– Ваших научить нельзя, – эльф скорбно покосился в мою сторону. – Не за отмеренный вам скудный жизненный срок. Сомневаюсь, что и чему попроще удастся, а уж высшей магии, таймпрессингу?… Боюсь, мой достопочтенный собеседник, что пугающий прогноз недалекого юноши гораздо ближе к истине.

– Кто тебе тут недалекий юноша? – вскинулся Чарли. Весь мир может мимо него промелькнуть, как кино, он и не почешется, но любые допущения в свой адрес ловит на лету. – Я сержант!

– Прошу прощения, – Фирзаил смиренно поклонился в его адрес. – Прогноз недалекого сержанта, должен был сказать я.

– Вот то-то, – пробурчал Чарли и гордо подбоченился.

– Закономерно опасаясь подобного исхода, прошу меня не упоминать в отчетах, – подвел итог эльф. – Со своей же стороны рад буду оказать содействие в ликвидации наиболее беспокоящих Вас разрывов.

– По-моему, честно, – рассудил Мик. – И никто не страдает.

– Так уж и никто? Да если вдруг кто-то пронюхает, что я исключил из отчета такой стратегический ресурс, мне светит обвинение в государственной измене!

Комендант заметался совсем уж как-то нервно. Беспокойный он. Это не к добру. На мандраже спалилось куда больше народу, нежели на реальной опасности.

– Может мне кто-нибудь объяснить, откуда взялась такая паранойя? – осведомилась Айрин с нотками озлобления в голосе. – Микки, я тебя всю жизнь знаю, ты скорее склонен к беспечному идиотизму, чем к мании преследования. Мейсон тоже не похож на сторонника теории заговоров. С чего вы вообще вдруг решили, что правительство спит и видит, как бы взять вас за невзрачные задницы?

Фига себе. Наши задницы вдруг резко стали невзрачными! Это я ей еще припомню… как-нибудь изысканно, изыскав повод и случай. А пока что я демонстративно нацелил палец на коменданта и объяснил:

– С того, что он отобрал мой пулемет.

– Да чтоб тебя! – вспыхнул Деннис. – Я ж уже сто раз объяснил!..

– И зря старался, потому что я понял с первого раза. Если бы дело было в том, что ты проявил личную инициативу, то еще ладно. Но ты следовал приказам. Государство приказало тебе не проходить мимо, изымать у проходящих мимо особо опасные предметы. Поднимите руку, кто считает, что живой эльф со способностью к магии не подпадает под определение особо опасного!

Воцарилась подавленная тишина.

– Это не какие-то там истерические додумки, – принял эстафету Мик. Он с комфортом развалился за моим плечом и голос старался держать ровным, дружелюбным, словно на семинаре по тимбилдингу. – Мы за эти годы по роду деятельности насмотрелись на великое множество правительств, пребывающих в неустойчивом положении. В основном, конечно, в маленьких странах мира не то что третьего, а вообще полной Африки, но тенденции для всех общие. Некогда плюс-минус порядочное правительство, упускающее контроль за ситуацией в стране, похоже на хорошего такого мистера семьянина, который внезапно обнаружил себя за покерным столом, где как раз проигрывает деньги детишек на колледж. Он не становится сразу психом, он не бросается бежать, не начинает бузить. Он просто холодеет от ужаса и инстинктивно сосредотачивается на том, чтобы собрать флеш-рояль. Шансов на это у него статистически никаких, но больше ни о чем он думать не может, кроме как о собрании на руках наиболее выгодных карт, которые в перспективе могут одним махом вернуть ему все продолбанное.

Фон умолк и подтолкнул под креслом меня – типа, пас. Слитное изложение на два голоса чрезвычайно благотворно действует на восприятие.

– Обнаружив, что ситуация в стране шатается, правительство обычно предпринимает ряд действий, которые видятся ему уместными и чрезвычайно оригинальными, а на самом деле по ним можно часы сверять, – продолжил я лекцию. – Они начинают искать друзей, которые могли бы их подпереть. Причем под друзьями понимаются силы сравнимых калибров – соседи, крупные местные бизнесмены и иностранные промышленники. В нашем случае очевидно слияние с соседним, предпочтительно менее агрессивным государством. Население при подобных изысканиях из поля зрения выпадает полностью – невзирая на численность, оно не имеет достаточного веса, чтобы быть оцененным. Подхватывая карточную терминологию – это фоски. Если чем жертвовать, то ими, потому что во флеш-рояль они в любом случае не войдут. Отбирание пулеметов проходит по разряду профилактики. Не для собственных нужд, могу поспорить, никому ты их не сдаешь, так и пылятся в кладовке, а чтобы не оставлять на руках этих самых отсеянных лишних козырей. Чтобы, если обидятся, не могли причинить особого беспокойства. Но вот если в это время в пределах досягаемости властного аппарата обнаруживается карта, которую для укрепления власти можно использовать, например стратегически важное производство или научная разработка, желательно из области оружия, то тут уж без дураков – схватят и не отпустят. Мик?…

– Может, они и не будут выпускать из эльфа кишки, хотя все мы знаем, что доктора крайне неуверенно себя чувствуют, пока не берутся за иглы и скальпели. Может, они даже не настолько еще в ужасе, чтобы обвязать его взрывчаткой и скинуть на Пекин, а всего лишь постараются использовать его по прямому, так сказать, назначению. Не в смысле сниматься в фильмах ужасов, а чисто для ликвидации Зияний. Но даже при таком раскладе можно не сомневаться, что из него получится инструмент для использования в интересах ограниченной группы лиц. В какой-то момент тот, кто будет его контролировать, решит, что вот теперь ценнее производить алмазы, чем затыкать дыры. И ничего с этим будет уже не поделать, потому что пропадет он с концами в какой-нибудь секретной лаборатории и значиться будет исключительно под кодовым наименованием, как исследовательский проект.

Мой ход.

– При этом следует помнить еще одну важную вещь. Каждый всегда гребет под себя. Всегда вообще, а в критических обстоятельствах особенно. Потому, говоря о правительстве, следует иметь в виду не только консилиум докторов Джекилов, прилагающих огромные усилия к сохранению… больше, конечно, лица, чем ситуации, но все-таки… но и равное количество мистеров Хайдов, изо всех сил разворовывающих в личную пользу все то, что их же дневные ипостаси сумели наскрести по сусекам для общества.

Слово фону.

– Потому складывается печальная в своей неизбежности картина: принимать сторону агонизирующей государственной верхушки бесполезно по определению. Даже если вдруг за кормило схватится подлинный парагон, ему никак не вырулить эту ладью, на которой все на раз гребут, а на два табанят. Потому оформляется такой тезис: спасение утопающих – дело рук самих утопающих. При попытке делегировать эту честь высоким инстанциям утопающие будут тонуть без вариантов, пока ответственные лица преобразуют государственные дотации на спасательные круги в личные бункеры с золотыми унитазами.

И мой выход на ворота.

– В то время как мы, хотя и не претендуем на звание благодетелей и героев-спасителей, вполне готовы заниматься именно тем, на что есть спрос у широкой общественности. Просто потому, что спрос и предложение – основа честного предпринимательства. Не замутненного никакими политическими игрищами и уровнями допуска, основное назначение которых не обеспечивать безопасность, а скрывать перекосы в производительности аппарата. Мы не враги государства, просто то, что должно быть сделано сделано, хотим делать сами. А тебе сейчас предстоит решить – хочешь ли ты немедленно и без проволочек закрытое Зияние или пусть оно так и зияет, пока из эльфа будут выжимать мочу на анализы.

Народ, кажется, от выступления нашего дуэта слегка прибалдел. У коменданта прямо глаза заслезились. Надеюсь, просто от мыслительного напряжения, а то неловко как-то – довели старичка до слез. Бить за такое надо. По крайней мере ослабить нажим, а то хватит его сейчас удар, и повторяй весь концерт с новым зрителем.

– Ладно, свою претензию на скрытность мы вроде обосновали. Давайте сосредоточимся на том, что можно предпринять, не подводя под монастырь условно дружественного нам коменданта Гламберга. Допуск к местному Зиянию проблемный. Но неподалеку, говорят, есть еще одно, менее охраняемое. Что можешь рассказать о нем?