— Хватит орать, никто тебя убивать не собирается. Девчонка поправила разодранную юбку и отодвинулась от Беса подальше. Ноги у нее тоже были на редкость белые, так что даже резали глаз. Конечно, можно было бы и не смотреть, но почему-то хотелось. Он присел на корточки в двух шагах от нее и на всякий случай убрал руки подальше — кусалась пленница как ожская волчица.

— Чего уставился? — вызывающе спросила девчонка, хотя в больших глазах ее был испуг.

— Ты красивая, и ты мне нравишься, — сказал Бес.

— Дурак, — обругала его невесть за что девчонка и по чему-то покраснела.

Бес скорее удивился, чем обиделся, по его мнению ничего глупого он не сказал.

— Тебя как зовут? — спросил он после недолгого молчания.

— Не твое дело.

Это было сказано не слишком вежливо, но Бес решил не обращать внимания на подобные мелочи.

— Хочешь жить со мной? — спросил он прямо. Девчонка растерянно огляделась по сторонам и вдруг рванулась к кустам, путаясь в подоле длинной юбки. Бес догнал ее одним прыжком и ухватил за руку, пытаясь на ходу объяснить капризной дуре всю неразумность ее по ведения. Последствия оказались самыми неожиданными: девчонка завопила дурным голосом и вцепилась ему в лицо острыми ногтями. Бес врезал ей оглушительную пощечину и отскочил в сторону, ища глазами плеть. Эту выдру следовало проучить и проучить немедленно, иначе с ней потом хлопот не оберешься.

— Бес, так нельзя, — окликнула его подъехавшая Ула.

— Подумаешь, недотрога, — возмутился Бес, поглаживая расцарапанную щеку.

— Она тебя боится, — авторитетно заявил Ара, с интересом разглядывая пойманную товарищем чудо-птицу. — Ее придется долго уговаривать.

— Брось, — не поверил Бес — Ты же с Улой договорился.

К удивлению Беса, Ара с Улой покраснели как по команде, а Ула вдобавок назвала его дураком. И вообще они вели себя с ним как с неразумным младенцем. Допустим, они старше его на два года, но ведь Бесу уже почти шестнадцать лет и в бою он не уступит ни Аре, ни Волку, не говоря уже о прочих меченых. Пожалуй, в одном они только правы: с этой девчонкой придется повозиться. Но, с другой стороны, размазня ему тоже ни к чему.

— Я возьму ее с собой, — сказал он твердо.

— Молчуны будут против.

Бес упрямо сдвинул брови — свою судьбу он будет решать сам. И никто не вправе помешать ему попользоваться захваченной в бою добычей. Он свистом подозвал коня и легко прыгнул в седло. Девчонка поднялась на ноги и теперь настороженно наблюдала за похитителем.

— Я никуда с тобой не поеду, — сказала она.

— Тебя никто не собирается спрашивать, — Бес был рассержен не на шутку и не собирался больше церемониться с пленницей. — Свяжу и брошу на круп, будешь всю дорогу тюком болтаться.

Он протянул ей руку, после недолгого раздумья привередливая выдра все-таки подала свою. Бес усадил ее перед собой и тронул коня за повод.

— Мой отец, владетель Брандомский, повесит тебя за мое похищение и за убийство наших людей.

— Я сам повешу твоего отца и отберу назад свой замок.

— Да ты кто такой? — она, похоже, была удивлена его ответом.

— Я Бес, владетель Ожский ярл Хаарский, — и добавил после некоторого раздумья: — Есть еще и Нидрасский замок, но он далеко.

— Нидрас — это владение короля Гарольда.

— Не знаю я никакого короля, — буркнул Бес, — а замок этот мой, и рано или поздно я его верну.

— И повесишь короля Гарольда рядом с моим отцом? — ехидно спросила пленница.

Девчонка вдобавок ко всему оказалась еще и язвой. Лица ее Бес не видел, но представлял его выражение достаточно отчетливо.

— Можешь пока повеселиться, — обиделся он.

— Никогда не слышала о владетеле Ожском.

— Еще услышишь, — обнадежил Бес.

— Я думаю, что ты просто лесной бродяга.

Рассерженный Бес огрел коня плетью. Ни в чем не повинный, тот взвился на дыбы, едва не сбросив седоков на землю. Девчонка отчаянно завизжала.

— То-то, — сказал повеселевший Бес, — это тебе не языком молоть. Не бойся, еще ни один конь не выбрасывал меня из седла.

Некоторое время они ехали молча.

— Тебя как зовут? — спросил он без всякой надежды услышать ответ.

— Сигрид.

— Красивое имя, и сама ты красивая, — предпринял он попытку к примирению.

— Зато у тебя имя дурацкое и рожа самая противная из всех, которые мне доводилось видеть.

Беса такой ответ поразил. До сих пор его мало заботила собственная внешность. Неужели эта девчонка права? Конечно, можно было бы спросить у Ары и Улы, но они наверняка поднимут его на смех — меченый интересуется своей внешностью, словно девчонка!

Сигрид посмотрела на притихшего похитителя — неужели этот странный мальчишка обиделся? Похоже, он поверил в искренность ее слов, вероятно, просто никогда не видел своего отражения в зеркале. Что, впрочем, не удивительно. Сигрид доводилось слышать о разбойниках Ожского бора, и все рассказчики сходились в одном — это дикари. Купцы, приезжавшие в Бург, где она жила все эти годы, без конца жаловались королю Гарольду на проклятых меченых, но она никогда бы не подумала, что эти ужасные разбойники всего лишь глупые мальчишки вроде ее похитителя. Не исключено, конечно, что за спинами мальчишек стоят серьезные люди, способные держать в страхе всю округу. Как неудачно сложилось ее возвращение в родные края, а сколько было связано с этим надежд. Неужели все должно рухнуть из-за глупой случайности. Отец поднимет на ноги всех своих людей, но Ожский бор велик, и отыскать ее будет так же сложно, как иголку в стоге сена.

Сигрид покосилась в сторону Улы, которая ехала позади Беса, не выпуская из рук арбалета. В отличие от своих черноволосых спутников, девушка была блондинкой, а правильные черты ее красивого лица напомнили Сигрид лицо другого человека, но это, конечно, могло быть только случайное сходство. Девушка и сама не заметила, как задремала под мерный укачивающий ход вороного. Она уронила голову на грудь Беса и спокойно посапывала. Меченому было не совсем удобно управлять конем, но он старался не шевелиться, дабы не потревожить угомонившуюся пленницу.

Бес тронул девушку за плечо. Сигрид открыла глаза и с удивлением огляделась вокруг. Ожский бор сумрачно шелестел листвой над ее головой. Нельзя сказать, чтобы этот шум был пугающим, но он настораживал своей готовностью рассказать о чем-то неведомом и, возможно, ей совсем неинтересном. Зачем Сигрид этот лес с его грустными сказками, когда впереди у нее жизнь в веселом Бурге, среди людских голосов, восторженных и льстивых. Несколько холодных капель упали на разгоряченное сном лицо девушки, и она невольно съежилась под плащом, который заботливый Бес набросил ей на плечи. Когда он успел это сделать, она не заметила, сморенная усталостью и пережитым страхом.

— Теперь уже скоро, — бодро пообещал Бес.

Они петляли по лесу, объезжая невидимые глазу препятствия. Поначалу такая манера передвижения удивляла Сигрид, но потом она сообразила, что это делается неслучайно. Наверняка убежище лесных разбойников окружено системой ловушек, а значит, не только попасть туда, но и добраться оттуда будет непросто. Сигрид попыталась запомнить многочисленные повороты и объезды, но вскоре оставила это явно безнадежное занятие.

Лес неожиданно расступился, и взору девушки открылась большая поляна, в центре которой возвышалась деревянная крепость, окруженная рвом. Почерневшие от времени, обросшие мхом бревна навели ее на мысль, что это сооружение было построено не вчера и даже не десять лет назад, и уж конечно не Бес и Ара были строителями этой крепости. Крепость была невелика, да и население ее, судя по первому впечатлению, было немногочисленным. Два десятка молодых людей высыпали им навстречу, криками приветствуя прибывших. Сигрид с удивлением рассматривала юные лица и не находила в них ничего устрашающего.

— А где меченые? — спросила она у Беса почти разочарованно.

— Я меченый, — удивился Бес.