Приступ брюзжания OFF.

– Капрал Элвидсен – это которого подранили? – спросил я Денниса, стряхнув по мере сил накатившую досаду. Стряхнуть-то стряхнул, но послевкусие осталось. Пожалуй, хватит из себя корчить ангелочка на выпасе, который стремится и нашим и вашим.

– Он самый. Старший из двоих наших полицейских.

– Можем мы так договориться, чтобы он один отчет пропустил, пока будет лежать раненый? Не совсем пропустил, а так, отложил, пока ему не полегчает.

– Да его в руку пулей царапнуло, не так уж…

– Ранения в руку бывают очень тяжелыми, – я с удовлетворением отметил, что Деннис вздрогнул. Кажется, начал меня понимать. Вот и славно, на мне эта шкура хорошего парня сидит, как на корове седло – и не греет, и не украшает, и не радует. – Ничего не случится, если его пару деньков подержат на морфии, заштопают хорошенько, желе там дадут, оботрут губкой, или какая тут у вас культурная программа. Да тебе и самому не помешает пропустить отчет. Вирус гриппа, приступ язвы, сотрясение мозга…

– Если нужна справка, то симптомы мы подгоним, – подхватил Мик.

– …а завтра, в крайнем случае послезавтра мы отчитаемся о своих успехах, и тогда уже сможешь решать, как тебе правильнее поступить.

– Эммм, – Гламберг все-таки не зря столько лет прослужил в силовиках. Трусом его было не назвать. И очень жаль. Обычно те, кому не хватает характера, вынуждены это компенсировать гибкостью ума. А с этими твердолобыми вечно неудобства – прошибать этот самый лоб приходится аргументами исключительно грубыми. Он мелкими приставными шажочками смещался вдоль кресел, норовя оставить всю нашу рассеянную компанию по одну сторону от себя, и вроде как ненавязчиво перемещал руку поближе к кобуре. Как дитя малое, честное слово. Как будто, если бы мы собирались доводить дело до оружия, ему бы кто-нибудь дал с места сдвинуться. – Не очень сейчас понял, чего я должен дожидаться, прежде чем выполнить свою работу. И вот это, про сотрясение – это уж не угроза ли была?

– Неа, – ответил Мик уверенно. – Слишком как-то завуалировано, на мой вкус.

– Да причем тут!.. – Чарли вскинулся, словно бы отмотал назад последний диалог и призадумался. – Хм. Нет ведь?…

– Нет, – подвел я итог. – Дожидаться тебе предлагается окончательного решения – можем ли мы справляться с Зияниями. Конечно, если тебе все равно – можешь идти и строчить свой донос хоть сейчас.

– Отчет!

– Как угодно. Просто имей в виду: Фирзаил вовсе не рвется общаться с властями и имеет на это полное право. Можешь, конечно, на это положить и все равно настучать… то есть отчитаться. Твое право. Нам тогда придется быстро свалить подальше, пока все не закрутилось. Если хочется угрозы, прими такую: хрен мы после этого вернемся, чтобы закрыть ваше Зияние.

– С другой же стороны, если у нас все получится, ты сможешь доложить не о подозрительных личностях, а о чрезвычайно полезных умельцах, – уточнил фон. – Хотя бы на основании того, что мы сами о себе заявим на весь мир, с трансляцией через… через что у вас сейчас бывают трансляции?

Да, кстати, трансляции и прочие новости. Надо же как-то рекламироваться, если вдруг все получится. Вот корейский парень с этим облажался, а с другой стороны, в пересказе даже круче получилось.

– Пусть ты обязан докладывать в свою Комиссию, но никто же не будет виноват, если ты окажешься не первым, кто на феномен натолкнулся и выбросил все в эфир. Всегда найдется рупор эпохи, не скованный профессиональной этикой. Так что для тебя ничего не изменится, а вот шансы на то, что нас предпочтут быстренько замести под ковер, а из эльфа сделать кабинетного прислужника, несколько поуменьшатся.

– А сотрясение мозга в данном случае выглядит как предложение алиби, – подытожила Айрин, с непреходящей мрачностью изучающая свои ногти. – Исключительно в ваших же интересах, как вариант освобождения от ответственности. Лично я бы приняла как аргумент и похмелье после успешной операции, но какой из меня начальник.

Ой-вэй, да она втягивается!

Деннис настороженно позыркал на каждого персонально маленькими своими глазками, раздумчиво крякнул и… фух. Я уж начал подозревать, что сейчас всех перестреляет, если только Редфилд не успеет до него допрыгнуть и оторвать руку-другую.

– Сегодня пятница, отчет буду сдавать в понедельник. Капралу тоже объясню ситуацию. Но если за выходные ни в чем не преуспеете…

– …то впору нам самим идти сдаваться.

Да, пусть так и думает. На самом-то деле сдаваться нам смысла нет, даже если удастся уговорить на это Фирзаила. Быть подушечкой для иголок в руках недоразвитых местных экспериментаторов никому не пожелаешь. Так что, если ничего с Зияниями не сложится, останется нам только основать собственную банду или примкнуть к уже существующей. Мысли опять обратились в сторону Рохаса и его корпоративного спецназа, который в смутные времена наверняка нуждается в квалифицированных специалистах. Правда, как обычно, мысль о неминуемой встрече с Конни продрала по спине недобрым холодком. Старею… в детстве совсем девчонок не боялся. Но ничего, если со мной будет мой верный оруженосец – вон тот, красный от и до – я, пожалуй, и такое соседство смогу выносить некоторое время. А потом кого-нибудь из нас шлепнут, и проблема самоликвидируется.

– Выглядит приемлемым, – не распознал иронии комендант. – И вот еще что: сделайте на всякий случай так, чтобы этих ваших странных никто больше не видел.

– Это уж как получится. Редфилд у нас вон какой вымахал, его в карман не спрячешь.

– А вы все-таки постарайтесь. Хотя бы шляпу ему соорудите, и пусть из машины не вылезает. Не хочу я еще и за каждым горожанином бегать, рты затыкать. Постойте-ка, вы ведь еще наверняка на въезде с ним засветились!..

– Это вряд ли. Они махали руками, но я не останавливался, объехал их по обочине. Стрелять они не стали. Что, наверное, упущение с точки зрения караульной службы.

Комендант раздраженно скрипнул зубами.

– Да вы мне по всему поселку бучу подняли, еще даже ничего толком не сделав! Знаете что? Валите-ка вы побыстрее на свои выездные исследования, и не возвращайтесь, пока не готовы будете предложить что-нибудь существенное. А то таких, как вы, смутьянов по всем инструкциям положено брать под арест и передавать федеральным властям на утилизацию.

Собственно, никаких проблем. Я стащил сдвинутую за спину шляпу и запустил ее, как фрисби, в сторону Редфилда. Полетела шляпа криво, но он поймал – размах рук у него просто завидный, такой и футбольные ворота обнимет. Я указал на голову, и понятливый иноземец нахлобучил шляпу на макушку – задом наперед, но подлецу все к лицу. Маловата она ему размеров на десять, это другое дело, но уж чем богаты. Подал сигнал к подъему, оторвав от кресла собственную задницу и жестом предложив сделать то же самое остальным.

– Компьютеры выключите, – распорядился Деннис, сурово хмурясь. – И мусор за собой соберите. Надеюсь, никаких ритуальных пентаграмм вы в сортире не нарисовали?

Вот это настоящий руководитель. Ничего без внимания не оставит. В сортир пошел проверять, не поверил нашим безвинным рожам. Мик попытался объяснить Редфилду суть претензий, но не преуспел и с кряхтением потащился собирать бумажки в коробку из-под пайков самолично.

– Знаешь, Мейсон, ты меня сейчас удивил, – сообщил Чарли. – С этими рассуждениями о поведении правительства. Чем вы, парни, все-таки занимаетесь?

Ну, блин. Еще пару часов назад мне казалось, что все выдающиеся носители отсутствия ума собрались в южных штатах, обсуждая происхождение летучих крокодилов.

– Это же очевидно, Чарли. Мы политологи.

Айрин сдавленно прыснула в кулак. Чарли этого не заметил.

– Что-то я вас ни разу в галстуках не видел!

– Так ты нас ни разу при исполнении не заставал. На работе-то мы, как положено, в костюмах и с портфелями.

– Правда? Ну-ка, какая партия победила на президентских выборах в девяносто шестом году?

– Ээээ. Сиэтл Суперсоникс?

– Ага! Ты даже не знаешь, чем политическая партия отличается от спортклуба!