– С вами, господин Красавин, будут работать наши офицеры Печорин и Онегин. Согласны?

– Вполне,– пожал я плечами, слегка сбитый с толку напором генерала, который навязал мне незнакомых попутчиков.

Генерал резко поднялся, коротко кивнул мне головой и бросил строгий взгляд на своих сотрудников:

– Объясните товарищам Онегину и Печорину ситуацию и возвращайтесь в Контору. Я жду от вас подробного доклада о проделанной работе, товарищ майор.

– Есть! – дуэтом отозвались Кочубинский и Пантюхин, подхватываясь со стульев и поедая глазами спину удаляющегося начальника.

– А как же я? – спохватился Канарейкин, когда за генералом закрылась входная дверь.

– Раньше надо было суетиться,– огрызнулся в его сторону Кочубинский.– А теперь у нас приказ: передать вас обоих Онегину и Печорину.

– Почему же не Пьеру Безухову? А то есть еще такой замечательный персонаж у Гоголя – Хлестаков.

Должен признаться, что Гоголя я не читал, и вообще в земной литературе – полный профан. Можно было, конечно, проконсультироваться у Дарьи, но, увы, ее под рукой не оказалось. Так или иначе, но я сообразил, что Аркан Кенар, вспоминая Пьера Безухова и Хлестакова, явно издевался над работниками компетентных органов. Они, в отличие от меня, издевку уловили и отреагировали соответственно темпераменту: Пантюхин поморщился и пожал плечами, а Кочубинский бросил на артиста зверский взгляд и пробурчал себе под нос нечто, очень напоминающее местное ругательство... Мне показалось, что Кочубинский с самого начала нашего знакомства находится не в своей тарелке. Создавалось впечатление, что его мучает какое-то подозрение, которое никак не оформится в законченную мысль.

– Вы не подскажете мне, господин Кочубинский, о чем вы так долго разговаривали с Усладовым? Для пользы дела – тем более, что оно теперь у нас общее.

– Во-первых, с Усладовым мы разговаривали не более пятнадцати минут, во-вторых, вас это совершенно не касается, господин Красавин.

– А мне показалось, что вы пробыли в офисе поркианского резидента около часа. Вот и господин Пантюхин не даст соврать.

– Что?! – присевший было на стул Кочубинский вновь подхватился на ноги.– Пантюхин, это правда?

– Пятьдесят семь минут,– пожал плечами старший лейтенант.– Я по часам засекал. А в чем дело, товарищ майор?

Кочубинский побледнел как полотно. Казалось, он вот-вот грохнется в обморок. Но сотрудник компетентных органов стоял, подобно скале, и шептал посеревшими губами: «Я так и знал...» Фразу эту он повторил раз пять – не меньше, чем, естественно, разбудил любопытство не только во мне, но и в старшем лейтенанте Пантюхине, и даже в Аркане Канарейкине, которому вроде бы вообще не было дела до чужих забот.

– Да что случилось-то? – рассердился Пантюхин.

– Нам подменили генерала! – выдохнул Кочубинский, округлив до неприличия глаза.– Или перепрограммировали... Я сразу понял, что здесь нечисто. То есть не понял, а заподозрил...

Канарейкин очень выразительно покрутил пальцем у виска. Пантюхин неприличными жестами не злоупотреблял, но по лицу было видно, что он почти готов согласиться с артистом... Я же слушал сбивчивую речь Кочубинского с большим вниманием. В частности, меня очень заинтересовало небольшое недомогание, случившееся с майором после выпитой чашечки кофе.

– Вы потеряли сознание?

– Вроде бы нет,– покачал головой Кочубинский.– Но по моим прикидкам, разговор не мог длиться более двадцати минут... Ну, тридцать – от силы, но никак не час!

– В лице Усладова мы имеем весьма опасного и коварного противника,– сказал я офицерам Конторы.

– Бросьте вы мне мозги пудрить! – возмутился Канарейкин.– Вашего генерала я за сегодняшний день видел трижды. Один раз на лестничной площадке, второй – в Конторе и третий – только что. Могу головой поручиться, что это один и тот же человек.

– Считай, головы ты уже лишился,– мрачно изрек помрачневший Пантюхин.– Не мог ты видеть генерала утром на лестничной площадке: он до обеда сидел в Конторе безвылазно.

– Только не надо меня держать за психа, товарищ старший лейтенант! – вскинулся обиженный Канарейкин.– В половине одиннадцатого я спускался по лестнице и встретил мужчину, выходившего из тринадцатой квартиры. Мы столкнулись нос к носу! Я извинился; он пробурчал что-то неразборчивое... А еще через двадцать минут вы меня прихватили в магазине, когда я покупал коньяк, и повезли в Контору. Вот почему я так удивился, встретив своего соседа в приличном кабинете и при высоком звании. До сего времени в эти сомнительного достоинства хоромы, знаменитые только своими тараканами, особы такого ранга не селились!..

Не доверять Аркадию Канарейкину в данном случае оснований не имелось. Но и Кочубинский с Пантюхиным весьма уверенно утверждали, что генерал Белов с девяти утра до двух пополудни точно находился в здании на площади. Отсюда следовал один парадоксальный вывод: генералов – двое, и они как две капли воды походят друг на друга.

– Тут ведь одного внешнего сходства мало – тут компетентность нужна! – покачал головой Пантюхин.

– Теперь это просто делается,– пренебрежительно махнул рукой Канарейкин.– Информация считывается прямо из мозга и переносится с помощью электронных импульсов в мозг другого человека.

– Ну ты, знаток! – рассердился Пантюхин.– Где ты такие технологии видел? Это же фантастика, чистый Голливуд!

– А ты с кем дело имеешь? Ты с инопланетянами дело имеешь! Им что на метле полетать, что человека клонировать – как два пальца об асфальт!..

Я собирался уже поддержать Канарейкина, ибо точно знал, что для порков клонирование не представляет проблемы, но тут входная дверь распахнулась, и в комнату вошли два типа, при виде которых отвалились челюсти у всех присутствующих, включая и меня самого.

– Онегин,– представился тот, что был постарше и потолще.

– Печорин,– назвался его молодой коллега и пригладил рукой растрепавшуюся рыжую шевелюру.

– Это что же на белом свете делается! – простонал Канарейкин.– Неужели и эти – клоны?

– От клона слышу! – огрызнулся товарищ Онегин.– А вы почему сидите, как из-за угла мешком пришибленные? Для вас что, приказ генерала Белова – пустой звук?.. Смирно, когда с вами разговаривает подполковник!

– Нет,– покачал головой Канарейкин.– Точно не клон... Или я Ваську Щеглова от клона не отличу? От него же портвейном всегда за версту разит!..

Внеземелье. Планета Эборак. Рассказывает наследный принц Паррийской короны, командир Первого легиона пограничной стражи Светлого круга принц Алекс Оливийский

Последняя вылазка Калидиса на Землю за контрабандным товаром была особенно удачной, ибо кроме «мерсов» и прочего барахла расторопный подручный барона Гилроя доставил на Эборак письмо от резидента паррийской разведки Ника Арамийского. Письмо предназначалось мне и содержало массу интересной информации. Сказать, что я был очень удивлен, узнав о заговоре порков, не могу, поскольку их возросшую активность мы фиксировали давно и даже готовили несколько упреждающих ударов... Другое дело, что с ответными действиями теперь придется поторопиться: операция порков на Земле, похоже, вступала в решающую фазу... Впрочем, для этого я и прибыл на Эборак.

– Принц Вик переправил жену и детей на Парру?– спросил я у Калидиса, прочитав послание.

– Сразу же, как только его высочество принц Арамийский, после короткого перерыва, вызванного известными обстоятельствами, приступил к исполнению своих обязанностей.

Дети Вика были самым уязвимым нашим местом. За братьев я не слишком беспокоился: они обладали немалым опытом противоборства с различными авантюристами, и хотя порки – самые могущественные из всех известных мне существ, но и у них есть слабые места.

– Что еще велел передать мой брат?

– Сатир Кукиш, который гостит у нас в замке, завербован вместе с неким Жабаном сначала агентами черных магов, а потом и резидентом поркианской разведки Усладовым. Жабан разоблачен усилиями вашего брата Ника, а Кукиша он поручает вам, благородный принц.