– И вот это ты хочешь воссоздать здесь, в нашем мире? – усмехнувшись, проговорил юноша, вспоминая лихорадочно блестящие глаза первокурсника с психфака. – И ты думаешь, что у тебя хватит на это сил? Или, может, ты наберешься наглости объявить себя главой этого самого Ордена, самим Командором? А ответственности за всех тех, кто тебя признает – не побоишься?
"А если бы набрался? – очень тихо спросил он самого себя. – Если бы он набрался наглости и смелости, если бы не побоялся – я сам пошел бы за ним?"
Невысказанный ответ густым невидимым маревом повис в воздухе, мешая дышать. Время на мгновение застыло, не позволяя опрометчивым словам сорваться с губ. Секундная стрелка на антикварных часах замерла на месте, отчаянно сопротивляясь течению времени и неумолимому механизму…
…и спустя какой-то отрезок вечности с тихим щелчком дернулась вперед, продолжая свой бесконечный бег по кругу.
Кирилл, не мигая, смотрел на эту стрелку.
– Вот и я так же… по кругу. Бесконечно и бесцельно, обманывая себя какими-то целями и какими-то средствами, пытаясь оправдать свое существование и свои действия. Слишком холодно, чтобы по-настоящему жить. Холодно и серо, – как-то совершенно невпопад закончил он.
Захлопнул книгу, сунул ее в запирающийся на электронный замок ящик, и поплелся к кровати. Быстро разделся, лег под одеяло, голосовой командой выключил свет.
Темный потолок пластибетонной обреченностью нависал над ним, придавливал к постели, беззвучно насмехался над юношеской горячностью.
"Ничего у тебя не выйдет, – набатом отдавался в ушах чей-то безликий, безэмоциональный, какой-то серый голос. – Ты ничего не сможешь сделать, наивный и смешной глупец. Подчинись, перестань трепыхаться, как бабочка в руках малолетнего энтомолога, еще не знающего, что перед нанизыванием на иглу несчастное чешуекрылое полагается умертвить или парализовать. Мир куда более жесток, нежели не осознающий последствий своих действий ребенок, но он столь же бездумен и никогда не поймет твоей боли, твоего отчаяния. Хватит бороться за несуществующую мечту. Стань таким же, как и все. Окончи университет, найди работу, подсиди коллег, займи хорошо оплачиваемое и престижное место, и не беда, если кто-то пострадает – это древнейший закон вселенной, закон силы и право сильного. По нему живут все, кроме фантастических Аарн, придуманных от безнадежности каким-то неудачником. Стань таким же, как все. Серым и незаметным. Проживи жизнь в свое удовольствие, не трать ее на других. Все так живут, чем ты хуже или лучше?"
Кирилл порывисто вскочил, вытирая выступивший на лбу холодный пот. Ему было страшно, и он не знал, как с этим бороться. Жить страшно. "Наверное, не боятся только холодные и бесстрастные звезды", – подумал юноша, отдергивая штору.
Небо было очень темное, темно-синее и словно бы бархатистое на ощупь. Серебристо-белые звезды контрастным холодным огнем пылали на небосклоне, но контраст этот почему-то не резал глаза. Кирилл вновь лег, так и не задернув штору. Он лежал, глядя в окно, бесцельно бродил взглядом от одной звезды до другой, автоматически вспоминая их астрономические названия. Названия ощущались неправильными, холодно-официальными, и юноша отбрасывал их, как шелуху, взамен давая звездам совсем иные имена.
Минут через десять он уснул. Ему снились несуществующие крейсера, ехидные бестелесные двархи, цветущие сады, и расцвеченное огнями Поиска небо.
– Двойную дозу кофеина и при этом только половину кипятка? – осторожно уточнила девушка-бармен. Кирилл устало кивнул – поспать удалось всего два часа. Вредный анализатор справился с работой быстрее, чем предполагал Бекасов, и сигнал завершения анализа разбудил юношу на четыре часа раньше, чем тот планировал.
В ожидании заказа он устроился в удобном кресле у огромного окна во всю стену и разложил на столике перед собой распечатки. Анализ психики автора, анализ идеологической наполненности произведения, его завершенность в психологическом плане и так далее. Автор Кириллу сейчас был не особо интересен и он сразу перешел к общей выдержке относительно идеи.
Когда последний лист лег на стол, и Бекасов потянулся к кофе, напиток уже безнадежно остыл. Осушив чашку до дна двумя глотками, он облокотился на спинку, нервно крутя в пальцах короткий браслет-четки, купленный где-то по случаю – Кирилл даже не помнил, где и у кого. Гладкие черные и синие бусины легко скользили в пальцах, тихо постукивая друг о друга, и это монотонное щелканье, прохлада не успевающего согреться о кожу камня, бездумное движение пальцев всегда помогали сосредоточиться и в череде разнонаправленных мыслей выудить самую верную и важную на данный момент. Мысли в голове исправно отщелкивались, как камешки в руках.
"Основа идеологии аарн. Откуда, как и для чего. Почему они могли быть такими? Потому, что не были вынуждены сражаться за выживание, по крайней мере, в большинстве своем. Естественно, автор преувеличивал, те же неограниченные кредитки выглядят неправдоподобно, но это все же художественное произведение. Нет, не в тотальном обеспечении и не в техническом уровне дело, хотя и в них тоже. Конкретно эта идеология, чем она отличается от старого доброго христианства, надежно позабытого в середине века? Некий высший Бог, он же Создатель – в наличии. Моральные принципы "не убей, не укради, не насилуй" и иже с ними – в наличии. Любовь к ближнему – в наличии, с избытком. Правда, с женой ближнего накладочка. Нет только этой рабской сущности любой религии, призывающей поклоняться своему богу. И самое главное в этой идеологии не любовь, пусть даже она и ставится на первый взгляд во главу угла. Главное – принцип самореализации. Каждый занимается тем, что ему по душе, к чему у него талант, а всю грязную и черную работу делают биомашины. Интересно, а что бы делали эти аарн с теми, кто отчаянно хотел, допустим, петь, при этом не имея ни голоса, ни слуха, ни таланта? Эти тоже получали "плюшки" при Посвящении? Ладно, не об этом. Итак, главное – реализация этой самой частицы Создателя, божественной Искры, которая якобы есть в каждом разумном. Хе, а в чем заключается божественная искра алкоголика дяди Коли, вполне довольного своей жизнью, судьбой и работой дворника? Или он ее уже давно лишился? Что-то я много отвлекаюсь…
Хорошо, основа идеологии – реализация частицы Создателя, которая заложена… и так далее. Реализуется любой созидательной деятельностью. Хотя нет, не так… Атомную бомбу тоже созидали и аннигиляционное оружие сейчас вовсю созидают, страшно подумать, что будет, когда досозидаются… Тогда формулируем иначе: созидание того, что не будет направлено на разрушение. Нет, нежизнеспособно – те же аарн были вынуждены насозидать чертову уйму боевых станций и всяческих там лам-истребителей просто для того, чтобы их не трогали. Но это уже издержки. В основе – все же созидание ради созидания, отрицание разрушения и так далее. Итого, идеология аарн равно созидание плюс любовь к своим. На чужих не распространяется, чужих, если что, можно и гравидеструктором, и из главного калибра дварх-крейсера, и как угодно еще. Двойные стандарты?"
– Черт, как автор ногу не сломал в своих аарн? – неслышно простонал Кирилл. Идти к стойке было лень, и он набрал заказ на сенсорной панели столика. Пусть дольше, зато идти не придется.
"Чего они хотели? Жить, любить, творить и чтобы никто им не мешал. Все просто, любой человек этого хотел бы" – начал было Бекасов.
И осекся, вспоминая подавляющее большинство своих знакомых. Чего бы они пожелали, если бы поймали золотую рыбку из старинной сказки? Денег, сладкой жизни, власти над людьми (в отдельных случаях, конкретно над противоположным полом), в случае влюбленности – взаимности объекта, независимо от желания на то объекта. Вот чего не хватало в общей цепочке, и нечего было мучить несчастный анализатор! Достаточно было своей головой подумать…
Никто из знакомых Кирилла, которых он в свое время тестировал этой пресловутой золотой рыбкой – просто так, для общей статистики, кто чего хочет – не пожелали бы чего-либо не для себя. Никому не пришло бы в голову просить о том, чтобы исчезли болезни, не стало нищеты и голода, чтобы прекратились навсегда войны и так далее. Все только для себя и изредка – для самых близких, что на самом деле уже показывало невиданный моральный уровень. Но подавляющее большинство мечтало о всевозможных благах – только для себя. Даже пресловутый старик из сказки, которому не хватило мозгов пожелать своей старухе характер помягче.
