Прочь, прочь от этого кошмара!!!

Волны стали приближаться, а всплески — становиться все чаще. Каиров отчего-то понял — пришла смерть.

Из воды стали появляться огромные щупальца, а затем еще всплыл бледно-серый чешуйчатый холм, на вершине которого открылись глаза, жуткие и страшные, как и он сам.

Спрут целенаправленно двинулся вперед — туда, где дрейфовала флотилия.

Стоявший рядом с Каировым жрец упал на землю, онемев от страха. Рядом рухнул кто-то из спутников кавторанга, кажется лейтенант Еремеев. Пискнув, как прибитая мышь, замолкла Крайя.

А сам Тамерлан Ахмедович стоял и смотрел, как на фоне синего неба и сверкающих бликов солнца возвышался чудовищный противоестественный живой колосс, чудовище из неведомых океанских бездн, бесспорный их властелин.

Оно было больше любого корабля на этой планете, и больше, много больше, тех пограничных посудин, на которых Каиров служил на Земле. Превосходило размерами сухогрузы и танкеры, ходившие по его родному Каспию. Да что говорить, даже авианосец показался бы рядом с ним небольшим суденышком!

И медленно, но неотвратимо двинулась эта живая громадина на их флотилию, на ходу выпуская длинные щупальца и отростки, казавшиеся на фоне скалоподобной туши тонкими, как соломинки. Но пенные следы, оставляемые ими, говорили, что за исполинская мощь сейчас противостоит судам.

С кораблей до берега донеслась отчаянная пальба.

Однако жалкие безоткатки, вгоняющие в зверя снаряды, выглядели так же смешно, как баллисты и катапульты, обстреливающие Луну. Пожалуй, даже пушки эсминца и земного сторожевика были бы бессильны перед этим исполином.

Тут помог бы разве что главный калибр какого-нибудь дредноута, из реликтов минувшей войны, что еще бороздят земные моря. А лучше — пресловутое торпедное оружие специального назначения.

Чудище подалось вперед. На первый взгляд медленно, но наметанный глаз моряка дал Каирову понять, как быстро движется этот исполин.

И в самом деле, какие-то секунды — и вот оно уже совсем рядом с флотилией. Его флотилией.

Из воды выныривали все новые щупальца и опрокидывали корабли.

Но это было не все.

В бинокль кавторанг явственно видел, как море вокруг живого острова из сине-сапфирового становится мутно-серым, как облако мерзкого цвета расплывается во все стороны. Как на пути этого пятна всплывают серебристые тушки рыб. Как вцепившиеся в обломки и плотики люди, которых оно достигло, разжимают руки и погружаются в воду, чтобы больше не всплыть.

Один из отростков продвинулся далеко к берегу, в их сторону, словно… словно чуял столпившихся на краю утеса людей. Но, не дойдя кабельтова три до кромки прибоя, втянулся обратно.

А затем исполин, погубивший полторы тысячи человек и целую флотилию, скрылся в глубине — плавно и беззвучно. И лишь несколько водоворотов еще некоторое время крутили в мутно-серых волнах щепки и доски.

Каиров сделал еще пару шагов, переступая через упавшего ниц Еремеева.

Потом сознание милосердно погасло…

Октябрьск. Застава Ильича

Дарика заметила пост еще издали.

Двое молодых мужчин в зеленых с желтыми пятнами облачениях и со шлемами на головах.

Один из них направил на нее оружие, слегка похожее на арбалет, — девушка никогда прежде не видела такого, но поняла, что это те самые метатели пришельцев, о которых говорила вся Степь. Впрочем, парень тут же опустил оружие.

— Чего хочешь? — поинтересовался настороженно, однако ж без видимой злобы.

— К вам в войско наняться, — просто ответила Дарика. — Говорят, вам шаманы нужны.

Юноша недоверчиво оглядел ее с головы до ног. Хмыкнул и взял черную коробку, зашипевшую, как вода на углях, и что-то сказал туда — степнячка догадалась, что он вызывает кого-то из старших.

Вскоре те появились.

Первый — в такой же зелено-желтой одежде и без шлема, но с маленькими звездочками на плечах, второй — в темном плаще с красным подбоем.

Пришелец и местный маг.

Чародей внимательно изучил гостью, испытывая эмоций не больше, чем покупатель, осматривающий приглянувшуюся овцу или гусыню.

— Хм, как будто… магичка… Хотя даже на первую ступень не потянет. Так, амулеты неплохие, добрыми шаманами деланные. Немало, но все больше не привязанные, не под девку деланные. Ни чумы, ни гнойной лихорадки, ни огненной язвы нет.

— Как зовут? — справился чужанин.

— Дарика.

— И зачем ты пришла, милая? — продолжил опрос пришелец.

— Тут собралась хорошая дружина, и вами совершены славные дела… Я бы хотела быть с вами.

— Хорошо, — непроницаемо изрек сардар. — Подожди минутку.

Они с магом отошли в сторону.

— И что с ней делать? — спросил Лыков.

— Прирезать — и в яму на всякий случай, — прокомментировал Аор. — Можно перед этим солдатам отдать для развлечения. Но лучше — сразу: может, какая зараза на нее все-таки подсажена. Если хороший маг поработает, то болезнь не видна. Я ж все-таки всего пятиступенчатый. Против, к примеру, двадцатника, сам понимаешь…

— Ну и юмор у вас, гражданин консультант, — нервно усмехнулся замполит. — Вы ведь, надеюсь, шутите?

— Шучу, — произнес Мак Арс, и внимательный взгляд уловил бы на его лице и в ауре тень легкого презрения.

— А что, если и в самом деле взять ее на службу?

— Зачем? — осведомился чародей.

— Ну нам ведь нужны люди, которые разбираются в здешней обстановке? И потом, в конце концов, с кого-то же надо начинать? Когда-нибудь здешних начнут призывать в армию. Тем более что у союзников женщины воюют вовсю. Да и у нас найдутся. Взять ту же Алтен…

И в самом деле, женщины, вернее, незамужние и вдовые степнячки воевали наравне с мужчинами. Одну — спасшую зазевавшегося инженерного майора, которого совсем было утащили в плен, — генерал Мезенцев даже представил к медали «За отвагу».

Но собеседник явно не разделял энтузиазма старлея.

— И все-таки я доложу по начальству, — упрямо выдохнул Лыков. — Мало ли что. Вдруг пригодится…

Октябрьск. Казармы имени Дзержинского

Нельзя сказать, что майор Макеев слишком уж обрадовался необычному пополнению.

Его рота, названная экспериментальной, доукомплектованная новобранцами из местных жителей, сразу же стала объектом насмешек и иронии.

Когда командование затеяло сформировать воинскую часть из землян и уроженцев Аргуэрлайла, генералу Мезенцеву тут же пришла в голову идея, кого назначить командиром необычного подразделения. За Макеева вступился Тихомиров, прося откомандировать разведчика в его распоряжение, однако кагэбэшник был непреклонен. Дело важное, партийное. Кому же его поручить, как не бравому вояке, уже имеющему опыт сотрудничества с туземным контингентом?

Александр покряхтел чуток, да и взялся за дело с искренним энтузиазмом. Хотя его и предупреждали имеющие аналогичный опыт (по Африке и Азии) товарищи, каково делать из аборигенов солдат.

Но дело оказалось даже сложнее, чем представлялось скептикам.

Основную массу полусотни отобранных добровольцев составили освобожденные сарнагарасахальские рабы.

Уже через пару дней Макеев понял: что-что, а появление своего Спартака местным рабовладельцам, похоже, не грозило.

Бывшие рабы при докладе вжимали голову в плечи и непроизвольно опускали глаза, при этом так и норовя облобызать его руку. Стоило кому-то провиниться, он тут же начинал плакать и падать на колени. Последней каплей стал случай, когда один из новобранцев, у которого заклинило автомат, распластался перед комротой на земле и принялся целовать ему сапоги, умоляя не отправлять в рудники за порчу оружия.

Это не считая того, что несколько раз за этот месяц подчиненные предлагали ему себя в полное распоряжение на ночь, а один даже пообещал, если будет на то желание сардара, привести ему своего младшего брата, который еще не бреет бороду. В тот раз он первый раз в жизни ударил своего подчиненного. И напился до поросячьего визга.