Аркан был не один. Его сопровождал мордатый молодой человек, внушавший уважение и широкими плечами, и солидной не по годам комплекцией. Сначала я подумал, что Канарейкина арестовали. Однако артист вовсе не выглядел убитым горем, и я предположил, что Кенара решили допросить по поводу его исчезнувшего приятеля и партнера Фреди Крюгера – по совместительству сотрудника Конторы.

Как ни в чем не бывало я прошел мимо заинтересовавшей меня парочки, поставил барьер невидимости, развернулся на сто восемьдесят градусов и повис на хвосте у мордатого субъекта.

Канарейкина ввели, судя по всему, в приемную весьма значительного лица. Здесь сидел строгий человек средних лет, выполнявший обязанности то ли секретаря, то ли помощника. Не прошло и минуты, как Аркана пригласили в кабинет. Мне проникнуть туда не удалось – мордатый сразу за Канарейкиным закрыл дверь. Конечно, я мог бы воспользоваться параллельным миром, но не захотел тратить время на хождения туда-сюда, боясь пропустить нечто важное в разговоре.

Слух у паррийцев куда изощреннее, чем у землян. Так что я спокойно слышал всю беседу из приемной, сидя на стуле буквально в пяти шагах от мордатого. Ни он, ни помощник значительного лица и не подозревали о моем присутствии.

Подслушанный разговор ничего нового мне не дал, и я был этим обстоятельством слегка разочарован. Канарейкина действительно довольно скоро отпустили. Его мордатому конвоиру (по фамилии Пантюхин) поручили доставить артиста домой. Я же остался в приемной и дождался, когда из кабинета выйдут непосредственные начальники Федора Крюкова. Ждать пришлось довольно долго – во всяком случае, генерала Белова, поскольку майор Кочубинский отлучался по своим делам минут на пятнадцать.

С визитом к резиденту поркианской разведки Усладову генерал с майором отправились после того, как вернулся отвозивший Кенара Пантюхин. Я, к сожалению, не мог сесть к ним в машину четвертым – с моей стороны это выглядело бы откровенной наглостью. Зато сопровождал их почетным эскортом на Никовом «мерседесе».

А вот в офис Усладова я не пошел: риск был слишком велик. У меня имелись все основания полагать, что поркианский резидент окружил себя существами, для которых, в отличие от землян, все мои барьеры невидимости и прочие магические штучки не представляют тайны. Я бы многое дал, чтобы услышать, о чем говорили Усладов и генерал, но, увы, оставалось сидеть в машине и следить за тем, как зевает широкой пастью старший лейтенант Пантюхин.

Я – небольшой знаток земных воинских званий, но, конечно, сообразил, что старший лейтенант будет поглавнее просто лейтенанта; в свою очередь майор – главнее их обоих; ну а самый наиглавнейший – генерал... Из подслушанного в генеральских апартаментах разговора я узнал, что ни Белов, ни Кочубинский с Усладовым не связаны, о местонахождении моего брата не имеют ни малейшего понятия и озабочены пропажей своего сотрудника Федора Крюкова.

Дождавшись, когда генерал с майором закончили переговоры с Усладовым, я двинулся за служебной машиной, надеясь услышать хотя бы обрывки их разговора. Но, увы, московские улицы были под завязку заполнены гудящими и хрюкающими автомобилями, и хотя нос моего «мерса» едва не упирался в багажник серенькой «волги», за рулем которой сидел Пантюхин, я так ничего существенного и не разобрал. Только у самого здания Конторы, когда «волга» остановилась и генерал покинул машину, удалось подслушать диалог майора и старшего лейтенанта.

Речь шла обо мне. Оказывается, генерал поручил двум своим самым надежным офицерам задержать меня – ни больше ни меньше! Сделать это они собирались с помощью моего старого знакомого Аркана Кенара.

Ситуация, что ни говори, складывалась забавная... Конечно, я мог просто сесть в «волгу» и назвать себя – ведь у меня тоже возникла потребность в разговоре с генералом. Но решил не торопиться. Дело в том, что не исключалось сотрудничество Кочубинского или Пантюхина с Усладовым без ведома шефа. Каждый из них в отдельности, а то и оба вместе вполне могли быть агентами поркианской разведки. Прежде чем вступать с ними в контакт, следовало их проверить.

Для начала я отправился к Аркадию Канарейкину и застал его сильно подогретым горячительным напитком под названием коньяк и в очень хорошем настроении: Кенар, похоже, праздновал счастливое возвращение из стен Конторы. Мое появление в комнате, конечно, не слишком его обрадовало.

– У меня, между прочим, дверь заперта на ключ,– укоризненно глянул он в мою сторону и поспешно осушил наполненную до краев рюмку.– Я с вами свихнусь, честное слово!

– Извини,– признал я свою вину, поскольку действительно проник в чужую квартиру своевольно.

– А если бы я был с дамой, можешь представить всю степень конфуза?! Это ты у Наташки нахватался трюков?

– Скорее, Наташка у меня... точнее, у моего брата... Ты в курсе, что твой приятель Фреди Крюгер работает лейтенантом в Конторе?

Почему-то мои слова произвели на Аркана прямо-таки уничтожающее впечатление. Он едва не захлебнулся коньяком, и мне пришлось осторожно постучать ладошкой по его спине, дабы помочь артисту вернуться в нормальное состояние. Вместе с дыханием к Кенару вернулся и дар речи – поначалу только нецензурной. Что его так расстроило – я, откровенно говоря, не совсем понял.

– Неужели быть лейтенантом хуже, чем вампиром?

– Ой, я тебя умоляю! – вскинулся Кенар.– Ты хоть соображаешь, что городишь?! А главное – кому?! Я ведь артист! Понимаешь ты, маг и чародей задрипанный! Артист!! А меня теперь все стукачом будут считать!.. Быть лейтенантом Конторы гораздо лучше, чем вампиром, тут ты абсолютно прав, Витя, но артисту лучше дружить с вампиром, чем с лейтенантом! Профессия, брат, обязывает... Ну, Федька, гад, втравил меня в кефирное дело!

Канарейкин, похоже, еще долго собирался изливать миру в моем лице свою неизбывную печаль по поводу друга, столь гнусно его обманувшего и начисто уничтожившего его авторитет в артистических кругах, но тут в дверь позвонили.

– Это Кочубинский с Пантюхиным. Они меня ищут.

– А ты что, враг народа?

– Нет,– удивился я.– Наоборот – друг вашей планеты. Тем более что у меня жена местная уроженка.

– А сам ты чей уроженец? – пристально глянул на меня Канарейкин и отпил коньяк из горлышка бутылки.

– Я родился на планете Парра. Но моя мать тоже родом с Земли.

– Инопланетянин значит... – вздохнул Канарейкин.– А летать ты умеешь?

– Честно говоря, не пробовал. На полетах обычно специализируются женщины – у них лучше получается... Ты открой дверь, а то ведь, чего доброго, вышибут.

– Иду! – крикнул работникам Конторы Аркан Кенар и направился к выходу, подтягивая штаны.

Я успел поставить барьер невидимости раньше, чем в квартиру ворвались Кочубинский и Пантюхин с пистолетами в руках. При этом они, кажется, нелюбезно обошлись с хозяином, который, следуя за ними, обиженно потирал плечо.

– Да что же это такое?! – воскликнул Канарейкин, ставя опустошенную бутылку на стол.– Ни сна, ни отдыха измученной душе! Лезут и лезут – то те агенты, то эти!

– Какие еще – те агенты? – возмущенно уставился на артиста Кочубинский.– Ты что несешь, придурок?!

– Я свободная личность в свободной стране! – не остался в долгу Кенар.– Я на вас генеральному прокурору пожалуюсь, в суд подам!.. Затерроризировали бедного артиста! Врываются с пистолетами! Ужас!.. А если у меня, скажем, в гостях дама на сносях?! Это же преждевременные роды как минимум! Зачем мне это надо?! И кто будет платить в таком случае алименты – органы, что ли?!

– Ты что несешь, недоумок, какие органы?

– Вероятно, половые... – прояснил свою мысль Канарейкин.– Вы зачем ко мне приперлись?

– Смирна!!! – рявкнул выведенный из себя майор Кочубинский.– Засужу, сукин сын!!! Ты мне уже всю плешь сегодня проел своим идиотизмом!! То у него ведьмы, понимаешь, то дамы на сносях! Артист!

– От компетентного товарища слышу!.. Ей-богу, даже стыдно за вас перед инопланетным гражданином. Ну никакого политесу!