Тот сообразил быстрее всех и буквально выпал из грузовика на обочину.

Следом, прямо через борт, сиганул сержант.

Заросли расцвели вспышками выстрелов, сразу упали водила, лейтенант и два солдата.

Остальные залегли на обочине, азартно и беспорядочно палили в сторону засады и не видели, как со спины к ним со страшным ревом понесся Юнапаке, размахивая мачете.

— Kuda, suka??? Nazad, pridurok konchenyi!!! — заорал касик.

Захлопали выстрелы группы Иская, на обочине двое ткнулись лицами в пыль.

Юнапаке почти добежал до оставшихся в живых двоих солдат во главе с сержантом, когда тот перекатился на спину и поднял винтовку. Юнапаке метнул мачете, оно с глухим стуком врезалось рукояткой в лоб сержанту, тот глухо хрюкнул и рухнул ничком.

Еще несколько выстрелов.

Над обочиной поднялись две руки:

— Не стреляйте, синьоры! Сдаюсь!

— Прекратить огонь! Прекратить! — прокричал Амару.

Пальба стихла и тут стал слышен звук, ранее заглушенный перестрелкой — со стороны Самайпаты со звонким тарахтеньем движка на сцену выкатился допотопный броневик, как бы не самоделка времен Гражданской войны в Испании.

Но с пулеметом в башенке и с полным грузовиком солдат следом.

Вот этим пулеметом он и причесал широким жестом всю поляну — первым рухнул Юнапаке, следом поднявший руки солдат, потом вскрикнул боец справа от Амару.

— По смотровым щелям! Все по смотровым щелям!

Солдаты из второго грузовика тем временем худо-бедно рассыпались в стороны от дороги, два капрала или сержанта организовали ответный огонь. В засаде всего двадцать, то есть теперь девятнадцать, солдат человек пятнадцать плюс броневик. Даже если удастся сковырнуть чертову железку, будет патовая ситуация. А если бой затянется надолго, может прибыть подмога и тогда все пропало. А все чертов придурок Юнапаке!!!

Амару посылал пулю за пулей в сторону армейских и судорожно думал, как повернуть дело в свою пользу. Еще несколько секунд и пулеметчик в башне нащупает засаду и тогда пиши пропало…

Из-за спины солдат, из зарослей с шипением вылетел заряд базуки и впился в заднюю стенку броневика.

Грохнуло так, что заложило уши, бойцы попадали на землю, закрыв головы руками и только Амару широко раскрытыми глазами смотрел, как на месте броневика встает огромный оранжевый шар.

«Повезло… просто повезло, прямо в бензобак…»

Исход боя решил Искай со своими и подтянувшийся бегом дальний дозор — они впятером оказались за спиной у солдат и разумно решили пустить в ход гранаты.

Три взрыва, десяток метких выстрелов, бой закончен.

Амару привалился к дереву, трясущимися руками меняя магазин. Руки ходили ходуном, да так, что пришлось зажать карабин коленями и втыкать магазин двумя руками. Несколько раз глубоко вздохнув, он решил встать и распорядиться, но ватные ноги отказывались подчиняться. Поэтому он просто сел поровнее, утер пот со лба, оперся на карабин и жестом подозвал ближайшего бойца.

— Чеснок собрать. Машины откатить по склону и сбросить в реку. Трупы туда же. Дорогу замести ветками. Гранатометчика ко мне, — и уже громче прикрикнул, — быстро!.

Получив понятные и разумные приказы, его люди принялись уничтожать следы боя. Группа Иская потрошила грузовики и собирала оружие. Минут через пять, когда броневик, проделав дыру в придорожных кустах, укатили вниз, к нему подошел до сих пор бледный гранатометчик с трубой базуки.

— Рассказывай, — внутри все тряслось, принять величественный вид, присущий касику, удалось с трудом.

— Юнапаке сказал что-то вроде «Я воин, я буду драться, а ты стреляй из этой трубы», показал мне, как она работает и ушел.

— Почему пропустил броневик?

— Промазал. Первая ракета ушла вверх, перелетела дорогу и не взорвалась. Пока зарядил вторую броневик уже был за поворотом, я побежал, услышал пулемет…

— Дальше?

— Испугался, касик. Потом пересилил себя, подобрался поближе и выстрелил второй раз.

Амару сделал паузу и сдержанно похвалил:

— Молодец. Настоящий воин.

— Спасибо, касик! — боец поклонился.

Дорога понемногу освобождалась от машин и трупов, двое бойцов с широкими пучками веток приводили ее в порядок, когда рядом с Тупаком бросили восемь банковских мешков, а потом натащили пятнадцать винтовок, покореженный пулемет из башни, два пистолета и десяток гранат. А еще документы, портфель лейтенанта и прочие мелочи.

— Двое раненых, — доложил Искай, — Юнапаке убит.

— Vot zhe pridurok! — в сердцах сплюнул Амару. — Mgnovennaya karma v chistom vide.

— Что? Я не понял…

— И не надо, это заклинание.

Искай склонился и через секунду снова смотрел в глаза своему вождю.

— Заканчивайте, разбирайте груз и уходим.

— Мам, пап, я вернулся! — Вася захлопнул дверь и сбросил рюкзак на пол.

Из кухни, в таком привычном фартуке, вышла мама и сразу обняла сына. Прижала к себе, взъерошила волосы и счастливо всхлипнула:

— С приездом!!! — и тут же заботливо и одновременно строго поинтересовалась: — У тебя все в порядке?

— Да, мам, все прекрасно.

— Как там Крым? — отец улыбался и ждал своей очереди обнять Васю, облокотившись на косяк двери в гостинную.

— Отлично! — торопливо ответил Вася и тут же отругал себя за нарочито бодрый тон.

Все было действительно отлично, но бравировать этим перед отцом он посчитал стыдным.

— Да уж вижу, лыба на пол-лица, — как всегда иронично отец оглядел загоревшего Василия.

— Ага, снова в школу. Послезавтра первое сентября, ребят увижу…

— Ребят ты увидишь, а вот поход за знаниями отменяется. Пиши заявление на академку.

— Поче… Утвердили???

Захлестнувшая было Васю радость малость поблекла, стоило ему подумать про Татьяну, которую придется оставить на целых полгода!

— Да. — подтвердил отец. — Там первый состав нечто интересное нашел, экспедицию расширяют и усиливают. Так что сроку тебе две недели, список с делами и какие вещи брать с собой лежит на столе, деньги на карточку я тебе переведу завтра.

— Э…

— Не мычи, говори четко, — в голосе отца промелькнула командная строгость.

— Я все делаю самостоятельно?

— Да. Мы с мамой как раз успеем на море смотаться, второй сменой.

Вася сразу сообразил, что квартира остается в его полном распоряжении, но отец, прочитав такие несложные мысли на лице сына, дополнил:

— Так, спокойно. Загулов не устраивать, Миша присмотрит.

— Ну хоть друзей на отходную пригласить можно?

— Отходную — можно, главное, квартиру не спалите. Но ты бы для начала рюкзак разобрал.

Разбирая привезенные вещи — это в стирку, это убрать подальше, это пригодится через две недели, — Вася вдруг понял, что удача с экспедицией не случайна, а закладывалась с самого детства. Нет, кое в чем ему просто повезло — например, родиться в семье, крепко связанной с Латинской Америкой. Оттого никаких вопросов с выбором школы и не возникло, только в испанскую! Тем более, что она была совсем рядом, в Столовом переулке, пять минут не торопясь, перейти одну дорогу, потом мимо памятника дедушке Крылову, мимо церкви, где венчался Пушкин и перейти вторую дорогу. И если в первый класс его водили, то со второго Вася ходил в школу сам, невзирая на ахи и охи женской половины родственников — кагжетаг, мальчик идет один! целых пятьсот метров! машины! злые люди! Но мама гасила эти квохтанья тем, что «Вася взрослый и ответственный, он не станет гулять, если о нем беспокоятся дома». Впрочем, с появлением первого мобильника с беспокойством все стало проще — «Мам, пап, я к Пете домой!», но все равно, такое доверие обманывать не хотелось. Один раз он, конечно, не удержался и запропал на четыре часа с ребятами на бульварах, но как же ему потом было стыдно, когда мама поджала губы, а папа не разговаривал с ним три дня! С тех пор — только с уведомлением.

К чести родителей, они не держали Васю на коротком поводке и чем старше он становился, тем дальше его отпускали — вплоть до турпоходов на неделю-другую. А с третьего класса папа брал его с собой в зал, и понемногу научил некоторым полезным приемам.