Практически секунду спустя израненный силуэт Пала сформировался рядом и с тревогой уставился вначале на противников, а после и в мою сторону.

— Как ты?

— Сносно… — усмехнулся я.

— Я УБЬЮ ВАС!!! УБЬЮ ВАС БЕЗ КАКОГО-ЛИБО ПОГЛОЩЕНИЯ ЗА СОДЕЯННОЕ! — в полном безумии орал Сайдайн.

Отрезать его от порчи оказалось верным решением.

— НЕ ДУМАЙТЕ, ЧТО ЭТА ДРЯНЬ СМОЖЕТ МЕНЯ ОСТАНОВИТЬ! КАК ТОЛЬКО Я РАЗБЕРУСЬ С ВАМИ, ТА МЕРЗКАЯ БАБА СТАНЕТ СЛЕДУЮЩЕЙ!!!

— Знаешь что, падаль, — хмыкнул грустно я, призывая в свою руку четырёхстихийную гасту. — Когда-то мне сказали, что в Обители Древних все равны. Но знаешь, что я ответил на эти слова?

— Это ничего не меняет! — выпалил свирепо он. — Ты умрешь! Вы оба умрёте!!!

Атаковали хасты единым фронтом. Даже без подпитки врат и мёртвого мира силы у них еще оказалось в достатке и практически сразу им навстречу выступил Пал.

Вот только в Обители их мощь урезана, а скорость являлась не такой запредельной, как ранее.

— Так вот позволь закончить. Даже в равных обстоятельствах, есть те, кто равнее. И я отношусь именно к таким… К тому же, как видишь, — указал я глазами на себя и всё своё исказившееся тело. — Терять мне уже нечего. Главное, что они… они целы.

Непрерывный ритм угасания… Предельный сдвиг…

Реанорский транс… Максимальный выплеск… Сжигание жизни…

Когда-то очень давно я задал мастеру Уартерату один вопрос: «Что существует за третьим оборотом рунного тела?» «Что будет с тем носителем Высшей речи, который вздумает переступить через него?»

Я до сих пор помнил тот взор, перед уходом Марриуз Уартерат еще очень долго смотрел на меня, а затем печально улыбнувшись, тихо ответил: «Смерть и позор для всех нас, ведь судьи этого не допустят».

Именно тогда я узнал о существовании договора. Договор, который заключили в незапамятные времена. В этом завете было всего лишь три пункта. Если раса реанон будет исполнять эти три завета, то сможет управлять эфиром и возвыситься над многими.

Не знаю, смогу ли я противостоять в таком состоянии хастам, но один из пунктов я уже нарушил. И для достижения своих целей, а также для их безопасности нарушу и второй.

Телепортационный рывок мне показался самым наибыстрейшим в моей жизни даже со всеми ограничениями. Мельчайшая доля вдоха, и я стою прямо посреди хастов и практически лицом к лицу столкнулся с Варзагом.

Бывший архидемон являлся ужасной тварью, а вблизи выглядел и того омерзительнее. Гасту тот заблокировал с невероятной лёгкостью своим телом и уже намеревался рассечь меня надвое прямо на глазах у переполошившегося из-за моего выверта картара, но в нынешних реалиях это и требовалось.

Левая рука, которую полностью поглотила молния, сместилась чуть ниже и на долю секунды застыла на уровне груди хаста.

Второй запрет Высшей речи. Нарушение договора и второго завета.

Второе табу. Сфера преодоления пределов.

Вторая запретная техника Высшей речи.

— Еще раз прошу прощения за мой эгоизм, — вдруг шепнул я одними губами. — Простите за всё… Но так… Да, так и вправду будет лучше для тех, кто мне дорог…Инте. Тоаанс. Хваоол. Шарэс ам эс кире… нэ фан линэз.Даад… иррут!

Поглощение…

— Еще раз прошу прощения, — вдруг шепнул я одними губами. — За всё… Но так… Так и вправду будет лучше для тех, кто мне дорог… Инте. Тоаанс. Хваоол. Шарэс ам эс кире… нэ фан линэз. Даад… иррут!

Поглощение…

На мгновение почудилось, что на омерзительном рыле хаста промелькнула капля вселенского удивления, которое начало стремительно расти. Но это если кусок облезлой демонической плоти без глаз и рта можно было назвать физиономией. Скорее всего, в такой судьбоносный момент это являлось моей собственной фантазией, а может я просто желал таким образом облегчить груз вины. Ведь эмоции пожирателей я не могу ощущать, да и не хотел этого.

Стоило договорить последнюю церемониальную фразу, как где-то глубоко внутри зашевелилось нечто чужеродное… Чужеродное и чуточку враждебное. Этому естеству претило то, что я пытался сейчас творить.

Однако, что взять с сумасшедшего реанорца, который с начала боя находился в полубезумном состоянии? В том-то и дело, что ничего. Поэтому это «нечто» подчинилось. Подчинилось с ужасающей неохотой и отторжением.

Лишь через мгновение я смог осознать, в чем именно заключалась то самое нежелание. Это «нечто» являлось моим собственным эфиром, а нежелание его заключалось в том, чтобы слить себя с такой порочной силой, как скверна.

Вот только пути назад более не существовало.

Левая рука, которая наполовину состояла из артефакта, от плеча до кончиков пальцев в данный момент напоминала собой сгусток жидкой молнией. И этот сгусток молнии на глазах у всех с необычайной лёгкостью вдруг резко проник сквозь несокрушимый кожный покров хаста.

Звук разрываемой плоти и ломающихся костей внезапно смешался с шипяще-испепеляющим треском молнии и на секунду показался мне оглушительным, а воздух тотчас наполнился тошнотворным смрадом.

Не знаю как, но я впервые услышал, как неистово может реветь Варзаг. Бывший архидемон почти моментально перешел на пронзительный ультразвук, а следом прямо у меня на глазах плоть на его омерзительном лице дала трещину и обнажила во всевиденье еще более ужасающий вид. Всё его рыло состояло из одной только обнажившейся пасти.

— Ты еще отвратнее, чем я себе представлял, — скривился презрительно я, глядя на столь гнусное зрелище.

Продолжая дико реветь, тот со всего размаха головы попытался вцепиться своим новым оружием в мой череп, причем движение его огромного меча это никоим образом не остановило. Два смертельных выпада неслись ко мне с двух различных направлений. Однако как жаль, что для подобных трепыханий оказалось слишком поздно.

В тот же миг мои пальцы сжали одно из сердец архидемона. Правда, чтобы добраться до скопления его резерва большего и не требовалось. У всего есть своё начало и также существует свой конец.

— Ты опорочил гордое имя владык Инферно, поэтому я смою твой позор за тебя… Умри!

Честно признаться, так паршиво и гнусно я себя еще никогда не ощущал. Более мерзкого чувства мне не приходилось испытывать. Рвотный рефлекс возник самопроизвольно, а сдержал я его лишь чудом. Скверну ни с чем нельзя сравнивать, но если описать кратко, то это нескончаемые злоба и жгучая ненависть, приправленная гадкими эмоциями, смертью, болезнью, утратой и бесчисленной массой перегнивших помоев из мёртвой плоти.

Концентрированная сила порчи океанским потопом рванула в направлении моего резерва прямиком из тела Варзага. Когда начался процесс поглощения, то его рёв превысил все мыслимые и немыслимые рамки. Под натиском вопля бывшего архидемона начали образовываться разрушительные ударные волны, что влияли на всех, а вот сам он просто-напросто застыл. Оскалившаяся пасть замерла в сантиметре от моего лица, а клинок с грохотом свалился за спиной.

Я и сам не понял, но в какой-то неуловимый момент времени количество эфира и количество скверны внутри организма вдруг уравнялись и эти стихии тотчас перешли в неистовое и ожесточенное сражение за право главенства между собой где-то в глубине вместилища.

В третий раз за обе моих жизни реанорский эфир явил миру свою цветовую гамму. В эту самую секунду вокруг образовался ужасающий и неприступный вихрь из двух абсолютно противоположных энергий. Светло-серая сила пыталась всей своей мощью подавить гнусные грязно-зеленые оттенки влияния порчи.

— НЕТ!!! Н-Е-Е-Е-Е-Е-Т!!! — взвыл замогильным рёвом Шайден. — НЕ СМЕЙ!!!

Правда, ником образом подступиться тот ко мне не мог. Обе энергии вышли из-под контроля и не давали никому приблизиться. Даже главенствующему хасту.

Ярость противоположностей разрывала всё нутро на две части. Причем в одно из мгновений скверна из-за своего колоссального количества пересилила эфир и начала подавлять его. Моё собственное сознание стало медленного угасать, но мириться с таким положением дел я был не намерен.