Снова перевел взгляд на грузовик, и вовремя. Он как раз скинул скорость, с шипением крякнули тормоза – и тут из-за него вынырнул автомобиль намного мельче, но, как обычно бывает с мелкими, гораздо энергичнее. Вместо крыши у него была сварная рама, а над кабиной на вертлюге торчал пулемет. Да не такой, который у меня отобрал зловредный Деннис, не малокалиберный двести сорок девятый, дитя модных трендов и тяжких сомнений, а вполне себе внушающий уважение ФН МАГ, его прародитель и старший брат моей фалочки, так и не сдавший позиции за более чем полсотни лет существования. За пулеметом торчал из автомобиля крупный мужик в мотоциклетном шлеме и напяленном поверх одежды тяжелом бронежилете сватовского фасона. Опаньки. У нас тут терминатор. Что называется – не пронесло.

Кто начал стрелять первым, я не уловил. Кажется, одновременно. Довольно нескладно вышло, но ведь если нескладно у обеих сторон, то не считается, не так ли? Своих я не видел, а вот на внедорожник как раз смотрел внимательно уже через мушку. Он резко прибавил скорости, чтобы обогнать фуру, и терминатор качнулся, потеряв прицел. Его очередь ударила ощутимо выше, чем было нужно, а ответная густая пальба живо снесла с автомобиля боковое зеркало, замазала сплошной паутиной трещин лобовое стекло и создала на капоте целое шоу веселящихся искорок от рикошетящих пуль. Вот и ладненько, кто не спрятался, я не виноват – по возможности плавно взял небольшое упреждение перед пролетающим мимо носа водителем и надавил на спуск. Раз, другой, третий, четвертый. Винтовка в автоматическом режиме, но давать ему волю не время – унесет, так что аккуратно, отсекая по одному… Четвертый пошел уже совсем запоздало-лишним, когда и ствол задрался, и цель проскочила мимо, невзирая на интуитивный доворот, но гляньте-ка! Не было бы счастья, да несчастье помогло. Эта самая четвертая пуля клюнула терминатора-пулеметчика, ни пойми куда, но он мешком отвалился от своего орудия на правый бок, словно потянувшись за сбитой набок головой. Сквозь частую пальбу прорвались несколько суровых гавкающих выстрелов (зуб даю, это непонятное, с барабаном – дробовик), и вездеход стремительно осел на правую сторону, словно из-под него выдернули переднее колесо. Подбитый мной пулеметчик, и так валившийся направо, от такой каверзы вовсе не удержался и нырнул за борт, кубарем выкатившись на край дороги. Из фуры раздался гулкий, словно паровозный, гудок, не то салют в честь павших героев, не то предложение бедолаге убраться из-под колес, водитель вывернул руль, чтобы не пустить его под колесо, и всей своей массой вылетел на встречную полосу. Прямо, прошу заметить, в мою сторону свернул, словно приметил за деревом и решил выдать гол престижа, въехав в чащу и поразив меня мстительным бампером. Впрочем, так далеко его планы не заходили – тут же крутанул руль обратно вправо, силясь удержаться на шоссе. Однако длиннющий и тяжеленный кузов такой джигитовки не потерпел и начал скользить юзом по своей, правой стороне дороги. Завизжала сцепка, откуда-то брызнул фонтанчик то ли искр, то ли пламени, а мне особо ничего не оставалось делать, кроме как быстро зацелить дверь кабины и одним нажатием выпустить в нее добрых полдюжины пуль. Двери эти обычно прочные, но и калибр у меня неплохой, к тому же практически в упор. Пожалуй, начинаю понимать, почему отец до сих пор предпочитает ФАЛ в современном, от DSA, исполнении любым новомодным винтовкам. Взял в руки – маешь вещь. Только вот мушку сразу заволокло струей выброшенных газов – для автоматического режима она все-таки не особо годится.

Тягач заскреб по асфальту вывернутыми колесами, по инерции возвращаясь обратно на правую полосу, и остановился. Какое-то время за ним еще подтягивался кузов, но признаков жизни эта конструкция уже не подавала. С другой стороны, внедорожник успел проскочить в сторону заграждения – что там с ним?

С ним вышел зловещий, с дребезгом бьющегося стекла и рвущегося металла, бабах. В ответ на бабах раздалось несколько звучных «Эй!» и один краткий, но очень душевный французский матюг. Судя по тому, что стрельба стихла, настала пора перенести вопрос в категорию разрешенных. А вот с фурой все еще не ясно.

– Пошли, – скомандовал я Редфилду и, выскочив из-за своего дерева, припустился к кабине. Водителя-то я, пожалуй, неплохо подстрелил, но если в кабине был еще кто-нибудь, то самое время с ним познакомиться, пока он себя с пола соскабливает.

Рыжий охотно поддержал инициативу, вперед не забегая, но и не отставая ни на шаг. У самой кабины я на секунду замешкался и перекинул ему винтовку. В кабину лезть с таким агрегатом – не самая хорошая идея. Вместо него вытащил из-за пояса «вилсон», принял к груди, дотянулся до ручки кабины…

Заело.

Дернул еще разок, со всей дури, буквально повиснув на ручке.

Неа, помечтай. Этот чертов мир был создан затем, чтобы ставить меня в неловкое положение.

Ах вот вы как?

– Дерни ты, – попросил я Редфилда, за моей гимнастикой наблюдавшего с ухмылкой снисходительного профи на выступлении младшей лиги. Показал пальцем, что дернуть. А то лыбиться все горазды, а как до дела доходит, все я корячься.

Дважды просить не пришлось – он все-таки совершенно не тупой. Может, даже откровенно умный, что в разговоры не вяжется. Держа одной рукой у плеча винтовку – и как держа-то! Сразу разобрался, за что взяться, и даже палец пристроил на спусковую скобу, словно всю жизнь уроки безопасного обращения с оружием брал! – он второй взялся за дверную ручку и слегка ее на себя потянул. Хехе, вот и доулыбался – ровно тот же результат, что и у меня. Хорошенько, видимо, заклинило.

Ничуть не смутившись неудачей, Редфилд чуть повел плечами, уперся ногой в подножку и потянул ручку на себя, слегка ее выворачивая. Над головой протестующе заскрипело, затрещало, хрустнуло – и вот мой рыжий протеже уже с победной ухмылкой протягивает мне оторванную дверную ручку.

Хорошо смеется тот, кто смеется как лошадь.

Примерно так он, сдается мне, надо мной и покатывается. Там, в душе. Внешний вид в рамках дозволенного, оптимистично-доброжелательный, но мы-то знаем!

И тут из кабины начали стрелять.

Я машинально нырнул в сторонку, под защиту сцепки, и присел там на колено. Рыжий присел тоже, но не похоже, что усмотрел в этом какую-то связь с полетевшими сквозь окончательно искореженную дверь пулями – попросту собезьянничал. Рядом с ним тяжко привалился на одно колено капрал, как раз выскочивший из-за капота фуры. На соседа он глянул изумленно, перевел взор на меня и красноречиво дернул руками – что, мол, за хренотень такая? Не знаю, что ему и ответить-то. Я сам еще не до конца разобрался. Может, он у нас на правах талисмана. А может, мы при нем на правах неприкосновенного запаса пищи. Это пока он лыбится, а вот как перестанет…

– Прекратите сопротивление! – гаркнул капрал, надсаживая горло. – Вы арестованы! Не усложняйте свое положение, выбросьте оружие и выходите с поднятыми руками!

Снова стрельба. Это пистолет у кого-то там. Сказал бы я, что патроны вот-вот кончатся, да только ведь разве дождешься. Так что я осторожно, на шажок, выдвинулся из-за сцепки, оказавшись чуть позади кабины. Стреляют из глубины, видимо, с кровати сменщика, так что если я прицелюсь вот сюда, в эту стеночку, то… не уверен я, что экспансивная пуля прошьет эту грозную гофрированную переборку. Да и капрал замахал руками, мол, отставить. Мне чего, я не настаиваю, просто очень уж не хочется схлопотать шальную пулю в загривок уже после того, как операция успешно окончена.

Капрал пошарился по своей амуниции – а поверх формы и бронежилета на нем имелся достойно увешанный всякими вкусностями тактический жилет – и, просияв, выволок из кармашка пластиковую цилиндрическую штуковину. Что это? Дымовуха? Нет, от такого решения он бы так не светился. Скорее слезоточивый газ.

Потеснив рыжего, капрал на корточках подобрался под покореженную дверь с разбитым вдребезги стеклом, помялся, собираясь с духом, дернул кольцо и, вскочив на подножку, пихнул гранату в дыру в стекле. В ответ немедленно грохнул выстрел, и коп с воплем свалился на асфальт. В кабине страшно зашипело, забурлило, кто-то завопил в бессильной ярости, а я подхватил подранка за петлю на жилете и волоком потащил его из опасного сектора под прикрытие прицепа. Капрал рычал и причитал одновременно, левой рукой удерживая окровавленную правую.