‒ Знаю, князья мне всё рассказали. Я не дурак и могу сложить два и два, ‒ стоило мне произнести свои слова, как взгляд парня вновь вспыхнул энергией. ‒ Ясака и амеры! Мне рассказал дед об условии формировании твоего рода. Я помогу! Не как будущий император, а как твой друг!

‒ Ты отдаешь себе отчет в том, что можешь погибнуть? ‒ спокойно полюбопытствовал я.

‒ Плевать! Я не боюсь умереть! ‒ с жаром выдал Романов. ‒ Я не стремлюсь занять престол. Я знаю, что это эгоистично, несправедливо и даже грубо по отношению к ним, но мои отец и мать еще молоды. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я. Да и есть еще дядя Мирослав. Я не желаю прозябать под вечной защитой рода.

Серьезное заявление. Какой же он всё-таки клещ, чтоб меня!

‒ Ни за что не поверю, что твои родичи согласны на это?

‒ Они и не согласны! А потому… выставили условие, ‒ замявшись отозвался юноша. ‒ Они позволят мне рисковать собственной шкурой, если ты… возьмешь меня с собой. Говорят, что с тобой будет надежнее. Родня считает, что твоё присутствие на меня благотворно влияет в плане роста силы.

А вот это неожиданно. Теперь понятно почему император дал нам одинаковых наставников. Хитер! Умело воспользовался ситуацией.

‒ Две недели, Ростислав… ‒ протяжно выдыхая, вкрадчиво произнес я. ‒ Даю тебе две недели. Если по их истечении, я пойму, что ты будешь обузой и не вернешь свою частичную форму, то отправлюсь один. И на всякий случай что-то придется сделать с твоим лицом. Подумай об этом…

‒ Спасибо! Спасибо! Отныне я твой должник! ‒ белозубо рассмеялся цесаревич, облегченно выдыхая. ‒ Я всё сделаю! Обещаю!

Парень уже собирался рвануть прочь и отключить полог, как в последний момент я его остановил и заглянул тому в глаза.

‒ У меня для тебя еще одна новость, ‒ тихо проговорил я, и тотчас уняв радость, тот внимательно стал слушать. ‒ Не переживай насчет отпечатка проклятий на тебе. Я знаю тех, кто сможет тебе помочь вернуть утерянные годы.

Пару мгновений Романов сверлил меня глазами, а после неуловимо обернувшись по сторонам, одними губами прошептал лишь четыре слова.

‒ Ни… слова… моим… родичам.

***

Французская Империя.

Первое кольцо. Париж.

Дворец Фонтенбло.

Две недели спустя…

Перед будущим императором Австро-Венгрии двери дворца Фонтенбло открывались лишь по мановению руки и, само собой, при помощи усердия присутствующих рядом слуг.

Вот только дойдя до нужного места лишь одни двери остались перед ним закрыты и невольно нахмурившись, тот тихо постучал. Лишь через несколько мгновений до парня донесся слабый девичий голос.

‒ Входи…

Как только слова прозвучали, двери перед ним открылись подобно всем остальным, а стоило мужчине проскользнуть внутрь, как от увиденного тот расширил глаза и удивленно уставился на двух девушек, которые попросту играли в карты.

‒ Селена, Валери, что с вами? Чем вы заняты в такое время?

‒ Разве не видишь? ‒ спокойно отозвалась Валуа, метнув взгляд на Габсбурга. ‒ Играем в преферанс.

‒ В преферанс? Ты издеваешься? Сейчас?! Когда идёт война?! ‒ стал выходить из себя Оттон. ‒ К тому же мне доложили, что Лазарев покинул Москву. Утверждают, что он желает поучаствовать в войне изгоев.

‒ И что с того? Покинул, да и бог с ним. Это его дело.

‒ Что с того?! ‒ холодно процедил Австрийский. ‒ Селена, я тебя не узнаю! Где твоя гордость?! Ты разве забыла, что сказали наши старики? Нам нужно восстановить утраченную репутацию, и лишь кровь Лазарева смоет наш позор. Сейчас отличный момент для этого!

‒ Кровь Лазарева? Позор? Отличный момент? ‒ тихо повторила девушка произнесенные слова, а после с равнодушным видом посмотрела на мужчину, однако в глазах у Валуа мгновенно заплескалось бешенство. ‒ Скажи мне, Оттон, ты идиот или притворяешься?! Если ты думаешь, что его смерть что-то изменит, то ты глубоко заблуждаешься. Когда я говорила, что он опасен меня никто не слушал, когда я указывала на очевидные вещи, все смотрели в другую сторону. Он мог нас спокойно прикончить и спаслись мы лишь чудом и огромным откупом. Даже смерть Юстана мало что изменила, ведь Захар его спокойно размазал по Колизею. И сейчас ты заявляешься ко мне со своим «блестящим» планом и предлагаешь уничтожить его столь низменным способом? Взять его количеством в стигме, когда сам не смог это сделать своими руками? Ты жалок, Оттон, ‒ со злобой и раздражением в голосе процедила Валуа. ‒ А что касательно войны, то ведем её не мы, а наши родные. Если ты хочешь умереть, то можешь попробовать его убить. Но мой тебе совет не суйся к нему. Я говорила, что он опасен, так вот после столпового магинария он стал смертельно опасен. Если хочешь умереть, то не тяни меня за собой. Я смогу вернуть свою репутацию иным образом.

‒ Вот значит, как, ‒ холодно ухмыльнулся Габсбург, испепеляя девицу презрительным взором. ‒ Я не ожидал, что ты сдашься так легко. Жаль. Что ж так и быть. Сиди здесь и плачься в жилетку Валери. Я же прикончу Лазарева! Как сказал ранее, мой позор смоет лишь его кровь. И мне плевать каким именно образом я прикончу эту никчемное животное.

‒ Делай, что хочешь, ‒ спокойно проговорила девушка, опуская взгляд на карты. ‒ Желаешь быстрее умереть, так скатертью дорога. Но знай одно. Разозлишь этого человека и с огромной долей вероятности погибнешь самой жалкой смертью. Это мой последний совет тебе…

Первое кольцо. Москва.

Главная резиденция рода Воронцовых.

Личный кабинет князя Воронцова.

Две недели спустя.

Ранний вечер…

‒ По какому поводу собрание? И к чему такая спешка? ‒ с ленцой осведомился припозднившийся Аксаков, встречаясь взглядом со своими друзьями, стоило лишь тому попасть в раскинутый полог тишины. ‒ И почему не присутствует Осокин?

‒ Потому как речь пойдет об осокинском щенке? ‒ подал голос Давыдов, рукой указывая подле себя. ‒ Владимир здесь будет не к месту.

‒ О Лазареве? ‒ фыркнул презрительно Аксаков, вальяжно устраиваясь в кресле. ‒ Он здесь причем?

‒ Ты вообще следишь за последними новостями? ‒ усмехнулся невзрачно Акинфов.

‒ Если ты о его стремлении как можно быстрее умереть в войне изгоев, то я наслышан об этом. Пусть подохнет, нам от этого только легче станет. И вообще, меня эта информационная катавасия уже стала утомлять, ‒ но уже в следующий миг мужчина удивленно приподнял брови и взглянул озадаченно на Воронцова. ‒ Коля, только не говори, что ты нас созвал лишь ради этого зарвавшегося пацана?

‒ Да, Андрей, ‒ спокойно кивнул князь. ‒ Я вас созвал именно для этого. Потому как этот зарвавшийся пацан набрал слишком резвый ход. И слишком ‒ это мягко сказано. Молчу о том, что столица гудит о нём постоянно, а стоит ей хоть ненадолго затихнуть, как этот выродок вновь что-то вытворяет и галдежа становится ещё больше. Все это скверно пахнет. У меня нюх на это. Моя служба безопасности давно следит и анализирует всё происходящее с ним. Да и если честно, наблюдаю за ним не я один. Ни для кого не секрет, что менее чем за год он добился колоссальных успехов, а о росте его силы многие лишь мечтают. Не хочу этого признавать, но пацан цепкая натура, и лишь совсем недавно меня осенила весьма серьёзная мысль.

‒ Что удалось узнать? ‒ деловито осведомился Акинфов. ‒ И что за мысль?

‒ Немного, но выводы, к которым я пришел меня откровенно не радуют, ‒ честно признался мужчина.

‒ И что же это за выводы такие? ‒ подал голос Давыдов.

‒ Этот щенок решил посягнуть на нашу власть, ‒ холодно отчеканил Воронцов. ‒ Мне кажется, он замыслил основать свой род.

‒ Это бред, Николай! ‒ гневливо вспыхнул Аксаков, резво поднявшись на ноги. ‒ Да и не бывать этому! Он лишь мальчишка! Свой род даёт слишком большое влияние.

‒ Всё так. Он девятнадцатилетний мальчишка, который по силе уже равен архимагам. Наших детей, которые старше его с ним уже не сравнятся. Лишь по своей голой мощи он готов потягаться со средним поколением.