Если быть точнее, то пожаловали те самые гости через пять секунд. Причем в количестве семи штук. И во главе у них находился уже знакомый мне крикливый хрен.

‒ Граф Рассел, каким судьбами в нашем захолустье? ‒ с радушной улыбкой и распростёртыми объятиями поприветствовал я британского лорда, медленно шагая вперед, пока остальная шестёрка его прихвостней брала меня в кольцо. ‒ Неужели вы прибыли сюда, чтобы в чем-то убедиться наверняка? ‒ а после весело присвистнул. ‒ Сразу семь грандмагистров. Сооолидно!

Несколько мгновений мужик так и молчал, внимательно изучая произошедшую бойню и залитую кровью округу, но с каждым мгновением лицо его становилось всё непроницаемей и под конец увиденного, тот поднял на меня раздраженной взгляд.

‒ Твоих рук дело? ‒ бросил мне британец. ‒ Ты всех убил?

‒ Моих, ‒ усмехнулся спокойно я. ‒ Это плата.

‒ Плата? ‒ выплюнул резко лорд, начиная заводиться, а его магическая аура пика грандмагистра и сила духа младшего сконателя второго спектра начали стремительно расти.

‒ Всё верно, ‒ кивнул я, отбрасывая всё радушие. ‒ Плата за то, что по своей глупости вы решили убить не тех людей, а также плата за вашу халатность, потому как вы заручились поддержкой не тех существ. Неужели ты и вправду думал, что я не узнаю? Для вас та парочка может и сильна, но в моих глазах она лишь грязный, но в меру досадный мусор. Они умрут. Совсем скоро.

‒ Знаешь, Лазарев, ‒ с сочащейся злобой в голосе заговорил граф. ‒ Император Эдгар и Карлайл запретили тебя трогать, но сегодня… сегодня я нарушу их приказ, ‒ а затем ни с того ни с сего Роберт мерзко ухмыльнулся. ‒ Сегодня ты будешь страдать и умолять прикончить тебя. Прямо как пару дней назад умоляли меня твои жены пользовать их дальше и как можно дольше. Особенно мне понравилось брать силой Алину. Она весьма утонченная натура. Жаль, что… была.

Сучья кровь! Сучье племя! Говорил же, что прирежу эту крикливую падаль.

‒ Знаешь, Рассел… ‒ холодно хмыкнул я, протяжно выдыхая и медленно прикрывая веки, чтобы успокоиться. ‒ Один шелудивый пёс уже пытался наложить руки на моих жен. Так вот жаль, что он… сдох. Медленно сдох в самых страшных муках, как никчемный червь. Ты, между прочим, его знаешь. Это сынок твоего названного братца. Ах да! ‒ холодно отчеканил я, резко открывая глаза. ‒ Совсем запамятовал. Балинт тоже сдох. Я его совсем недавно зарезал и выпотрошил как рыбу...

За крошечную долю вдоха после моих слов и без того накалившаяся атмосфера скакнула к своему возможному пику. Да и прихвостни Рассела стали действовать гораздо слаженнее.

‒ За названного брата и племянника ты ответишь своей головой! ‒ проскрежетал сквозь зубы Роберт, играя желваками и сбросив с плеч дорожный плащ, неспешно зашагал по кругу, неуловимо сигнализируя глазами и остальным. ‒ За всё содеянное поплатишься своей шкурой!

‒ Мне не за что отвечать своей головой или же шкурой, ведь я оказал Австро-Венгрии большую услугу. Жаль, что тот глупый старикан её не оценил, ‒ усмехнулся отчужденно я, с равнодушием наблюдая за сжимающемся кольцом грандмагистров. ‒ Твой сраный племянник был просто-напросто куском никчемного дерьма. Да и твой брат ушел совсем недалеко, раз умудрился воспитать такой мусор. Сдохли и ладно. Я предупреждал. Причем обоих…

‒ Ты дерзок и заносчив, Лазарев, а также отвергаешь любые авторитеты в лице устоявшейся знати по всему миру, ‒ презрительно прошептал лорд. ‒ Но твою личную силу и достижения невозможно не заметить. Карлайл высоко тебя ценит, даже император лестно о тебе отзывался, но сегодня всему этому придёт конец. На любую силу можно найти управу. Любую! И ты не исключение. К тому же тебе повезло с супругами, ‒ с потаённой похотью мерзко усмехнулся тот. ‒ Они весьма сладки на вкус, а уж сколько у них воздыхателей… Многим даже всё равно, что они уже замужем. Поэтому обещаю тебе, что повторно их опробую после твоей смерти, буду иметь их днями напролёт… Из них получатся отменные потаскухи. Им понравится. А твоё неродившееся семя я заполню своим.

О, Бездна! Даже зная, что с девчатами и с ребёнком всё в порядке моя реанорская суть трепещет при любом подобном упоминании. Да. Он труп. Все они трупы…

‒ Ты правильно сделал, что сюда пришел, ‒ тихо произнес я, глубоко вдыхая и со свистом выпуская воздух обратно, а моё лицо стало медленно искажаться в гримасе холодной ярости и злобы, приобретая реанорские черты крайнего припадка. ‒ Но ты зря приплёл сюда моих жен. Зря начал говорить о них и моём ребенке такие непотребные слова. Зря вздумал угрожать моей семье. Зря раскрыл свой поганый рот. Зря посмел меня злить. Ты зря коснулся самых драгоценных для меня вещей. Ведь все, кто так или иначе посмели разбрасываться такими фразами уже давным-давно не дышат. Они сдохли. Я казнил их своими руками. И тебя, человек, ждет та же участь. Ты покойник. Вы все покойники…

‒ Ну так давай же, Лазарев! Рискни убить лорда! Обреки своё государство на войну! ‒ вдруг надменно расхохотался Рассел, довольный устроенным шоу и моей реакцией. ‒ Развлеки меня! Вы двое займитесь остальными! Тех четверых тоже добейте! Лишние свидетели. Нас здесь не было и быть не должно. Для Британский империи сегодня будет великий день. Именно сегодня наши враги лишаться сразу четверых своих столпов! Убить их всех! ‒ зарычал возбужденно тот, рванув уже непосредственно ко мне.

О, великая мать, прости сына своего. Я никогда не получал истинного удовольствия от убийства и смертей. Ведь я обычный безумный мститель, убийца и искупитель, но сейчас… Сейчас я буду упиваться его страданиями и болью. Каждым их граммом…

Покажись алая дрянь!..

……

Всё нагорье за мельчайшую унцию времени наполнилось всевозможной стихийной магией. Земля, огонь, песок, вода, ветер. Шесть могущественных магов в ранге грандмагистров и один столп британской империи работали в едином ключе, лишь разбившись на две группы. Уровень же магической силы и энергетического давления на один квадратный метр превысил любые разумные и неразумные значения. Битва уникумов всегда происходит в подобных животных ритмах.

А я же… я в свою очередь приоткрыл веки и вместо каких-либо разнообразных ярких красок окружающей среды, весь мир преобразился в один единственный цвет. В тёмно-кровавую кляксу. В цвета реанорского транса. И наряду с этим само время на мгновение словно остановилось. И прямо сейчас я видел всё отчётливо. Видел, как двойка грандмагистров, будто в замедленной съёмке рванула в сторону обескураженной группы Долгорукова. Видел их целеустремлённость и жажду выслужиться. Видел тех глупцов, огородивших себя щитами и намеревавшихся высвободить на меня весь свой боевой арсенал, а также видел самодовольную харю лорда, который слившись воедино со своим магическим и духовным резервом, плёл что-то убойное для моей ликвидации.

Жалкий и наивный глупец. Горе тому, кто встанет на пути у озлобленного реанорца.

‒ Если хотите жить, то на всякий случай закройте глаза. Да и уши желательно, ‒ нечеловечески-равнодушным голосом обронил я, поворачивая голову в сторону растерянного отряда Долгорукого и параллельно с этим кладя собственные пальцы на рукояти джадов. ‒ И не вздумайте их открывать, или же слушать.

Как ни странно, но даже находясь в реанорском трансе, было забавно наблюдать, как четверка израненных изгоев в один единственный момент, без каких-либо вопросов, подобно маленьким детям, поджав колени, захлопнули глаза и руками прикрыли уши.

Уже можно. Думаю, нескольких секунд хватит…

Комбинация потоков ветра и смерти… Эфир ветра и смерти… Абсолютная защита…

‒ Инте. Тоаанс. Хваоол. Шарэс ам эс кире… нэ фан линэз…

Ритм угасания…

Первый рывок получился самым медленным и самым жутким, потому как выпал на сбитый и рваный вдох, а само движение породило сверхзвуковую ударную волну. Тело преобразилось в росчерк. Серо-кровавый омерзительный росчерк. А омерзительным он вышел потому, что я не сдержался. В момент старта и начала кровавой жатвы джады оказались оголены рефлекторно. Спиралевидное лезвие с невероятным спокойствием прошло сквозь щит одного из грандмагистров направившегося к отряду Долгорукого, ведь прямо сейчас для эфира не было никаких преград. В глазах у мага мелькнуло ошеломление после того, как перед ним оказался мой силуэт, а затем клинок размашисто снизу-вверх начиная с левой стороны отсёк ногу, распорол брюхо и грудь до самой ключицы, и перехватив оружие обратным хватом, я безжалостно воткнул ему в шею. Хватило едва уловимого движения пальцами, чтобы голова самым омерзительным и кровавым образом отделилась с громким хрустом вначале от позвоночника, а под конец и от тела.