левой рукой, правую не рискуя убирать из положения, дающего легко дотянуться как до винтовки, так и до пистолета на бедре. Вот интересно, почему ЦРУшника сопровождает именно моряк? Где его корабль? В мемуарах моего прадеда, так и пылящихся грудой пыльных тетрадей в дедовом хранилище, немалым вниманием почтена тема революционных матросов, ведущих, вопреки очевидному, почти исключительно сухопутное существование. Но было это давно и неправда, к тому же пресловутые мемуары исполнены частью на французском, который я понимаю, но не люблю, частью на архаичном русском девятнадцатого века, который заочно люблю, но не понимаю. Из этого колодца вряд ли выпорхнет дельное откровение.

– Как вы понимаете, я не могу оставить без внимания столь успешное воздействие на Зияние, – вот, в голосе добродушного старины Генри начали звучать недобрые нотки. – Если вы уверяете, что добились такого потрясающего результата путем каких-то ритуалов, то я от имени Комиссии вынужден требовать детального отчета! Если нужно просветление, или просвещение, или образование…

– И еще положение звезд, – Мик цапнул протянутую ему жвачку. – Спасибо, приятель. Вот сейчас Меркурий в созвездии Скорпиона, стало быть, плясать надо в три четверти, как бы в ритме вальса, да, Мейсон?

– Меркурий сейчас в Близнецах, – мрачно отрубил сержант, и мы хором на него глянули, словно из головы у него стремительно начал расти кактус. – Чего? В мореходке до сих пор преподают астрономию.

Мик ощутимо погрустнел. Надо выручать.

– А я говорил, что плохо идет! Должно быстрее закрываться, если все правильно было замерено! Ничего тебе доверить нельзя!

– Так, – Генри воздел отвращающие длани. – Довольно. Джентльмены, я не идиот, а что занимаюсь странными изысканиями, так жизнь и не к таким пирогам приучит. На нынешний день известны три достоверно рабочих метода закрытия порталов. Один технологический, разработанный нашими русскими… правильно, наверное, сказать – собратьями по беде, не будем залезать на политическую арену. Для этого метода требуется гора оборудования и океан энергии, так что тут явно не он. Один химический, имени Нойманна…

Жив, курилка! И даже знатно выпендрился! Сразу он мне не понравился, но мне вообще мало кто так сразу нравится. А результатов добился – вот молодец, мы еще только топчемся с ноги на ногу, а он уже метод запатентовал.

– …состоит в опылении Зияния специальной аэрозолью, что не уничтожает Зияние полностью, но переводит его в инертное состояние. Шрам остается, но из него больше ничего не вылезает. Автор собирался передать секрет своей аэрозоли в общественное пользование, но вместе с ним попал в руки нехороших людей и пропал с радаров.

Интересно, не с этими ли нехорошими людьми Генри встречается на летучках. Хотя не будем зря разбрасываться обвинениями – номенклатура нехороших людей у нас будь здоров, и многие из них друг друга искренне не переваривают.

– Метод Нойманна интересен и доступен, при наличии запасов аэрозоли, даже самым неквалифицированным пользователям, и время от времени небольшие партии аэрозоли попадают на рынок, хотя и по безумным ценам, но тут у нас опять же не он. Никаких шрамов ваш метод не оставляет. Остается один-единственный метод, который допускает большое количество вариаций. Существо, способное воздействовать на Зияние за счет природных способностей. Пришельцы. Визитеры. Посетители. Их существование ни для кого давно не секрет, кое-кто не стесняется даже действовать в открытую, и можете мне поверить, рано или поздно все они склоняются к пониманию, что если уж работать, то на самого главного дядю. И можете не сомневаться, ваш тоже перепрыгнет с утлой лодочки на роскошный лайнер при первой же возможности, только вот в таком случае правительственная награда за его розыск вам не достанется.

Хорошо поет.

– И много уже наловили?

– Никто никого не ловил. Мы с благодарностью принимаем помощь, предлагаемую нам кем бы то ни было. Естественно, с соблюдением всех требований безопасности, в том числе и даже особенно – для самих помощников. Им предоставляются все условия для работы, целые штаты аналитиков трудятся, чтобы выбирать для них наиболее приоритетные цели, и в конечном итоге мы либо наберем их достаточно, либо разработаем другие методы и снимем проблему Зияний полностью.

– И этот знаменательный миг станет началом эры взаимовыгодного сотрудничества?

– А почему нет?