— Миссия завершена! Посторонних прошу удалиться.

— Считаю до трех, — жестко произнес майор Сидоров. — Раз, два…

Но прежде чем сотрудник правоохранительных органов произнес роковую цифру «три» Субботин сорвал с пальца перстень и швырнул Кузнецову:

— Чтоб вы провалились!

После того как Кузнецов с Ходулиным приложили свои перстни к пульту, у злобного пожелания авторитета появился шанс осуществиться. Во всяком случае, храм заходил ходуном.

— Миссия завершена, — произнес все тот же голос— Прошу посторонних удалиться.

Посторонние благоразумно последовали совету оракула и бросились к выходу, но в дверях столкнулись с группой неопознанных поначалу лиц, которые как раз направлялись в храм. Началась если не свалка, то сутолока, едва не приведшая к трагическим последствиям.

— Спасайся, кто может, — рявкнул во всю мощь своих легких Кравчинский и тем разрядил ситуацию.

Клубок тел выкатился из храма, и чудовищная вспышка настигла беглецов уже у подножия холма. Сухарев открыл глаза, когда все уже вроде закончилось, и увидел сидящую рядом Ефросинью. Приключение завершилось, и завершилось оно для Василия Валентиновича с немалым прибытком, а о сгинувшем золоте он нисколько не жалел.

Зато бесновались и посыпали голову пеплом опоздавшие к раздаче подарков Кудряшов и Аникеев.

— Я тебе пасть порву, — орал на поднимающегося с земли Углова вернувший себе привычное обличье Кудряшов. — Чародей задрипанный!

— Но-но, ты не очень-то разоряйся, — остудил его пыл Углов. — Я все-таки следователь прокуратуры. И в два счета сейчас статью тебе организую за оскорбление должностного лица, находящегося при исполнении служебных обязанностей.

— Это ты исполняешь обязанности! — взвизгнул Аникеев. — А кто нас в оковах держал?!

Сухарев скандалистов уже не слушал, просто сидел и с наслаждением вдыхал воздух сельской глуши, который кружит голову городскому человеку не хуже вина. Особенно если рядом с этим человеком сидит женщина.

— А в прошлый раз мы на этой поляне нашли золото, — сказал вдруг Кравчинский. — Я лично копнул носком землю, и вот оно, родимое.

Набиравший силу скандал умер в одно мгновение. Бывшие попугаи Веня и Гриня мгновенно пали на землю и принялись разгребать ее руками.

— Идиоты! — рявкнул на них Кудряшов. — Бегите в деревню за лопатами.

Бывшая стая дружно сорвалась с места, к ней присоединились Углов с Ивановым. Не прошло и минуты, как они уже скрылись за поворотом.

— Ну и зачем ты им это сказал? — осуждающе покачал головой Кузнецов. — Они ведь ничего здесь не найдут.

— А пусть роют, — усмехнулся Кравчинский. — Труд облагораживает человека. А местные жители потом на этом месте картошку посадят. Хорошая здесь вырастет картошка.

Сухарев вернулся к исполнению своих обязанностей в теплое солнечное утро. Василий Валентинович был доволен жизнью и самим собой. Слегка подпортил ему настроение Костя Углов, попавшийся на пороге здания прокуратуры. Вид у Кости был усталый, глаза тоскливые, он то и дело хватался мозолистой рукой за негнущуюся спину, поврежденную на сельхозработах, и угрожающе цедил сквозь зубы:

— Я этого гада посажу, можешь мне поверить, Сухарев. Он у меня надолго запомнит, как издеваться над уважаемыми людьми.

Василий Валентинович не стал уточнять, кого, собственно, называет гадом Костя Углов, во-первых, он догадывался, что речь идет об Аполлоне Кравчинском, а во-вторых, для пустых разговоров у него просто не было времени. Прокурор Лютиков вызвал подчиненного на ковер, не дав тому дух перевести.

Иван Николаевич был чисто выбрит и с удовольствием оглаживал блистающую под солнечными лучами лысину белоснежным платком. О проведенных на ответственной подпольной работе днях ничего уже не напоминало ни в обстановке кабинета, ни во внешности самого Лютикова. Между прочим, и город как-то неожиданно легко оправился от травмы, нанесенной ему оракулом. И о Демоне Зла никто из горожан даже не вспоминал. Телевидение дружненько переключилось на скандальное происшествие с одним видным политическим деятелем губернского разлива, прихваченным в сауне с чужой женой, а о похищенных призраками из банков деньгах даже не вспоминало.

— Деньги как раз вернулись к законным владельцам, — вздохнул Лютиков, — все до копейки. Золото тоже. О телках я даже не говорю. Проблемы у нас с собакой, Василий Валентинович.

— А что такое? — удивился Сухарев.

— Приехала комиссия из центра, — перешел на шепот Лютиков. — Привезла с собой целую команду из профессоров. Вынь да положь им говорящую собаку. А где я им ее возьму? Хлестов, сукин сын, не дождался решения вышестоящих инстанций и метаморфизировал в свое естественное состояние. Я ему звонил только что. Представь себе, утверждает, что никогда собакой не был, и обещает привлечь меня за клевету. Вот ведь наглец. А по документам комиссии он у нас, между прочим, проходит как породистый кобель. И там черным по белому вписаны фамилия, имя и отчество финансиста.

— Скажем, что это фамилия владельца, — пожал плечами Сухарев.

— Владельца кого?

— Таксы, естественно.

— А такса где?

— Скажем, что сдохла.

— Да ты что? — замахал руками Лютиков. — На нас же зеленых натравят. Всех этих защитников животных. Хай поднимут на весь мир. В губернском городе не уберегли феномен природы, говорящего пса!

— А мы-то тут при чем, — пожал плечами Сухарев. — Пусть с хозяина спрашивают, почему не уберег собаку.

— А кто хозяин?

— Хлестов Петр Васильевич, как это и записано в документах. Прокуратуре ведь по штату не положено держать собак. Мы и не держим.

— Гениально, — аж подпрыгнул на стуле Лютиков. — Я покажу этому финансисту, как грозить прокурору судом.

— Пусть Хлестов либо покупает собаку, либо берет у ветеринаров справку о ее смерти. А если комиссия решит, что этот сукин сын заморил голодом несчастное животное, являющееся достоянием человечества, то мы так и быть, проведем расследование в точном соответствии с законом.

— Ну, Сухарев, век не забуду — выручил. А у меня прямо голова кругом пошла. Только-только избыли Демона Зла и тут, нате вам, новая напасть-комиссия из столицы!

— Ничего, — уверенно сказал Василий Валентинович. — И не таких видали.

— Это точно, — согласился со следователем прокурор Лютиков. — А этот гость из будущего больше не вернется?

— Будем надеяться, — вздохнул Сухарев. — А если вернется, то мы встретим его во всеоружии.

— Не дай бог! — воскликнул прокурор Лютиков и перекрестился.

Во всем виноват был Ник. Это он закрутил интрижку с баронессой Крэг, когда ее муж отправился на Ытухтар воевать с жабовидными пщаками. И какой-то доброхот донес Па о проделках Ника. Па страшно рассердился, он обругал нас троих, хотя мы с Алексом были совершенно ни при чем. Просто Нику нравилась баронесса Крэг, а баронессе нравился Ник, оттого все и получилось. Такая неприятность.

Па сердито вышагивал по тронному залу нашего Хрустального замка и говорил громко и значительно, как подобает королю. В частности, он заявил, что не позволит своим сыновьям вырасти оболтусами, что в семье Героя и дети должны быть Героями. И так далее и тому подобное.

Тогда Ма тоже рассердилась и сказала, что ее сыновья далеко не оболтусы, что во всем виновата баронесса Крэг, соблазнившая бедного мальчика, у которого и в мыслях не было ничего дурного.

– Конечно,– саркастически заметил Па,– он заявился к ней в спальню, чтобы поиграть в прятки.

Тогда Ма рассердилась еще больше и вслух пожелала всем женщинам, претендующим на статус порядочных, получше следить за дверью в собственную спальню. И еще Ма сказала, что себе ничего такого не позволяла, когда ее муж отправлялся в чужие миры.

Тогда Па возразил, что баронесса еще молода, что она только на два года старше Ника и что долг короля – стоять на страже закона, оберегая не только жизнь, но и честь своих подданных.