Бруно задумался, затем медленно кивнул.

– Этот вариант вполне может сработать. Только, боюсь, что он займет очень много времени.

– Так нам некуда торопиться, – я хмыкнул. – Начинайте готовить первый пакет документов, герр Бруно. Не забывайте, его еще нужно с ее величеством Елизаветой Петровной согласовать. Думаю, что корабль «Екатерина», на котором я сюда приехал, станет первым кораблем из будущего флота, который будет базироваться в Киле. Ну, а если ее величество не сочтет нужным оставлять здесь флот, то одному боевому кораблю здесь всегда найдется место.

Бруно, в который раз кивнул и, поднявшись из-за стола, поклонился, прежде, чем выйти. Я же потер внезапно озябшие руки. Самому интересно, что из всего этого выйдет.

– Думаю, что Карл Альбрехт может согласиться, – протянул Криббе, когда мы остались одни. – Только, с определенными условиями.

– С какими условиями? – я посмотрел наверх, улыбаясь, услышав очередное забавное ругательство.

– Скажем так: у Карла есть две дочери, Мария Антония и Тереза Бенедикта. Говорят, что девочки очаровательны и уже почти вошли в брачный возраст. И да, Карл принял приглашение ее величества, и отправит обеих девочек на торжественные увеселения, которые в следующем году хочет организовать ваша тетушка, – он так широко улыбнулся, что мне захотелось сплюнуть. Намек понятен, черт бы все подрал.

– Какие у девчонок шансы, кроме меня? – сквозь зубы спросил я у все еще ржущего Криббе.

– Максимум один из курфюрстов. Не сравнить с наследником престола громадной империи, что уж тут говорить. Ваша тетушка постаралась. Она разослала приглашение не самым востребованным невестам, откровенно говоря, но тем, союз с которыми может принести некоторые преимущества. Правда, есть и те, кто вообще никаких преимуществ России не принесет, но их минимальное количество.

– Сколько всего девушек пригласили на этот праздник жизни?

– О, это тайна, покрытая мраком, поверьте, я нисколько не преувеличиваю. И, вы должны понимать, что, ваши симпатии, безусловно, будут учитываться, но основная борьба пойдет между сопровождающими девиц. И тут вы сами предлагаете императору Карлу такой козырь. Ваше герцогство этого стоит?

– Я не знаю, Гюнтер, – я потер лоб. – Я не могу пока ответить на твой вопрос. Мне еще нужно решить, что с Луизой Прусской делать. Какого дьявола у всех этих князьков и корольков столько дочерей? – и я под здоровый смех Криббе выскочил из библиотеки. До теткиных смотрин еще дожить надо, а сейчас нужно срочно Наумова отправлять за дядюшкой, пока с этой стороны никаких неожиданностей не возникло.

Спустя три дня, после того, как я сошел на берег с корабля, мне, наконец-то принесли все те бухгалтерские книги, которые я запрашивал на первой своей встрече с членами городского совета, которые вдобавок являлись управляющими делами герцогства. Такое долгое выполнение приказа навевало мысль о том, что кто-то хочет подчистить историю, и что-то спрятать, например, крупные растраты. Так что нужно будет очень внимательно изучить книги.

Их принесли, когда у меня как раз только что закончился урок со Штелиным. Мы продолжили наши занятия, которые были временно прекращены из-за свалившей нас обоих морской болезни. Книг было довольно много, и это только за последние три года – я решил начать изучать положение дел в герцогстве на текущий момент, потому что он для меня был наиболее актуален. Собственно, изучение книг стало своеобразным новым уроком. Штелин довольно неплохо разбирался в них и в экономике в целом, и смог в итоге объяснить мне принцип их заполнения. Схемы были довольно запутанны, так что мне было чем заняться, ожидая возвращения из Любека Наумова.

– Что это за пункт? – я нахмурился, глядя на привлекшую мое внимание строчку. Пора было на сегодня закругляться. Проведя за изучением приходов-расходов четыре часа, я уже чувствовал, как глаза понемногу скатываются к переносице. Если честно, уже практически ничего не соображаю, в последние минут двадцать тупо глядя на открытую страницу, практически ничего в ней не видя. Строчки расплывались перед глазами, и тем удивительнее было, что я вообще увидел что-то интересное.

– Тысяча триста восемьдесят четыре талера переданы городу для устройства общественной кормильни. Через два дня на третий для раздачи обедов, состоящих из крупяных супов, наиболее бедным жителям Киля, – прочитал вслух Штелин. – Ну, это довольно частая практика. Обычно подобными вещами жены правителей занимаются.

– Я ничего не имею против подобной благотворительности, – на самом деле, я категорически против. Нельзя раздавать что-то просто так, даже эту похлебку надо заработать, хоть улицу подмести, но пока я свои мысли не озвучиваю, еще не время, и уж точно не место. – Кроме одной маленькой детали, – сонная одурь, которая навалилась на меня в последний час, разом отступила, и теперь я вполне отчетливо видел то, что только что озвучил Штелин. – Любезный мой, Яков Яковлевич, мы с вами, не далее, как вчера, объехали весь Киль вдоль и поперек, и такую достопримечательность, как общественная кормильня, я бы точно не пропустил. Да мы бы издалека ее увидели, хотя бы по толпе страждущих, из наиболее бедных, безусловно, которые жили бы поблизости от кормильни, чтобы не пропустить раздачу еды. Вот вы видели хоть что-то подобное, Яков Яковлевич?

– Нет, ваше высочество, – после минутного молчания ответил Штелин. – Я не видел никаких признаков кормильни, вы правы в этом.

– А раз так, то у меня внезапно возник вопрос: куда делась кормильня, или же, если ее так и не организовали, куда подевались тысяча триста восемьдесят четыре талера? Согласитесь, для крошечного герцогства это немалая сумма.

– Я не могу ответить на этот вопрос, ваше высочество, – покачал головой Штелин. – Но я постараюсь найти на него ответ,

– Вы лучше помогите мне найти того, кто должен был организовать это, безусловно, благое дело, Яков Яковлевич, – теперь я уже другим взглядом смотрел на бухгалтерские книги. Если я сначала думал, что ими занимался умный и знающий человек, а это означало бы, что он так качественно замел все следы, что я со своими околонулевыми знаниями бухучета ни черта бы в книгах не нашел. И вот, оказывается, что некоторые управляющие, если не все, нечисты на руку, и совершенно этого не скрывают. Они даже спрятать эту тысячу не удосужились. Что это: некомпетентность или настолько сильная наглость, основанная на том, что герцогам до меня в голову не приходило начать инспектировать огромные фолианты, в которых в Киле вели баланс средств. А если и запрашивали книги, то просматривали пару страниц, и на этом останавливались.

– Это-то как раз не сложно, ваше высочество, – Штелин подошел поближе и склонился над книгой, повернув ее к себе, чтобы не нарушить мое личное пространство. Поводив пальцем по странице, он выпрямился и повернулся ко мне. – Кормильню должен был организовать Андреас Олаф, вот посмотрите, в графе принятия средств стоит его подпись.

– Герр Олаф, значит, – я снова посмотрел на книгу. – Как интересно.

– Что вы говорите об этом желчном Олафе? – Криббе вошел в библиотеку, которую я выбрал не только в качестве кабинета, но и в качестве учебной комнаты, пару раз стукнув в дверь для приличия и не дожидаясь приглашения войти. Именно поэтому он и сумел расслышать мои последние слова.

– Пока ничего, – я закрыл книгу, заложив ее лентой, чтобы не рыться, отыскивая то место, на котором закончил это увлекательное чтиво. – У нас нет ничего конкретного, лишь некоторые подозрения. Но, делать какие-либо выводы именно сейчас, я считаю слишком рано. Нужно сначала узнать, что собой представляют члены городского совета, а потом уже кидаться обвинениями, тем более сейчас, когда большая часть полка отбыла с Наумовым. Да и корабля с его пушками и командой из шестисот человек поблизости нет. Так что, будет потихоньку разбираться. А уж когда вернутся наши доблестные гвардейцы и моряки, можно будет и чисткой этих конюшен заняться. Они далеко не Авгиевы, и много времени их чистка не займет, даже, если мне придется полностью городской совет поменять.