— Я знал, что это ты, — сказал он высоким, подрагивающим от ненависти голосом.

Тор поднял с земли оружие убитого чужака и перебросил его за спину.

— Много воинов в замке? — спросил Маэларский, вышедший из зарослей вслед за Тором.

— Не твоего ума дело, пес!

Тор засмеялся, но его зеленые глаза оставались серьезными и не предвещали молчуну ничего хорошего.

— Слезай, Негор, — сказал он.

Молчун нехотя подчинился. Был он хоть и стар, но еще крепок. Широкий плащ не скрывал худобы нескладного тела. Вытянутый лысый череп весь был испещрен морщинами, маленькие глазки зло царапали лицо Тора.

— Вырос, ублюдок! — явно пожалел Негор. — Выкормил вас Чуб на свою голову.

Молчуны и раньше не выказывали Тору расположения, но в глазах этого ненависть была особенная, застарелая. Похоже, владетель Нидрасский заслужил ее по наследству.

К замку подъехали, когда уже стемнело. Тор плотнее закутался в плащ, одолженный у молчуна, и надвинул капюшон на самые глаза. Мрачная физиономия замкового стража бледным пятном мелькнула среди потемневших от времени камней приворотной башенки. Тор поудобнее перехватил спрятанное под одеждой оружие. Более всего он опасался, что страж окликнет его, но тот не был расположен к разговорам. Загремели тяжелые ржавые цепи — мост стал медленно опускаться. Меченые плотным кольцом окружив повозки, вступили в замок.

Двор был пуст. Решетка опустилась за их спинами, отрезая путь к отступлению. Эйрик Маэларский соскользнул с телеги и двинулся к часовому. Переодетые меченые старательно прятали лица в полутьме, пригибаясь к гривам коней. И все-таки в последний момент часовой что-то заподозрил, быть может, его насторожило слишком уж независимое поведение мужика-возницы, или посадка меченых отличалась от неуклюжей посадки его товарищей, но он вдруг схватился за автомат и что-то крикнул своему напарнику, который, беспечно помахивая рукой, спускался со стен.

Грольф Агмундский доказал, что его не зря считают отличным стрелком: он уложил «приветливого» чужака стрелою в глаз. Эйрик, не доходя нескольких шагов до противника, метнул нож и тут же присел, застонав от боли: рана, полученная два месяца назад, дала о себе знать в самый неподходящий момент. Чужака оглушил Рыжий, двинув ему ногой в челюсть прямо с седла.

Тор тенью скользнул в распахнутые двери дома, в котором родился и прожил почти всю свою жизнь. Дом словно бы узнал хозяина — не скрипнула ступенька, не хлопнула дверь. Меченые и владетели, сдерживая дыхание, двигались за предводителем.

Коридор был пуст. Нынешний гарнизон замка, судя по всему, был абсолютно уверен в своей безопасности. Полумрак, царивший в узких переходах, оказался на руку меченым, которые не нуждались в освещении, чтобы не заблудиться. Как и предполагал Тор, чужаки находились в главном зале Ожского замка. Их громкие голоса были слышны в коридоре. Двери были приоткрыты, и Тор, прежде чем войти, имел возможность изучить обстановку.

Десять человек сидели за столом, их грозное оружие лежало в стороне или висело на спинках кресел, дабы не мешать дружеской пирушке. Впрочем, пирушка, как вскоре убедился Тор, не была ни веселой, ни дружеской. То ли вино ударило чужакам в голову, то ли по какой-то другой причине, но обстановка за столом накалялась. Два чужака вскочили со своих мест, отчаянно переругиваясь на незнакомом владетелю языке. Жесты спорщиков были, однако, достаточно красноречивы. Наконец тот, что был пониже ростом, решительно рванулся к своему оружию. Его противник, застигнутый врасплох, обернулся в надежде найти поддержку у своих товарищей. Поддержку он нашел у Тора, который прострелил руку его слишком горячему оппоненту. Чужаки вскочили на ноги, но было уже поздно: меченые и владетели окружили их, выразительно покачивая дулами дьявольских машинок.

Привлеченные шумом молчуны появились в зале уже после того, как все было кончено. Пятеро облаченных в коричневые одежды старцев смотрели на меченых с нескрываемым удивлением и возмущением.

— Что это значит? — спросил самый почтенный из них, Сет, высокий старик с немигающими круглыми глазами.

— Я вернулся в свой замок, — холодно ответил Тор.

— Чуб не одобрит твоих действий.

— Это мои заботы, старец, — огрызнулся Тор, теряя терпение.

— Что будет с нами? — Сет задал этот вопрос после долгого молчания.

— Погостите у меня в замке.

Сет вскинул голову, словно норовистая лошадь, собираясь, видимо, возразить, но потом махнул рукой, понимая полную бесполезность спора. Тору молчун не показался ни грозным, ни сколько-нибудь опасным. В какую-то секунду ему даже стало жаль этого уставшего от долгой жизни человека.

— Откуда у чужаков это оружие? — спросил Тор у Сета.

— Об этом спроси у суранцев.

— А они говорят на нашем языке? — удивился Сурок.

— Они говорят на языке духов, а это почти одно и то же. — Молчун кивнул на одного из чужаков: — Его зовут Сул, он старший.

Сул оказался рослым широкоплечим парнем с грустными серыми глазами.

— Где Чирс взял это оружие?

— Откуда мне знать? — пожал плечами суранец.

— А как вы попали к духам?

— Отец Чирса привел наших стариков в эти края много лет тому назад. Это все, что я знаю. Мы родились на островах среди духов и всегда жили там.

— Чирс отправился в Бург вместе с Чубом?

— Нет. — Сул отрицательно покачал головой. — Чирс не хотел, чтобы его видели в городе среди меченых.

Тор переглянулся с владетелем Маэларским.

— Странно все это, — сказал Эйрик, — но правду ты можешь узнать либо у Чуба, либо у Чирса.

— Эйрик прав, — согласился Рыжий. — Мы слишком далеко зашли. Пришла пора объясниться с капитаном.

Бург словно окоченел в эту ненастную осень. Уже несколько столетий он не знал подобного унижения. Чужие люди хозяйничали на его. улицах, чванливо попирая древнюю мостовую копытами своих коней. Недавняя трагическая смерть короля Рагнвальда потрясла жителей Бурга. Рагнвальда при жизни мало уважали, еще меньше любили, был он человеком неумным, жестоким и вздорным, но это была своя ноша, которая, как известно, не тянет. А теперь в королевском замке хозяйничали меченые, колдуны с далекой границы, призвавшие себе на подмогу рать из ада, вооруженную огненными стрелами. И шумные владетели Приграничного края, ставшие за последние годы почти своими в Бурге, теперь служили новым господам, вымещая бессильную злобу на беззащитных горожанах.

Холодный ветер равнодушно гнал опавшую листву по пустеющим улицам. Торопливые осенние сумерки вселяли тревогу в опечаленные сердца. Ночные грабежи и насилие стали привычным явлением в Бурге. Редкие прохожие с замиранием сердца переживали свое одиночество на когда-то шумных в эту пору улицах, но и появление живой души не приносило желанного облегчения — живая душа вполне могла оказаться с широким ножом у пояса и претензией на ваши жизнь и кошелек. Грабили не только пришельцы, еще чаще грабили свои, если можно назвать своими этих потерявших совесть людей.

Тор Нидрасский въехал в Бург без помех и приключений. Редкие прохожие, которых немилосердная судьба заставила покинуть убежища в этот тоскливый вечер, едва завидев угрожающе торчащие над плечами витые рукояти мечей, спешили укрыться в тени ближайших домов. И это обстоятельство особенно поразило Тора, не забывшего еще толпы зевак, встретивших его появление в Бурге в прошлый раз. Дома перед королевской резиденцией были разрушены — следы недавних боев. Однако сам королевский замок почти не пострадал. Король Рагнвальд поспешил открыть ворота перед незваными гостями. Подобная предусмотрительность Не принесла пользы несчастному правителю Нордлэнда, он умер через месяц в подвалах собственного жилища при весьма загадочных обстоятельствах. Королева Ингрид исчезла из города в первые же часы штурма, и о ее местопребывании ходили противоречивые слухи. Одно было несомненно: королева ждала ребенка, и этот ребенок должен был стать новым королем Нордлэнда. В былые времена Буржцы вволю бы посудачили над неожиданной беременностью королевы, но хорошие времена прошли, а в нынешние было не до сплетен.