‒ Церковники, ‒ негромко подсказала Вика с лёгким волнением.

‒ Дворяне, ‒ раздраженно сплюнула Прасковья.

‒ Западники, ‒ шепотом заключила Рита.

‒ Поэтому я предлага…

Вот только договорить княгиня Лазарева не успела. Точнее ей не дали это сделать, потому как в следующую секунду в дверь громко и протяжно застучали, а следом раздался чем-то напуганный и взбудораженный голос дворецкого.

‒ Княгини! У меня срочное донесение! Господина нет! Поэтому велено передать в ваши руки!

‒ Кем это еще велено?! ‒ негодующе возмутилась Прасковья, девушка как ужаленная подскочила с кровати и резко открыв двери встретилась взглядом со смертельно напуганным Терентием, который дрожащими руками протянул ей иссиня-черный конверт.

Брови девушки резко взлетели вверх, а алые губы невольно приоткрылся. Для высшего эшелона знати лишь одного рода послания обозначались такими цветами.

‒ Кто… кто передал? ‒ тихо спросила княгиня.

‒ Князь Воронцов. Князь Акинфов. Князь Аксаков, ‒ тихо сглатывая и как на духу отчитался Урусов. ‒ Отбыли только что.

‒ Спасибо, Терентий, ‒ негромко отозвалась Куня, принимая послание. ‒ И прости, что повысила голос. Можешь идти.

‒ Всё в порядке, госпожа, ‒ с натянутой улыбкой изрёк слуга, однако взгляд то и дело до самого закрытия дверей обращал на конверт.

‒ Это же… ‒ с замиранием сердца выпалила Вика.

‒ Помяни черта он и появится, ‒ вырвалось невольно у Алины и переняв послание из рук подруги та, слегка нервничая его открыла.

Однако кроме нескольких слов, написанных густыми чернилами, там более ничего не было.

……

Воронцовы, Акинфовы и Аксаковы объявляют войну роду Лазаревых.

Где-то за пределами…

Неопределенное время…

Тишину далёкой сумеречной пустыни прервал резкий скребущий и противный скрежущий звук металла о камень. Он оказался настолько невыносим, что слабые порождения Катаклизма бежали в неизвестном для себя страхе, лишь стоило услышать его. Потому как даже кровожадные твари прекрасно понимали, что ничего доброго этот звук не сулит. С таким лязгом идут те, кому они совсем не ровня, и лишь самые могущественные чудовища осколков мёртвых миров могли что-либо противопоставить этим неизвестным существам.

В следующий миг само пространство начало испускать серые блики, затем оно затрещало и замерцало, а момент спустя, будто опало и на кратчайшую долю вдоха разорвалось на части, а части разлетелись в клочья, чтобы тотчас вновь собраться воедино. Однако не прошло и пары секунд, как оно вновь расплылось и на невероятной скорости из него на всём ходу вылетели два дымящихся и пылающих силуэта.

А затем громогласный оглушающий хохот разнесся по округе, стоило тому выбраться из разворошенного песчаного бархана.

‒ Ха-ха-ха-ха! Наконец-то! ‒ одновременно с яростью, болью и радостью прорычала массивная тень, а истлевшая серая кожа мужчины стала исцеляться на глазах. ‒ Хааона, скажи, что мы на месте! Скажи, что это так! Очередные такие путешествия по испепеляющим пустошам я не перенесу.

Пяток вдохов спустя в паре десятков метров почти в аналогичной манере выскользнул еще один силуэт, только меньше и изящнее, а резкие рывки женщины чем-то напоминали змеиные движения и повадки, затем бегло оглянувшись по сторонам та ощерилась в довольном оскале и медленно втянув носом воздух, с удовольствием закатила глаза от нахлынувшего блаженства и истомы, ведь только хранителям Мерраввина было известно каким далёким был их путь.

Но ради своей цели. Ради уничтожения такого врага. Ради истребления Линчевателя. Ради мести паскудному носителю Высшей Речи. Ради хранителей Мерраввина. Они готовы пойти на всё.

‒ Да, Маннех… Мы на месте, ‒ процедила сквозь зубы Хааона, а в серо-голубых зрачках заплескалась густая и ни с чем несравнимая свирепая злоба. ‒ Он далеко. Очень далеко. Но смрад ненавистного Жнеца Бездна, смрад проклятого реанорского эфира я не спутаю ни с чем…

Конец восьмого тома…

Первое кольцо. Москва.

Главная резиденция рода Лазаревых.

Час спустя…

Честно признаться домой из Кремля я возвращался в более чем приподнятом настроении. Потому как сведения о гидре превышали все «блага» советника Лазарева, которыми меня одарили император и Потёмкин.

Во имя Угорских Бесчинств! Чтоб им пусто стало! Почему именно я? Есть ведь множество других князей. Потому как видит Бездна, такие регалии мне не сдались до скончания веков. Слишком напряжно. Само собой, в такой должности есть плюсы, напрочь перевешивающие все минусы. Можно будет крутить свои делишки прямо под носом у императора. Нет, тут даже больше! Я смогу действовать и убивать всякое отребье в рамках закона. У меня уже имеются кое-какие намётки для дальнейшего продвижения. Правда, боюсь, что будут свои подводные камни и нюансы. Что ж, похоже, в скором времени как ты не крути, но прозвище Палач Империи оправдает себя в полной мере. Ладно, сами напросились. Их никто не просил давать мне такую должность. Будет им кровавое пугало имперского масштаба. Еще как будет!

Именно с такими вялотекущими мыслями я и оказался под крышей собственного дома. Тем не менее не успел я даже вынырнуть из своих размышлений, как словно из-под земли рядом со мной вырос до невозможности бледный и встревоженный Урусов, и эмоции старика находились в полном раздрае.

Так-так-так. Чем это так скверно несёт? Чую смрад неожиданности. Это интересно. Неужели началось? Кто-то начал действовать?

‒ Господин… ‒ взволнованно загомонил слуга, но я его мягко остановил взмахом руки.

‒ Успокойся, Терентий. Дыши глубже. Не нервничай. Рассказывай по существу и кратко. Я понял, что в моё отсутствие случилось что-то дерьмовое.

‒ Да, господин, вы правы, ‒ чуть успокоившись, ровным голосом сообщил мне тот. ‒ Пару часов назад сюда прибыли три боярских князя. Они… они передали послание.

Послание? Сразу три боярских князя? Бездна, какая честь! Сейчас обосрусь от счастья! Даже не буду спрашивать, кто именно.

Тем не менее дворецкий прервался на полуслове, потому как его спокойным голосом перебила Алиша, спускающаяся по лестнице вниз в обществе всего женского батальона Лазаревых. Точнее почти всего. С сегодняшнего дня в роду знатное пополнение.

‒ Всё в порядке, Терентий, не суетись, дальше мы сами всё объясним.

‒ Да, госпожа, ‒ с легким волнением изрёк слуга, быстро поклонившись. ‒ Как прикажете.

‒ Так! ‒ повысил я голос, чем ввел присутствующих в лёгкий ступор и ошеломление. ‒ Всем оставаться на своих местах! Удивлять и потчевать меня хреновыми новостями будете чуть позже, когда все будут в сборе. Нет желания распаляться на каждого. Терентий, ‒ обратился я дворецкому. ‒ Позови Калиру в мой кабинет, скажи, что на сегодня занятия окончены. Задницу Рострика тоже можешь тащить туда же. Карз здесь?

‒ Никак нет, господин. В Царицыне.

‒ Ладно, ‒ скривился нехотя я. ‒ Тогда хватит и Калиры. Сама потом обрадует отца. И не забудь позвать Симонну. Она у себя?

‒ У себя, господин. Она чем-то занята, но думаю, прибудет.

‒ Вот и отлично! ‒ хлопнул я в ладоши, весело подмигивая женам и Рите с Хельгой. ‒ Тогда за работу! Объявление тут у князя Лазарева назрело.

Главная резиденция рода Лазаревых.

Кабинет главы рода.

Полчаса спустя…

Люблю простор. Даже в своих личных апартаментах. Поместились бы все и еще место осталось. Что ж, если не считать Карза, Кертайса, Охарза и парней, то будущий костяк рода Лазаревых был в сборе. Причем хоть я и жил почитай под одной крышей с альвами, но только сегодня смог понять, что наша хранительница и артефактор словно… помолодели, что ли. Симонна и до этого не тянула на старушку, хотя по моим представлениям ей было где-то за девяносто, но сейчас прямо-таки расцвела и казалась одухотворенной, а вкупе с уже обыденной одеждой землян, в которой улавливались нотки утонченной и экзотически-изящной альвийской тематики… В общем хранительница воды выглядела на все двести процентов. И как погляжу, на эту альвийскую тематику подсели, как мне кажется почти все, включая моих жен и Риту. Даже извечно строгая и не изменяющая себе Хельга.