— Люблю отчаянных, — одобрил его действия Лихой.

Глаза Плешивого алчно блеснули:

— Все на последнюю ставку.

Зрители затаили дыхание. Бес обреченно взял стаканчик руки его задрожали, и он едва не уронил кости на пол.

— Не густо, меченый, — разочарованно охнул кто-то. — Два и один.

Помрачневший Бес передал стаканчик противнику. Плешивый не скрывал торжества: даже не встряхнув кости, он небрежно выбросил их на стол.

— Один и один, — не поверил собственному глазу Кривой. — Что же это такое, братцы?

Плешивый глянул на стол и обмер. Бес равнодушно пересыпал все лежащие на столе монеты в свою сумку под утерянными взглядами окружающих.

— Меченый… Колдун… — зашептались вокруг.

— Идиоты, — расхохотался вдруг Лихой. — Он просто подменил кости, когда ронял их на пол.

— Эй, парень, — Плешивый начал наконец приходить в себя и даже сумел изобразить на лице нечто отдаленно и поминающее улыбку, — я ценю твою шутку, но деньги придется вернуть.

Зрители одобрительно зашумели и, потрясая кулаками, двинулись на Беса.

— Малыш, — Лихой решительно опустил руку на золоченую крестовину кинжала, — не знаю, как там у вас в приграничном захолустье, но у нас в Бурге так не шутят, а если шутят, то в последний раз.

Плешивый вскочил на ноги выхватил длинный нож и ринулся на Беса, изрыгая страшные ругательства. Мощным ударом в челюсть меченый опрокинул нападающего на земляной пол. Кривой запоздало пришел на помощь своему благодетелю, метнув в удачливого игрока тесак. Бес уклонился от летящей смерти, клинок пробил грудную клетку его ближайшего соседа, и несчастный гуляка осел на пол, даже не охнув. Туз ухватил за ворот Кривого и швырнул его в Лихого — два приятеля, сомкнув объятия, рухнули под стол, переломив пополам деревянную лавку. Детина с бараньим лицом, тот самый, что так неудачно состязался в ловкости рук с Плешивым, решил вдруг посостязаться с Тузом. Сержант перехватил его нож на лету и незамедлительно вернул рассеянному владельцу. Детина привычно свалился на стол, сметая на пол грязную посуду.

— Прикончим их! — крикнул Лихой, с трудом выбираясь из-под обломков.

Меченые обнажили мечи — призыв Лихого не нашел отклика у окружающих. Туз сделал шаг вперед, мечи засвистели в воздухе в опасной близости от шей и животов достопочтенных посетителей трактира. Головорезы, а среди них было немало людей искусных не только в игре, но и в ночных поединках, растерянно переглянулись — ничего подобного им до сих пор видеть не доводилось.

Туз бросил мечи в ножны, Бес последовал его примеру, что было справедливо расценено присутствующими как жест примирения. Однако сержант этим жестом не ограничился и выложил на стол десять золотых монет. Лихой недоверчиво посмотрел на Туза:

— Как это понимать?

— Плата за предстоящий нелегкий труд. — Сержант, удобно устроившись на столе, поглядывал на головорезов холодными насмешливыми глазами.

Лихой поставил опрокинутую в суматохе лавку и уселся напротив Туза; Взгляды, которые он бросал на золото, были более чем красноречивы. Подошел Плешивый, вытирая кровь с разбитых вдребезги губ.

— Интересное начало, — заметил Лихой.

— Деловое, — поправил негодяя Туз. — Это задаток. Сделаете дело — получите еще двадцать. Два человека должны умереть. Люди они знатные и могущественные.

— Кровь у всех одинаковая, — философски заметил Кривой, не менее главарей заинтересованный в успехе сделки.

Туз поднялся и бросил Лихому:

— Ты знаешь, где меня найти.

А не боишься? — Лихой правой рукой сгреб золото, а левую сложил в кукиш.

Туз высокомерно усмехнулся и вышел, не прощаясь. Бес напоследок подмигнул Плешивому:

— Учись играть, дядя, при следующей встрече отыграешься.

Плешивый в ответ издал звук, более похожий на стон, чем на проклятие. Лихой проводил меченых долгим взглядом, прикидывая что-то в уме.

— Говорят, у колдунов деньги нечистые, — заметил ка кой-то оборванец, испуганно покосившись на закрывшуюся дверь.

— Все деньги нечистые, — разумно отозвался Плешивый, выплевывая изо рта осколок зуба, — Ну и рука у этого сопляка.

— Может, взять золотишко и… — начал было Кривой.

— Дурак, — обрезал его Плешивый.

— Деньги-то, наверное, заколдованные, — нерешительно предположил головорез с рассеченной надвое нижней губой. — Позвенят, позвенят и исчезнут. Получится как с костями.

Лихой бросил на губастого уничтожающий взгляд:

— Говорю же вам, идиоты, мальчишка их подменил! Ловкость рук для деревенщины необыкновенная, это я готов признать.

— Точно, — согласился Плешивый. — Но мы-то, буржские волки, дали приграничным соплякам себя облапошить. Вот уж действительно: и на старуху бывает проруха.

— Кто знает, чей, в конце концов, верх будет, — загадочно протянул Лихой. — Нельзя выпускать из виду этих набитых золотом ребят.

Ярл Гольдульф Хаарский с удовлетворением оглядел кортеж. Владетель Нидрасский денег на свою свадьбу не пожалел. Деловой и военный союз, заключенный еще в Ожском замке, скреплялся родственными узами. Острое чувство тревоги, не покидавшее ярла последние дни, сменилось уверенностью в будущем. И даже мрачное настроение дочери не слишком тревожило Гольдульфа: владетель был молод, не дурен собой, влиятелен при дворе, словом, это был по всем статьям выгодный муж и зять.

Владетель Нидрасский с благосклонной улыбкой на молодом, цветущем радостью лице внимал шумным приветствиям, швыряя время от времени в толпу горсти монет, что сильно подогревало энтузиазм обступивших богатую процессию горожан. Восторг толпы достиг предела, когда сопровождающие новобрачных владетели последовали примеру Альрика и тоже принялись разбрасывать монеты. Завалы из копошащихся на земле тел то и дело преграждали путь веселым всадникам, и тогда вперед выступали дружинники владетеля Нидрасского, плетьми расчищая дорогу смеющимся господам.

У ворот городского дома владетеля Альрика собралась особенно многочисленная толпа, все с нетерпением ждали появления молодых в предвкушении щедрых раздач. Владетели не обманули их ожиданий. Полной рукой сыпали они медные монеты направо и налево, к неистовому восторгу многочисленных зевак. Утомленная Гильдис наклонилась к владетелю Нидрасскому и что-то сказала ему. Благородный Альрик нетерпеливо махнул воинам рукой, и те, повинуясь приказу, ринулись на разгоряченную толпу. В этот момент из окон соседнего дома на людей буквально хлынул медный дождь. Толпа взвыла, замелькали кулаки, заблестели ножи. Воины отчаянно размахивали плетьми, а кое-где уже били наседающих оборванцев рукоятями мечей. Напор, однако, усиливался, приветственные крики сменились воплями боли и ярости. Владетель Нидрасский нахмурился, Гильдис побледнела, Один из оборванцев схватил за повод коня Альрика и что-то кричал владетелю прямо в лицо, брызгая слюной и потрясая кулаками. Ярл Гольдульф, отмахиваясь плетью от наседавших бездельников, бросился сквозь людское месиво на помощь дочери и зятю. Послышались вопли раздавленных, множество рук вцепились в одежду Хаарского, в мгновение ока стянув его на землю. Разъяренный ярл попробовал было обнажить меч, но тяжелая палица уже взлетела над его головой, а белый свет заслонила беззубая харя, с голым, как куриное яйцо, черепом. Страшно закричала Гильдис, владетели обнажили мечи и началась безжалостная рубка безоружных. Толпа хлынула прочь, в страшной давке люди топтали и калечили друг друга. А мечи все взлетали и взлетали над обезумевшим от ужаса людским морем…

Воины подхватили безжизненное тело ярла Гольдульфа и бегом внесли в дом. Альрик вытер рукой пот со лба и огляделся: улица была завалена трупами, словно после продолжительной и упорной битвы. Бург надолго запомнит свадьбу благородного владетеля Нидрасского.

Стрела прилетела неведомо откуда, Альрик покачнулся и даже успел потрогать оперение рукой, словно не веря собственным глазам, и лишь затем нехотя стал валиться в руки подоспевших дружинников. В голове Нидрасского мелькнула мысль о заговоре меченых, но додумать он ее не успел, провалившись в пугающую пустоту.