— Капитан Лебедев предполагал, что историческую матрицу невозможно взломать… — осторожно предположил Снегирев. — Это наш научный консультант.

— Да, помню его… Ну понятно… — вздохнул Каиров. — Ладно! Итак, должен вам сообщить две очень неприятные вещи, и какая из них хуже даже не вдруг скажешь. Первая — это то, что в «Прометее» работает… работал предатель. Вторая — нас… — он сделал паузу, — землян, угораздило притащить с собой на хвосте из Аргуэрлайла кое-что очень скверное. Точнее, кое-кого, а именно — древнейшего…

— Это кто такой? — пожал плечами Снегирев.

После всего случившегося и того, что среди самых лучших товарищей завелась-таки паршивая овца, какой-то древнейший не впечатлял…

— Если коротко, это представитель того поколения магических существ… назовем их для краткости богами, что предшествовало тем из них, которые покровительствовали прежней цивилизации Аргуэрлайла, — сухо и деловито пояснил моряк. — И самое худшее даже не это, а то, что, кроме него, на Земле нет других богов. А значит, никто, кроме… Всевышнего, которого я, должен вам сказать, не видывал, хотя побывал… много где, его остановить не сможет. Я вкратце сообщу, что это за тварь…

— Не надо! — вдруг хрипло выкрикнул Снегирев.

Он вдруг вспомнил… Воистину вспомнил все! Словно что-то щелкнуло в мозгу, и в памяти ожили и ужас января девяносто пятого, и раздирающая самое его существо адская черная боль, и дыхание Бездны… Ужас небывшего, но случившегося!

С каменным лицом Каиров выслушал его сбивчивый путаный рассказ.

— Да, это не очень хорошо, — резюмировал он. — Ибо я не знаю пределов могущества именно этого древнейшего и не в курсе, может ли он воздействовать на вас, используя вероятностных двойников. Тем более что эта разновидность… — он произнес вполголоса какое-то непонятное слово из одних свистящих и шипящих, — обладала властью над временем. А, впрочем, выбора-то особого и нет! Итак, перейдем к главному. Слушайте и запоминайте. Для начала самая простая наша проблема — тот, кто пустил «Параболу» под откос.

Рассказ мертвого моряка занял примерно шесть минут.

— Вы уверены, товарищ ка… адмирал? — чувствуя, как сердце наполняется ледяной горечью, пробормотал Снегирев. — Не могу поверить…

— Это не вопрос веры, а вопрос знания, — сухо бросил Каиров. — Я получил эти сведения из источника абсолютно надежного, да и зачем мне обманывать вас? Сами подумайте, кто мог провернуть все лучше? У кого были все нити в руках? Кто наконец мог, имея полный доступ ко всем прогнозам, спланировать основные операции, чтобы все закончилось именно так, а не иначе?

— Но зачем он это сделал? Он… он ведь всегда был честнейшим и лучшим из нас? Да… он же сам погиб из-за… — сглатывая ком в горле, осведомился полковник.

— Вот это и предстоит вам выяснить, после того, как вы его остановите. Надеюсь, у вас это получится. Второе, по древнейшему. Убить его, как вы сами понимаете, невозможно. Но пока он не пробудился, что, судя по всему, произошло приблизительно в девяносто первом, он безопасен. И самое главное, спящий демон нуждается в материальной оболочке, своего рода контейнере.

— Как джинн в кувшине? — уточнил Снегирев.

Каиров кивнул.

— Может быть, даже от этого и пошли легенды про волшебные лампы. — Улыбка тронула его губы. — Ведь контакты между мирами происходили и раньше. То есть искать надо какой-либо древний артефакт, который доставлен с Аргуэрлайла. Полагаю, наличествующих магов хватит, чтобы определить его при непосредственном контакте.

— А дальше?

— Не знаю… Может быть, если сунуть его в ракету и забросить на Солнце или подложить в камеру с боезарядом при ядерных испытаниях, древнейшего и можно развоплотить. Но лично я бы не стал рисковать. Просто пусть он лежит в надежном месте под надежной охраной, ибо без разрушения артефакта демон так и останется связанным. Привлеките, само собой, Асситалла Рао, — это самый сильный чародей из тех, кто жил на нашей Земле в последние несколько веков. Он хоть и бывает жесток и высокомерен… и его желания и планы вряд ли вам бы понравились… — Он многозначительно умолк. — К тому же путь, которому он принадлежал на Аргуэрлайле, был довольно специфичен. Но как бы то ни было, его род восходит к тем, кто в древние времена боролся именно с подобными демоническими существами. Ну вот, как будто ничего не забыл. Давайте собираться.

— И это все? — удивился полковник.

— Да, — кивнул Каиров, — тем более и времени-то нет. Ваше тело там скоро умрет, а мне еще надо успеть вас оживить…

Снегирев покачал головой:

— Толку-то от меня. Кажется, вторая пуля угодила в позвоночник. Как выберусь, даже если кровью не истек? Или вы и это излечите?

— Вы не поняли, я не буду возвращать вас туда… — нахмурился азербайджанец. — Оживить смертельно раненного могли лишь высшие маги, да и то на Аргуэрлайле. Но нам, таким как я, дана возможность и право властвовать над судьбой смертных, тех, что временно забредают за грань бытия… Сами себе мы помочь, — он горько осклабился, — не можем, но зато я могу вернуть вас в прошлое, и вы будете вооружены знанием, которое я вам дал…

— А сразу годик в восьмидесятый не выйдет? — напрягся Снегирев. — Чтобы ни «Порога» не было, ни… всего остального!

— Нет! — с явным сожалением покачал головой Каиров. — Есть одна деталь — я сам могу ходить через грань куда угодно, но вас могу провести живым лишь в тот момент, когда вы были при смерти… Помните, вас контузило в Афганистане, вы как раз тогда готовили «Магистраль-2» и три дня были в коме? Вот тогда и туда я вас и верну. Допейте коньяк, если хотите, и пойдем…

Ильмангор. Бывший дворец великого князя

В предрассветных сумерках все, воплощавшие ныне власть в княжестве, собрались на совет в Глубоких Покоях, месте, издревле предназначенном для тайных совещаний и самых важных обрядов. Вокруг вырубленного из цельной глыбы малахита стола полукругом сидели люди, решающие, как быть дальше. В кованых поставцах горели «холодные огни», гнилушечный свет которых придавал усталым лицам особенно зловещее выражение. Великий князь Рисор, верховный маг Коони Оррас, жрица, парочка высших чиновников.

Князь занял место напротив статуи сына Солнца Аррада, убивающего дракона.

Было прохладно и зябко, но, собственно, особого выбора, где собраться, и не было — дворец наполовину выгорел и так и стоял разгромленный и загаженный бунтовщиками. Да и Глубокие Покои как нельзя лучше подходили к ситуации. Древняя магия камней, из которых были сложены эти стены, давала чувство защищенности, может быть и ложное…

Два месяца прошло с того дня, как Ильмангор едва не рухнул в кровавую бездну.

Да, бунт подавлен, враги повержены. В стране водворен порядок. Даже войска, посланные Ундораргиром, отступили. Но радоваться было рано. Не был пойман ни один из главарей мятежа и тем более не был захвачен пресловутый «законный наследник», или тот, кого неведомые хозяева и зачинщики смуты хотели за него выдать.

Правда, захватили немало рядовых бунтовщиков и низших командиров, но те ничего вразумительного сообщить не могли. Какие-то люди наняли их за золото, обещая дать вдвое больше после успешного завершения дела. Они же добыли пайцзы и подорожные (подделки, но все до одной весьма искусные).

Никого из нанимателей пленные не знали, хотя иногда ссылались на авторитетных в определенных кругах людей и передавали секретные знаки разбойного и наемнического братства. Среди мятежников оказалось немало дворян, но не они были главарями. Преимущественно это были обнищавшие провинциалы, промотавшие остатки родовых имений и решившие, что «законный государь» облагодетельствует их. Но, кроме второразрядных вожаков, среди них не оказалось никого интересного. В тюремных подвалах Белого замка спешно собранные палачи и их подмастерья не покладая рук калили железо и вздергивали на дыбы, а маги-допросники варили «судное зелье». Но как князь и подозревал, этими способами они узнали мало нового.