— Не всё так плохо, как вы считаете, потому как есть одна догадка, — подалась в размышления Аллейда, тем самым привлекая всеобщее внимание. — Порча сильна и разрушительна. Более того, она разрушает и подчиняет себе всё, к чему прикоснется. Пространственные врата не исключение.

— О чем ты? — оживился вдруг я.

Слова хранительницы Мерраввина оказались тем самым лучом света в кромешной тьме. О подобном качестве порчи я даже не догадывался.

— Есть большая вероятность того, что со стороны мёртвого мира врата не так крепки, как с нашей. Скверна губительна. Но она губительна для всего! А убедимся мы в этом только тогда, когда сможем попасть туда сами.

Разрази меня трижды Бездна! Неужели это правда? Тут сплошь догадки и неуверенность.

— То есть шанс на победу есть? — с волнением прошептал Франциск.

Однако последующие слова странницы выбили всю радость из большинства людей.

— Да, это шанс на победу, но тот, кто решится их уничтожить — не жилец, — тихо заявила Аллейда в воцарившейся могильной тишине. — Если разрушить врата, то они уничтожат всё живое и неживое. И это я молчу о том, что придётся пройти долгий и изнурительный путь до нужного места, а маршрут будет наполнен битвами. Даже мне страшно представить, чем может обернуться такой план и эта смертельная миссия.

Смертельная миссия, значит? Что ж, иного я и не ожидал от своей жизни.

— Я согласен с таким планом, — расслабленно изрёк я, улыбнувшись одними уголками губ. — Да и другого у нас сейчас всё равно нет, а времени слишком мало.

— В таком случае… решено, — усмехнулся весело Паллад. — Замысел есть, теперь его нужно исполнить.

— А что…что будет, если мы не справимся? — едва слышно и почти невнятно пробормотал Франциск.

Однако ответить на поставленный вопрос так ни у кого и не получилось. Даже у меня. Но каждый прекрасно понимал, что это единственный шанс на спасение и угрюмая тишина была тому ярым и неоспоримым подтверждением.

Еще на протяжении нескольких часов продолжались оживлённые пересуды и обсуждения, касательно будущего плана и закончились они лишь глубокой ночью, когда кабинет государя почти опустел.

— Захар, подойди, пожалуйста, — вдруг окликнул меня император, стоя у окна и наблюдая за всем, что творится в центре столицы и у подножия дворца.

— Слушаю, ваше величество, — спокойно отозвался я, подходя ближе и попадая под его полог тишины.

— Сейчас я представить не могу, какую ношу ты на себя взвалил, и что нас будет ждать дальше, — с неким волнением заговорил Владимир. — И я прекрасно понимаю, что никак не смогу тебе помочь и это бессилие для меня хуже смерти. Поэтому я хотел бы попросить прощения за всё содеянное. Знаю, я виноват во многом перед тобой и возможно, в твоих глазах я никудышный правитель, но знай одно… ты… — голос государя на этих словах внезапно дрогнул, и тот по-отечески заглянул мне в глаза. — Ты мне словно сын, а Ростиславу будто бы брат. Запомни это. Правящий род Российской Империи всегда будет на твоей стороне.

Если честно, то таких слов я не ожидал услышать, но что-либо ответить на них я попросту не смог, потому как вал эмоций Романова невиданным образом заглушил все мои мысли.

— Со мной связалась Вика, — чуть тише добавил император. — Отправляйся домой, отдохни и поговори с девочками. Они сильно за тебя волнуются.

Некоторое время я так и стоял, погруженный в собственные размышления о будущем, пока не остался в полнейшем одиночестве, однако пяток секунд спустя рядом образовался силуэт картара.

— Пал, — тихо изрёк я, глядя на сияющие в небе звезды, собравшись, наконец-то с мыслями до конца. — У меня будет к тебе просьба.

— Всё, что угодно, мой реанорский друг, — хмыкнул удовлетворенно мироходец. — Всё, что угодно…

Первое кольцо. Москва.

Главная резиденция дома Лазаревых.

Кабинет главы рода.

За полночь того же дня…

Тревога, страх, лёгкая паника и доля неведенья с непониманием. Мир менялся со стремительной скоростью за считанные дни. Именно с такими неутешительными мыслями Алина Лазарева неосознанно уснула в кабинете у мужа, пытаясь дождаться его появления.

Женщина боялась… Боялась, но в то же время не показывала виду ради детей и душевного спокойствия близких. Точнее боялись все княгини, но что-либо изменить они были не в силах. Ведь каждая из них осознавала всю суть наступающего бедствия. И они прекрасно понимали, кто вновь может оказаться в центре этой катастрофы.

Алина и сама не заметила, как ощутила тёплые касания, а из объятий сна её вывел до боли знакомый поцелуй в лоб. Глаза женщины распахнулись моментально, а затем она и сама не успела сообразить, как в кромешной тьме кабинета крепко обняла мужчину, что сидел рядом с ней.

Те же доспехи, те же глаза, то же лицо, тот же запах. Минуло чуть больше двух дней, но эти два дня показались ей вечностью.

— Мерзавец, — прошептала одними губами княгиня. — Безнадёжный мерзавец и подлец.

— Прости… Прости, что постоянно расстраиваю вас, — в голосе у мужчины угадывалась вселенская нежность, тепло и раскаянье, но последовавшие слова вдруг выбили Алину из колеи, ведь в них она учуяла скрытый умысел. — Я обещал вам экскурсию и сдержу данное слово. Будьте готовы. Через три дня за вами прибудет Ллаэна…

— Я обещал вам экскурсию, и я сдержу данное слово, — тихо изрёк я, глядя жене в глаза и с любовью поглаживая её по длинным огненно-рыжим волосам. — Будьте готовы. Через три дня за вами прибудет Ллаэна… Ну или же Пал сам сопроводит вас до нужного места.

— Зеантар… ты… ты меня пугаешь… — то и дело запинаясь на том или ином слове, растерянно прошептала Алиша, и с каждым пройденным мгновением эмоциональный фон супруги наполнялся страхом. — Куда… куда ты хочешь нас отправить?

Видит Бездна, это одно из самых сложных решений в моей жизни.

— Вы, дети и большая часть рода Лазаревых отправитесь в Илларан, — сглатывая горький ком в горле, с наигранным спокойствием сухо сообщил жене я.

От услышанного глаза её с ужасом расширились, а веки моментально покраснели.

— Ты был там, да? — вцепившись в мои запястья своими дрожащими руками, стала спрашивать она. — Ты был в Киото? Ты снова… в центре всего…

Не сомневаюсь, что она знала ответ на свой вопрос. Но я понимал к чему она клонит и от этого осознания становилось лишь тоскливее на душе.

— Ты ведь обещал нам… Обещал, что не станешь рисковать собой и своей жизнью! Обещал, что будешь всегда рядом. Ты же в курсе, как мы относимся к подобному. Знаю, что это эгоистично и неправильно, но нам нужен живой муж. Нашим детям нужен живой отец. И плевать, что об этом подумают остальные. Нельзя защитить всех! Нельзя… Так почему, дорогой? — прильнув к моей груди и содрогаясь всем телом, словно мантру надрывно шептала жена, а по её щёчкам тотчас побежали дорожки слёз. — Почему?..

От гордой и величественной княгини Лазаревой не осталось и следа. Сейчас передо мной сидела напуганная девушка, которая оказалась переполнена любовью ко мне и к своим близким. И виной происходящего был я и мои поступки. От этих мыслей хотелось проваливаться под землю, но, увы…

— Да, обещал, — согласился с ней я, грустно улыбнувшись и со всей нежностью обхватив бледное личико обеими руками, заглянул ей в глаза. — Но я также обещал, что если вам будет грозить опасность, то вмешаюсь. Сейчас явилась та самая опасность, поэтому иначе я поступить не могу, — пробормотал неутешительно я. — Прости меня, Алиша. Всё, что я делаю в этой жизни я делаю только ради вас. Без тебя, без девочек, без детей, без остальных близких — всё моё существование теряет всякий смысл.

Несколько долгих мгновений умоляющий и жалостливый взгляд супруги в давящей тишине блуждал по моему лицу, словно она пыталась отыскать ответы на все свои вопросы. Но пару секунд спустя хватка её дрожащих пальчиков на моих запястьях вдруг ослабла и медленно поднявшись с дивана, она неуверенной походкой, не проронив больше ни единого слова, покинула рабочий кабинет.