– Per aspera ad anus, – согласился Мик, лихо чиркая зажигалкой.

– Далее. Пресловутый дедовский склад. Ключ в бардачке. Я там уже был, взял все, что показалось уместным. Посетите вы, может, я чего пропустил. Там есть интересные штуки, например мемуары прадеда, которые читать трудно, а терять жалко, а так я бы очистил склад вовсе для тех, кому нужнее. Видел старые винтовки, теперь в раздумьях – нужны ли они. Пригодиться может все, но не таскать же на себе груду хлама. Энджи, я показывал тебе одну винтовку для личного пользования, ты до нее добралась?

– Еще бы. В тот же день вытащила. Дома лежит, в заначке.

– Значит, необходимый минимум у нас есть, – я взял у фона косяк, затянулся. Хреновая травка, но было бы из чего выбирать. – Правда, сегодняшние события показали, то нужно внимательнее относиться к экипировке. Прицелы. Мик знает, я не любитель, но полезность ценнее личных выкрутасов. Я не могу на пальцах объяснить, что нам нужно, а на складу у коменданта вообще ничего не видел, – дунул еще разок и протянул косяк Айрин. Она поколебалась секунду, но все-таки взяла и приложилась от души. – Зато видел в доме этого парня, где мы с Миком сегодня побывали – в основном очень сомнительные игрушки, но на безрыбье и кастрюля соловей. Кроме того, для безбедной жизни нужно еще немало всякого – патроны, экипировка, продовольствие, аптечка, походный инвентарь, поскольку не факт, что удастся двигаться от города к городу. Да чего вам объяснять, сейчас все равно накуритесь и забудете. В общем, либо это можно найти в закромах родины, и тогда надо понять, где и каким порядком. Энджи, это твоя задача, ты тут одна все знаешь. Либо придется покупать, как и дом на колесах, он же автобус, он же, возможно, прицеп к этому драндулету… я даже не уверен, что он потащит, не разорвется пополам. Тогда надо выяснить, где покупать, почем стоит, как расплачиваться. Чтобы этим делом нагрузить Айрин, ее бы надо впустить в тот клуб, где компьютеры. Там, полагаю, можно и заночевать. Спальники кое-какие там у деда на складу, и вот, – я подергал за край одеяло, на котором сидел. – В общем, не пропадем за одну-то ночь.

– Вот лично ты точно не пропадешь, потому что никуда не пойдешь.

Упс. А вот и медпомощь. А многозначительно-то как выразился! Будь трава покрепче, меня бы на измену пробило, и получил бы подкравшийся доктор паническую пулю пониже хирургической банданы.

Это оказался все тот же угрюмый фельдшер, который приезжал ремонтировать мои повреждения в прошлый раз. Видок у него был как бы не хуже чем у меня, щеки ввалились, глаза покраснели, по лицу размазана тонкая кровавая маска.

– Драссти, – ляпнула вежливая ниндзя, запоздало укрывая косяк за спиной.

– Это ничего, это можно, – хмуро сообщил ей медработник. – Если не увлекаться. Вот чего нельзя, например, при травмах головы, так это перебарщивать с физической нагрузкой. Я ведь тебе это уже говорил и совсем недавно, правда?

– А я и не… – я спохватился, что оправдываюсь, и задумался – стоит ли? Недостаток крови в сочетании с эффектом какой-никакой травки – очень интересные ощущения. Поймав себя на том, что я задумался, я задумался, как именно происходит задумывание. Оно довольно круто происходит, можете мне поверить. Наверное, как-то так придумалась та сенситивная живопись, что украшает Цитадель Хранителей. – Я почти и не напрягался, док. Никаких резких движений.

– А швы порвались от мощи разума?

– Неее. Это мы на машине перевернулись.

– И я застрял, – вспомнил Мик и захихикал. Пожалуй, траву я недооценил – это до меня дошло, когда я сам начал ему подхихикивать.

– Но мы не напрягались, – спохватился фон первым.

– Ни разу, – подтвердил я. – Вот только стукнулись. Я стукнулся. Ну, когда все вверх ногами, сполз и это… бац.

– А я застрял, – напомнил Мик и заржал. Очень заразительно. Нет, позвольте, какая-то неумеренная реакция на пару затяжек! Вон и Айрин начала от смеха колотиться головой о спинку переднего сиденья, и ниндзя пританцовывает, пытаясь стоять смирно…

– Опять волшебная трава, – фыркнул врач негодующе. – Выбрось быстрее. В первый раз пробуете? На делянках вблизи Зияний такое вырастает, что никакими законами природы или там химии не объяснишь. Теперь, говорят, на обычную марихуану спрос так упал, что ее растить невыгодно, нарки специально занимают, выкупают, оккупируют участки с Зияниями, чтобы производить конкурентный товар. Ты – вылезай, пойдешь со мной. Чтобы больше ни на какой машине не переворачивался, я тебе седативного вкачу, и под капельницу. Остальные тоже вылезайте, и чтобы за руль никто из куривших даже не совался! Если надо куда-то ехать, ищите трезвого водителя.

Что ж, справедливо и предусмотрительно. Я перевалился через борт и к собственному удивлению довольно прочно утвердился на ногах.

– Редфилда не забудьте подобрать! Я просил Чарли его привезти, но если ждать надоест, сами за ним смотайтесь. Отрывайте его без жалости от его… чем он там занят с этой штукой. Завтра вы за мной или я к вам…

– Винтовку им отдай, – велел врач нетерпеливо. – Не надо ее по госпиталю таскать.

– А если чего вдруг?

– На этот случай у нас есть ополчение. Или есть какое-то особое «вдруг»?

Концепция «особого вдруг» показалась чрезвычайно глубокой и заманчивой, но стоит ли придавать ей значение, когда загадка глубокомыслия грубо и беспардонно перечеркнута сведениями о волшебной траве? Я послушно передал винтовку Мику, по зрелому раздумью снял и бросил следом и порядком надоевший жилет. И дышать сразу стало полегче. А когда еще и выгрузил из карманов магазины, вовсе показалось, что вернулась былая бодрость.

– Иди давай, – поторопил меня доктор. – Если начнешь каждый карман выворачивать, я тебе прямо здесь вколю седатив, и дальше уже на каталке.

Можно подумать, это угроза. На каталке так на каталке, с полным удовольствием.

Уже у дверей я обернулся еще раз, ужаленный очередным прозрением.

– Эй! Все, что мы обсудили, узнать, но без меня ничего не предпринимать! Айрин, ты еще вот чего – поищи возможность познакомить меня с Лорой Препон, ладно?

– Не надорвешься? – хихикнула Айрин. Ее жестче всех пришлепнуло, как мне кажется. Наверное, с непривычки. Знать бы! Я бы ей одной весь косяк скормил, чтобы поглядеть, что наружу полезет. – Она на коньках катается, верхом ездит, играет на пианино…

– У меня тоже есть недостатки, – успел я ответить, прежде чем за мной захлопнулась тяжелая дверь, чуть не отоварив меня по заду.

– Не отставай, – велел фельдшер и потопал по коридору.

Не люблю я больницы. Может, потому, что они у меня ассоциируются с неудачами. Ведь когда все идет удачно, в больнице мне делать нечего. А под влиянием предубеждения все обретает неприятный окрас: резкие запахи, пугающие звуки, истощенные и замученные лица с безжизненными глазами. Вот например… э нет. Кто же ходит по больницам вприпрыжку, словно по парку аттракционов, и парализует зрение буйством окраса волос? Софи, кто же еще. А ей-то тут чего надо? Вроде никаких травм у нее при последней встрече не было, да и бодрость ее духа вызывает когнитивный диссонанс.

– Аппендицит удаляла? – поинтересовался я очень наугад.

– Неа! У меня невроз. Прихожу сюда приступ купировать.

Никогда не слышал, чтобы в этом признавались с такой гордостью. Ладно, вообще никогда не слышал, чтобы в этом признавались. Я редко подолгу общаюсь с людьми, которые могут в таком признаться – в основном потому, что у них (сюрприз!) неврозы и они от меня убегают, иногда с громкими криками и/или плачем.

– Вона как. Невроз мешает тебе водить машину?

– Невроз не мешает, когда приступ снят. Но минус восемь на оба глаза…

Предлагаю тем, кто полагает меня бесчувственной скотиной, отметить в своих табелях: я не спросил, позволяет ли ей причудливая конфигурация ее личности заниматься хоть чем-то общественно полезным. Хотел, но не спросил!

Кстати о конфигурации. Конфигурация у нее, гкхм… удачная. Наверняка не сможет похвастаться точеным прессом Айрин – ну а кто вообще сможет? А кто сможет, станет ли? Да и в том ли счастье? Мик, правдоруб окаянный, заработал еще одно очко за провидческий тезис: почему бездумная природа не могла запихнуть эмоциональный склад Энджи вот в такую всесторонне приятную упаковку?