‒ Уходите прочь, если хотите жить, ‒ изрёк отчужденно я, еле сдерживая свою кровожадность и медленно шагая вперед, где виднелась пространственная расщелина, пока в это самое время впереди меня образовалось свободное место на многие метры. Воители и маги удалялись как можно дальше от меня. ‒ И предупредите тех, кто сзади. Более пощады не будет!

Трясущийся от страха начальник форпоста даже попытался мне что-то сказать, но его слов я уже не слышал, потому как мгновение спустя серое марево разлома полностью меня поглотило.

Британская империя. Виндзор.

Виндзорский замок. Графство Беркшир.

Зал заседаний.

Это же самое время…

Зал заседаний в замке был невелик. Однако сейчас он был до отвала забит сразу несколькими герцогами и небольшой горсткой графов. И лишь один из подобных графов сидел не в их стане. Рой Карлайл находился подле весьма зрелой и по своему очаровательной женщины ‒ императрицы. Правда, даже магия жизни не могла избавить её от смертельной бледноты после пережитого, ведь она то и дело бросала взгляд на мальца лет четырёх, который с самого начала заседания находился в крепких материнских объятия, сидя у неё на коленях.

В этот самый момент несколько герцогов и графов, которые обсуждали последние события под пологами тишины, и пытались прийти к взаимопониманию. Тем не менее столь важное заседание было прервано самым бесцеремонным образом одним из секретарей.

Перепуганный мужчина на всём ходу ворвался в зал совета и бегом помчался в сторону недоумевающего Карлайла, который начал медленно приподниматься со своего места и к нахмурившейся от подобного поведения вдовствующей императрице. Затем склонившись над ухом графа у всех на виду, тот стал торопливо шептать нечто мужчине на ухо.

И чем дольше и больше он говорил, тем непроницаемей становилось лицо Карлайла. Вот только от услышанного и без того бледное лицо женщины приняло смертельно белый оттенок, и она панически взглянула вначале на графа, а затем на сына.

‒ Рой, нежели он…

Однако живо встав с места, тот мягко осёк женщину движением руки и со всей суровостью взглянул на присутствующих аристократов.

‒ Прямо сейчас князь Лазарев штурмует внешний форпост Ин-Дар и уже проник за его стены! ‒ ледяным голосом проговорил граф. ‒ По докладу разведки жертв уже насчитывается огромное количество. Прямо сейчас его уже ничего не останавливает и не обременяет! Он лишь мстит! Но вы продолжайте свои обсуждения, господа, мы не спешим, ‒ заключил спокойно мужчина, присев рядом с императрицей и успокаивающе коснулся её руки.

На целое мгновение в зале повисла гробовая тишина и лишь по перепуганным лицам герцогов и графов можно было понять всю силу шокирующих новостей.

‒ Что нужно Лазареву, Карлайл? И что предлагаешь ты для решения данного вопроса? ‒ раздался растерянный голос из толпы герцогов.

‒ Правитель есть только один и прямо сейчас он сидит на коленях у её величества Алесты, ‒ громко заговорил граф.

‒ Даже если мы согласимся на твою роль наместника до совершеннолетия будущего императора, ‒ заговорил тот самый голос. ‒ Что именно сейчас мы будем делать с Лазаревым? На него нет управы! И мы не знаем, что на самом деле нужно этому безумцу. Ведь только тебе одному сейчас известно, чем именно ему не угодил наш покойный государь.

‒ Всё остальное я объясню позже! Сейчас нам нужно, чтобы Лазарев не решился дестабилизировать врата! И я знаю, что нам делать! ‒ решительно выпалил Карлайл. ‒ Точнее я знаю того, кто может повлиять на него. Ведь всем понятно, что всё это фикция и большая политика. Надеюсь, все голосуют за? Ибо время уходит. Прошу поднять руки в знак согласия.

И скрепя сердце большинство присутствующих аристократов подняли руки.

‒ Что ж, хоть сейчас вы почти единогласны. Решение принято! ‒ громко изрёк граф.

‒ Кто в данный момент может повлиять на Лазарева? ‒ нетерпеливо спросил один из герцогов.

Но вместо какого-либо ответа знати Карлайл тепло взглянул на вдовствующую императрицу.

‒ Алеста, по закону власть всё еще в твоих заботливых руках. И поэтому понадобится твоя помощь.

‒ Что… что от меня требуется? ‒ хрипло прошептала испуганная женщина, не сводя глаз со своего сына.

‒ Нужно, чтобы ты срочно связалась с государем Российской империи, ‒ с тяжелым вздохом проговорил тот. ‒ Надеюсь, он нас примет. Ведь только Владимиру Романову сейчас под силу остановить Лазарева…

Российская Империя. Москва.

Московский Кремль.

Кабинет его императорского величества Владимира.

То же самое время…

Последнюю декаду Ростислав большую часть дня чаще всего находился в кабинете у отца. Будущий император учился, слушал, наблюдал, анализировал, но самое важное заключалось в ином. Юноша желал знать одним из первых поступающие свежие вести о Захаре. И то, что пытался сотворить реанорец пугало Романова, как частично пугал и сам Лазарев своей решительностью и непоколебимостью, потому как всю суть происходящего будущего знал только он. Но кое-что пугало его сильнее. Его пугала правда… Правда, которой поделился с ним друг. Парень не желал такого итога, однако изменить что-либо был не в силах.

И когда в кабинет отца пожаловала взволнованная Елецкая, Ростислав по одному виду секретаря понял, что случилась беда или совсем скоро случится. Возможно, нечто непоправимое, что изменит баланс сил на всей планете.

‒ Ваше величество! ‒ вдруг отрывисто заговорила Алла, периодически косясь на рабочий планшетный компьютер. ‒ Вдовствующая императрица Алеста просит принять видеозвонок от неё. Точнее, искренне просит.

‒ По какому вопросу? ‒ спокойно поинтересовался государь, поглощенный работой, не отрываясь от своих дел и не поднимая взгляда на саму Елецкую.

‒ Она назвала это… вопросом жизни и смерти, ваше величество.

Движения императора после произнесенных слов невольно замедлились, а затем тяжело и протяжно выдохнув, тот исподлобья вначале взглянул на сына и следом на секретаря.

‒ Соединяй. Я с ней побеседую, ‒ распорядился Романов, устало потирая веки и поднявшись с кресла, направился в сторону противоположной от себя стены. ‒ Алла, но передай им… Хотя нет! ‒ отрицательно покачал тот головой. ‒ Лучше сам скажу.

Ждать Владимиру пришлось недолго. Буквально несколько кратких мгновений спустя проекционный экран блекло вспыхнул и еще через пару секунд на нём показался силуэт Алесты.

Первое, за что зацепился взор императора ‒ это бледность. Невероятная бледность и потаённый испуг. Не спасала его собеседницу даже вся дворянская западная выдержка и применённая магия жизни. А второе ‒ это глаза женщины, которые то и дело норовили съехать куда-то вправо. Неприлично всё-таки. А это значит, что та была не одна.

Рот вдовствующей императрицы уже было открылся, но её в мягкой манере вдруг перебил Романов, от чего та неожиданно вздрогнула:

‒ Алеста, догадываюсь в какой ситуации ты сейчас оказалась. И всё что нужно было сказать, я сказал тебе раньше. Тем не менее, прежде чем мы начнем, хочу сказать одну вещь. Я государь, Алеста… Государь Российской Империи, а не ваш личный секретарь. Догадываешься к чему я веду?

‒ Прости нас… прости меня, Владимир, ‒ сбивчиво заговорила женщина, крепко сжимая от волнения руки. ‒ Я понимаю твоё негодование и даже в чем-то разделяю его, но… но ситуация сейчас действительно серьезная. Очень серьезная… ‒ на пару-тройку мгновений вдовствующая императрица внезапно замолчала, словно собиралась с силами, но всё так же продолжая коситься в сторону, а затем, напряженно выдохнув, та тихо заговорила: ‒ Я догадываюсь, что мой супруг не был ангелом. Он был правителем, как и ты. Правителем, который обязан заботиться о своих людях и о своём государстве, а также действовать лишь в своих интересах. Но… Владимир, ‒ вдруг дрогнувшим голосом прошептала государыня, ‒ я прошу тебя. Даже заклинаю. Останови всё это! Останови это кровопролитие. Достаточно уже смертей. Через пару дней мы направим к вам делегацию. Я и Карлайл лично к тебе прибудем, и мы обо всём побеседуем. Но сейчас… сейчас я прошу остановить его…