– Джинн проснулся! – крикнул Калидис, и его торжествующий вопль был подхвачен собравшимися.

Василий снисходительно улыбнулся, внимая восторгу окружающих, и сделал в нашу с Гилроем сторону приглашающий жест. Я принял приглашение без колебаний и утвердился на довольно жестковатом заднем сиденье. После мучительных недолгих размышлений барон присоединился к нам. Перепуганного Калидиса он усадил вперед – то ли в наказание, то ли поощряя за неустанные труды.

– Открывайте ворота,– распорядился Василий.

Заскрипели ржавые цепи подъемного моста. Механическая тележка мелко завибрировала, напугав Калидиса и встревожив Гилроя, а потом медленно тронулась с места. Скорость была невелика – ну, может, километров тридцать в час. По словам того же Василия, вряд ли данная модель способна развить больше. Многоопытный шофер утверждал, что подобную рухлядь на Земле перестали выпускать еще в начале прошлого века.

Однако барон Гилрой был в восторге. По его понятиям, мы двигались быстрее вихря. А авторитет Василия, сумевшего разбудить ленивого джинна, вырос в его глазах до невероятных высот. Калидис только охал да головой мотал – его, похоже, укачало, и Василию пришлось остановить тележку, дабы несчастный смог прийти в себя.

– У вас на планете очень хорошие дороги,– сказал Василий, оглядывая местность.– Покруче асфальта!.. Двести километров в час для таких дорог – в самый раз... Я бы вам, барон, «мерседес» порекомендовал. И лучше всего – бронированный: в силу вашей опасной профессии.

Гилрой слушал Василия с интересом, хотя вряд ли слово «мерседес» ему о чем-то говорило.

– А что, бывают более быстроходные механические тележки?

– Сколько угодно,– подтвердил Василий.– Даже наш родной «жигуль» много порезвее будет.

Пока Василий перечислял Гилрою преимущества земных машин перед его допотопным сокровищем, страдалец Калидис пришел наконец в себя. Его тусклый взгляд скользнул по горизонту, и побелевшие губы прошипели:

– Человек бежит!

Он был прав: в какой-нибудь сотне метров от стоявшей посреди хорошо накатанной дороги тележки из-за кустов выскочил подозрительный субъект, оглянулся в нашу сторону и рванул по прямой с завидной скоростью.

– Догнать! – коротко распорядился Гилрой.

Василий упрашивать себя не заставил и выжал из тележки все, что она могла выдать. Беглец заметил погоню и попытался ускориться, но соревнование с механическим монстром оказалось ему не под силу. Самым умным для него было бы свернуть с дороги и уходить от нас по пересеченной местности, но на эту мысль разумения ему так и не хватило... Через каких-нибудь пять минут мы с ним поравнялись, и железная рука барона Гилроя безжалостно ухватила незадачливого спринтера за шиворот. Беглец был брошен к нашим ногам. Тележка, развернувшись на широком полотне дороги, покатила к возвышавшемуся на холме замку.

– Да это же Никон! – сказал Василий, оборачиваясь и с удивлением глядя на почти парализованного пленника.

Человека, которого Василий назвал Никоном, видимо, хорошо знал и Гилрой – и далеко не с самой лучшей стороны, поскольку, прежде чем задать вопрос, барон отвесил ему изрядную затрещину.

– Он через подземный ход выбрался! – прокричал нам сквозь рев мотора Калидис.– Мы весь замок обыскали!.. Вот повезло, так повезло!.. И ведь ушел бы хитрый гад, если б не земной маг и механическая тележка!.. Ну, Найк, ты у меня попляшешь! Я тебя отучу честных людей за нос водить!..

Найк (или Никон) не спешил отвечать на угрозы своих знакомых, испуганно зыркая по сторонам. Мне показалось, что он узнал Василия и не очень обрадовался неожиданной встрече.

– Он на Кукария работал,– пояснил мне Василий.– За нами следил, когда мы кино снимали. В моей банде был седьмым разбойником.

– Это который Кукарий? – насторожился Гилрой.

– Командор ордена Золотого Скорпиона,– пояснил осведомленный Василий.– Мы их здорово пощипали на Земле – принц Нимерийский не даст соврать.

Я этого Никона-Найка не помнил. Голова у меня тогда другим была занята, но не верить Василию оснований не имелось. К тому же я несколько раз смотрел фильм, снятый Ником на Аргамасадоре, и там, среди прочих, действительно мелькала физиономия, очень похожая на физию пленника.

Наше возвращение в замок встретили воплями восторга – словно мы совершили невесть какой подвиг. В любом случае наше путешествие следовало считать успешным – ибо был схвачен предатель, едва не погубивший барона Гилроя и его отважных дружинников. По словам Калидиса, который никак не мог успокоиться и все время пинал под зад коварного врага, именно Найк снял магическую защиту вокруг замка и тем самым открыл путь врагам в самое сердце планеты Эборак.

– Я тебя на куски порву, ублюдок! – шипел змеей Калидис в самое ухо обмиравшего от страха предателя.

Как вскоре выяснилось, у досточтимого Калидиса имелись очень веские причины для гнева, поскольку именно он привел в замок Элубей несчастного, голодного оборванца, назвавшегося его однопланетником, скрывающимся от мести черных магов. Не то чтобы у Калидиса душа была нараспашку, но не может же дейриец оставить дейрийца в беде... Тем более, Найк показал себя расторопным малым, не чуждым как меча, так и боевой магии. Такие люди на планете Эборак и в замке Элубей всегда в цене... На месте Гилроя я бы лично не стал посвящать малознакомого человека в секреты оборонной магии Элубея, но Найк предложил более совершенную систему защиты, и барон против соблазна не устоял. Кто знал, что пригретая на груди благородных людей змея ужалит своих благодетелей в самый ответственный момент?!

Я не сомневался в том, что нападение на замок Элубей – тщательно спланированная акция по захвату плацдарма для широкомасштабной операции против планеты Эборак. Такого же мнения придерживался и барон Гилрой, который конечно же был наслышан о командоре ордена Золотого Скорпиона Кукарии, но почему-то не ждал подвоха с его стороны.

– Я с Кукарием давно знаком... – буркнул Гилрой в ответ на мой недоуменный вопрос.– Еще с тех времен, когда он не был командором... Из одной чашки суп хлебали... Не мог он на меня хвост поднять, благородный Вик!.. К тому же, насколько мне известно, у ордена сейчас большие проблемы. Император гельфов разрушил практически все их храмы в своей империи, вернул под свою руку планету Арбидон, изгнал их с Дейры и теснит по всем направлениям.

Новостью для меня было только то, что Гилрой знаком с Кукарием. Доверия моего к барону это не поколебало, поскольку я и без того знал, что за свою долгую и бурную жизнь он перезнакомился со мно-гими авантюристами – с кем-то дружил, а с кем-то враждовал... Но его уверенность, что Кукарий не станет предпринимать против него враждебных действий, показалась мне сомнительной. Однако показания, данные Найком с большой охотою и даже без применения насилия, подтвердили правоту барона и почти развеяли мои сомнения.

Земля. Москва. Информация к размышлению

Лейтенанта Федора Крюкова вызвали к начальству в самый неподходящий момент, когда он предавался отдохновению за чашечкой кофе... Увы, одна из самых неприятных особенностей казенной службы в том и состоит, что человек становится игрушкой обстоятельств и начальственных капризов... В конце концов, Земля не рухнет в бездны Вселенной за те десять минут, пока очумевший от дел сотрудник пьет бодрящий напиток... Правда, не исключено, что майора Кочубинского хватит удар от переполняющей его информации, которой он прямо-таки жаждет поделиться со своим подчиненным...

Кочубинский сидел за столом в глубокой задумчивости. На его лице читалось недоумение пристукнутого из-за угла мешком человека. Таким своего начальника Крюков еще не видел – обычно тот являл собой сгусток энергии и готовности к великим делам. За что и был ценим руководством, но не любим подчиненными...

Увидев лейтенанта на пороге, майор встрепенулся и поправил модный красный галстук. После чего правая рука его опустилась на стол, а пальцы неуверенно забарабанили.