— Ты молодец, мой реанорский друг… — вдруг раздался за спиной голос картара. — Поэтому хватит…

Но до самого последнего момента тот не решился подойти ближе, прикоснуться и уж тем более он держался как можно дальше от вихря стихий, который меня объял.

— Этого достаточно… Это конец… Мы победили… Осталось совсем немного…

— Да… Конец… — прошелестел безжизненным тоном я, отбрасывая от себя голову, которую еще в воздухе испепелил своей энергией картар. — Победили…

Путь до врат был недолгим, и шли мы в полной тишине. Мыслей не было. Как и не было нужды о чем-то говорить. Всё это отныне являлось бессмысленным.

А остановились мы только тогда, когда подошли к самому пространственному разлому.

— Я догадываюсь, как закрыть врата, Зеантар, поэтому уходи, — тихо проговорил мироходец, рукой указывая на ступени, но следующие слова дались ему с еще большим трудом. — Попрощайся хотя бы, если успеешь…

— Используешь то, о чем говорил? — сухо спросил я, вспоминая про его ультимативную форму со слиянием энергии.

— Кто знает, — глупо улыбнулся он, почесывая затылок.

На все его слова я лишь вымучено улыбнулся и аккуратно выудил из внутреннего кармана почти обессиленную Ниа. Королева фей помогала мне до самого конца. Даже тогда, когда Шайден был в моей власти.

— Добро… детель… Зеа… антар… — ослабленно и еле разборчиво шепнула малютка, пытаясь обнять мой палец, а из её миниатюрных глазок внезапно закапали слёзы. — Не… надо… больше… Вы… же… Вы же…

— Всё в порядке, Ниа, ты сделала больше, чем нужно, а я сделал то, что требовалось от меня. Без тебя мы бы не справились, — мягко поглаживая девчушку по голове. — Передавай всем привет от меня.

Пару мгновений с нежной улыбкой на лице я всё еще смотрел в наполненные слезами глаза, а после поднял взор на картара и бережно передал фею Драгуну, которую он с непониманием принял.

— Вот. Возьми, — спокойно изрёк я. — Позаботься о ней, да и остальных тоже не давай в обиду.

— Зачем… зачем ты мне отдаешь Ниа? — с вопросом уставился на моё лицо Паллад. — Я же… Аргх! Ты что… кхе… делаешь… кхе-кхе…

Договорить он не смог, потому как тотчас согнулся в три погибели из-за моего неожиданного удара под дых. Мне же не оставалось ничего проще, как схватить того за ворот доспеха и медленно поднявшись по ступеням я на миг остановился.

— Нет смысла умирать двоим, когда может погибнуть один. Мои минуты всё равно сочтены. Я не успею попрощаться, да и вратами сам займусь. Передай девочкам и детям, что я не хотел, чтобы всё обернулось именно так… Правда не хотел! Но так получилось… Надеюсь, они простят меня… Я непутёвый отец и плохой муж…

Не знаю почему, но последние слова давались с трудом, а по щекам к этому времени невольно побежали две дорожки слёз.

— Поэтому попроси у них прощения… и скажи… скажи, что… что я люблю их… очень люблю… И буду любить… всегда…

— Ты… кхе… Ты что творишь… кхе-кхе… отпусти меня… Я сейчас… кхе…

Однако в столь ослабленном состоянии тот не мог сопротивляться власти четвертого оборота.

— Бывай, картар, ты хороший друг… Поэтому береги там всех…

Затем же без какого-либо размаха забросил тело содрогающегося мироходца на противоположную сторону врат, а секунду спустя дестабилизировал всё переходное пространство техникой Высшей речи, чтобы временно никто не смог сюда проникнуть.

Эскарп…

Некоторое время я так и стоял, наблюдая за пляшущими перед моими глазами стихиями, а затем, повернувшись, медленно побрел по ступеням назад и, дойдя до самого низа, под тихий рёв тварей впереди, вновь обернулся к вратам.

— Пара минут осталась, может даже чуть больше. Должны уже пробудиться… — грустно декларировал я, глядя на свои искаженные руки и медленно сжимая и разжимая одеревеневшие и словно чужие пальцы. — Поторопить их, что ли? Задерживаются что-то… И так уже всё потерял, а тут еще и их ждать…

Третий запрет Высшей речи. Нарушение договора и третьего завета.

Третье табу. Сфера превознесения пределов.

Третья запретная техника Высшей речи.

Эфир всего сущего… Призыв стихий и всех судей…

Правда, заключительные слова, словно застряли в глотке, но я заставил себя их произнести.

— Плач Реанора…

Третий запрет Высшей речи. Нарушение договора и третьего завета.

Третье табу. Сфера превознесения пределов.

Третья запретная техника Высшей речи.

Эфир всего сущего… Призыв стихий и всех судей…

Правда, заключительные слова, словно застряли в глотке, но я заставил себя их произнести.

— Плач Реанора…

Сила стихийной магии не берет своё начало из пустого места. Она не рождается из ничего, не формируется из воздуха. У всего живого и мёртвого есть исходная и есть конечная точка. Одарённые испокон веков являлись тем самым концом, ну а так называемые судьи тем самым истоком. Весь этот сложный процесс происходит благодаря Астралу. Тончайший и главенствующий мир. Он нейтрален, но и в то же время стоит на вершине сущего, потому как своей безграничной силой и бесконечной мощью пронизывает все мироздания разом. Невозможно сказать сколь много высших существ проживает в нём. Ведь они находятся как вблизи, так и на непреодолимом расстоянии друг от друга.

Но даже среди высших существ есть те, кто стоят на вершине всего возможного. Порой пик любой силы для них ничто.

И зовутся они управляющими судьями. Они — воплощенное и разумное олицетворение той или иной стихии. Их главный проводник. Именно со стихиями они ассоциируются. По словам мастера Уартерата судей огромное множество под стать той или иной силе, но среди них выбивается лишь десять первородных и десять основоположников. Судьи — это те, кто наблюдает за всем и сразу. Они соблюдают все мыслимые и немыслимые правила, но при этом практически всегда из-за своего могущества находятся в глубоком сне. И немногое может потревожить их сон.

— Ну да, как же, — вдруг расплылся я в широкой улыбке, всё сильнее теряя связь с реальностью. — Немногое…

И как бы это смешно или же странно не звучало, но одарённые всех мирозданий и всего сущего всегда заимствовали чужую силу. Брали её в аренду у настоящих владельцев и временно ею повелевали. Реанорцам же по какой-то причине была дана возможность приказывать и отдавать команды напрямую. Для многих это невидимая грань, но не для сведущих. Если говорить простыми словами, то одарённые — это заложники многотысячелетней системы, а есть носители Высшей речи и еще несколько исключений из правил, к примеру, тот же картар, которые могут эту систему игнорировать.

Тем не менее, после всего пережитого я догадываюсь в чем именно заключается неизвестная причина такой силы моего народа. Теперь я понимаю, почему она так поступила. Почему выбрала именно такое наказание. Ведь я на её месте поступил бы аналогичным образом.

Со слов мастера Уартерата следовало, что лишь трое из судей практически всегда находятся на своём посту. Они не впадают в спячку. Ведь без из их своевременного вмешательства может случится непоправимое.

Все мысли и беседы из прошлого промелькнули подобно мимолётному всполоху. Точно такому всполоху, который я увидел перед глазами после произнесённой фразы запрета. Не было ни пронзительного всплеска стихий, ни ужасающего светопреставления в виде выплёскивающейся магии. Произошла только вспышка. Вспышка, что была наполнена всеми видами и всевозможной цветовой гаммой, которая устремилась куда вверх.

— Никогда бы не подумал, что нарушу сразу… три запрета… Да я везунчик просто… — прошептал я себе под нос, жадно сглатывая и возводя глаза чуть выше, любуясь красотой пляшущих энергий. — Красиво всё-таки… Очень красиво… Это того стоило…

Я никогда не лицезрел ничего подобного. Воистину завораживающее зрелище. Впервые на моей памяти стихии не противостояли друг другу, а работали в слаженном симбиозе.