— Но? — Диктис Ар’Фокталь уловил в голосе некую недосказанность.

— Думаю, что сейчас «Агентству» известно о нашем интересе, — ответил его подчиненный.

Задумавшись, правитель пришел к тому же выводу. После появления где-нибудь любого из расы кайлайнов работники организации начинали тщательное расследование. А здесь целый псион да еще такого высокого уровня. Неважно чем так заинтересовал этот абориген их, необходимо действовать на опережение. Или не абориген? Ведь именно в королевстве появились драгоценные камни с до сих пор не выясненными причинами их потрясающих свойств.

— Необходимо срочно подвести к этому человеку нашего агента, — вынес он решение.

— Лучший и ближайший агент это ваша дочь, курирующая поставки ингредиентов для эликсира молодости, — бесстрастно ответил Фокталь.

Бесстрастие было вполне уместным. Ведь агентам-девушкам часто приходилось ложиться в постель с объектом, от которого надо получить интересующую информацию. А для аристократов, которыми являлись оба аграфа, это было унижением достоинства. Да и брезговали они другими расами, считая их, как минимум, рабами, а, как максимум, умными животными. Правда сейчас в открытую старались не афишировать свою неприязнь, поскольку понимали, к чему это может привести, если все отвернутся от них. А вот многих агентов внешней разведки, особенно девушек, приучали к подобной возможности, используя психологические методы, а также специальных псионов, умеющих тонко работать с сознанием. Его дочь не входила в их число, но действовать надо очень быстро.

— Вот пусть и займется им, — вынес он свое решение. — Заодно и проверим, чему научилась.

А про себя подумал: «А то хочу быть агентом внешней разведки и точка!». Когда его подчиненный покинул кабинет, правитель еще долго думал о полученной информации, продолжая ее анализировать.

— Ты все-таки решила его продать в рабство? — спросил хмурый владелец фермы свою жену. — Он же совсем еще молодой.

Да, владельцем этого достаточно выгодного предприятия, был он. Но семнадцать лет назад влюбился в одну молоденькую особу, словно мальчишка, сделав ей предложение. И не заподозрил ничего, когда та без раздумий согласилась. И уже только после свадьбы, спустя какое-то время, начал понимать всю суть произошедшего. Но еще некоторый период надеялся на чудо, которого так и не дождался. А когда познакомился с ее братцем, то окончательно убедился, что ничего хорошего в дальнейшем его не ждет. Так и остался здесь доживать свой век. Обратиться в правоохранительные органы столицы он попросту боялся, прекрасно понимая, что с ним сделает брат жены. А тот не много, не мало занимался торговлей людьми, продавая их в рабство. Не сказать, чтобы часто он проворачивал свои дела через сестру, но при удобном случае проделывали они все это без сожаления. Но ранее это были взрослые мужчины, а сейчас вообще подросток.

— Ага, молодой, — скептически заявила хозяйка дома. — Три ночи меня насиловал!

И с мечтательной улыбкой прикрыла глаза, вспоминая эти самые ночи. Минуту она простояла так, а затем, спохватившись, продолжила:

— У него столько жизненной энергии, что пришлось потратить все оставшееся сонное зелье. Иди лучше обыщи его и принеси вещи.

Но старик даже не шелохнулся, что, впрочем, совсем не расстроило женщину и не вывело из себя. Все равно скоро приедет ее брат и сам все осмотрит. Обыском и тасканием вещей она никогда не занималась, потому что вообще не представляла ценность многим вещам технологического мира. А рюкзак этого молодого человека явно его изделие, несмотря на одежду ручной работы. Была еще одна причина, о которой она предпочитала не вспоминать.

На этом разговор перешел на другие темы, но ни один, ни вторая не могли знать, что их разговор слушал еще кто-то.

— Блин, как тяжко, — пробормотал я, придя в себя. — Что это со мной?

Оглянулся. Лежу под столом, отчего затекло почти все тело. «Я что, потерял сознание?», — мелькнула у меня мысль. Замотал головой. И это движение, в самом деле, прояснило голову, отогнав туман в далекие края. Я вспомнил! У меня помутилось в голове во время ужина, который принесла хозяйка. Меня тогда еще удивил этот факт. Камень! Я быстро нащупал потайной карман и выдохнул с облегчением. Освещение отсутствовало, но через окно свет от звездного неба немного освещал комнату. Помня, где находится рюкзак, я тихонечко отполз к нему и проверил. Но, похоже, никто меня не ограбил, хотя и странно это. И тут мысли окончательно стали работать, как надо, поскольку я задумался, зачем подсыпать мне сонного порошка или чего-то в этом роде. Просто не мог понять причину, по которой это сделали, но ограбить не ограбили, и оставили в живых. Зато знал наверняка, что бежать необходимо отсюда быстро и долго.

Побросав вещи, которые достал из шкафа, в рюкзак, я наткнулся на тарелки, стоящие на столе. Ужин не прибрали что ли? Пошарив рукой, нащупал все, кроме графина с вкусным ягодным напитком. «Наверное, в нем и было то, чем меня усыпили», — мелькнула мысль. И я сгреб оставленные на столе пять пирожков, решив, что кушать их все равно буду в безопасном месте. Даже, если там тоже что-то сонное, то ничего со мной не станется, зато будет у меня еда на первое время.

Собравшись, тихонько подошел к двери и попытался открыть ее. Заперто. Плохо, очень плохо. Направился к окну и к своему удивлению и радости легко его открыл. Аккуратно перекинул через подоконник рюкзак, порадовавшись, что дом не двухэтажный, и поставил на землю. Прислушался. Со стороны хозяйского дома послышался разговор, но разобрать ничего не смог. Вылез, мягко ступив на землю, надел на плечи рюкзак и тихим шагом направился прочь. По мере того, как отходил подальше, ускорялся, а в конце уже передвигался легким бегом.

Очень порадовался, что сейчас на небе ни облачка, а россыпь звезд давала достаточно света, чтобы не наткнуться на какую-то преграду. К тому же я выбрал знакомый маршрут, по которому каждое утро в течение трех дней гоняли стадо на выпас. Выйдя за пределы фермы, хотел было оставить ворота открытыми, чтобы животные разбежались, но решил этого не делать. Ведь это серьезный след, по которому можно организовать погоню. По крайней мере, знающему человеку сразу подскажет, где я вышел и где, соответственно, нужно искать мои следы. Я не видел среди обитателей фермы хороших следопытов, но это не значит, что хозяйка их не сможет найти.

Часть пути я шел по следам стада, и только отойдя на полкилометра, свернул в сторону. Вот теперь передвигался медленнее, но все равно периодически спотыкался, хорошо, что хоть ни разу не упал. Как назло на небе появились облака или тучи, света стало еще меньше, но я все равно двигался вперед. Внезапный порыв ветра донес до меня влагу, и я понял, что это тучи гуляют по небу и скоро пойдет дождь. Но останавливаться на ночлег и ставить походный домик не стал, а, словно взбесившийся носорог, двигался дальше. И даже когда начался дождь, а затем ливень продолжал идти вперед. Падал, но снова поднимался и шел дальше.

И только дойдя до небольшого лесочка, или просто росших рядом деревьев, решил передохнуть. Но опять же — ставить походный домик не стал, а, укрывшись, под кроной, сквозь которую мало проходило капель, залез в спальный мешок. Поскольку и рюкзак, и домик, и спальник были отсюда, то бояться промокнуть не стоило. Уснул я практически мгновенно, вероятно сказалось отравление сонным зельем в виде компота. Когда передвигался, то усталость чувствовалась, как нечто далекое, но стоило мне лечь, как навалилась серьезной тяжестью.

Проснулся каким-то рывком, и первой мыслью было: «Проспал!». Я ведь хотел встать на рассвете и тут же двинутся дальше, а тут уже довольно светло. А когда понял, что по-прежнему тучи зарыли небо и идет дождь, сообразил, что времени больше, чем я подумал вначале. Зато теперь, если и остались следы, то уже никто их не найдет. Впрочем, лежать я не стал, а собравшись, направился дальше в сторону леса.