– Его придержишь, как же, – Мик скептически завалил голову набок. – Он как вскочит, так и крыша отлетит.
– Прояви фантазию. Ты, Редфилд! Сидеть! Место!
Для окончательного прояснения я потыкал пальцем перед носом Редфилда вниз, словно пришпиливая его к сиденью, притормозил на отдалении от заградотряда с таким расчетом, чтобы его видно было как можно хуже, и полез из кабины. Да, это правда компания из поселка – Деннис, давешний капрал, еще один полицейский в форме, двое немолодых мужиков в штатском и наш Чарли. Вместо конфискованной винтовки он обзавелся новой, местного разлива C8, окрашенной в характерные зеленые тона, затянулся в утыканную магазинами РПС-ку и вид имел неожиданно крутой и воинственный. Это мы на него так подействовали? Или съел что-нибудь не того? Он ведь никогда современным военным делом не интересовался, насколько мне известно, даже на компе у него всегда были только гонки и симуляторы свиданий.
– А вот и они! – возрадовался Барнет, завидев меня. – Я ж говорил, не надо далеко от поворота, тогда мимо не проскочат. Мейсон, двигай сюда! Нам как раз третьей машины не хватает, чтобы все полосы заблокировать.
– Позволь подумать, – я выдержал паузу и закатил глаза, дабы создалось впечатление, будто и правда думаю. – Спасибо, нет.
– Что значит – нет? – опешил Чарли. Видимо, он уже заочно подписал нас на какую-то глупость. А вот не надо так делать. Моя любимая позиция в драке гомосеков с лесбиянками – подальше от.
– Нет – значит отказ, отрицание, отсутствие согласия. Не собираюсь блокировать тем немногим, что мне осталось от деда, – я с намеком слегка поклонился в сторону Денниса, – Дорогу, по которой запросто может ехать черт-те что, включая танки.
– Да никакие не танки! Один грузовик!
– Может, и не один, – поправил капрал методично. – Может, при них еще внедорожник с пулеметом.
– Тем более. Мой-то пулемет кое-кто конфисковал, сказал – не пригодится.
– И у них тоже конфискуем, – рыкнул Деннис, которому мои выпады определенно начали жать на мозоли. – А то многовато развелось пулеметов на руках у непроверенных субъектов. Ты бы того… если не машиной, то хоть сам приложись, создай массу.
– А что стряслось? Китайцы прорываются?
– Грабанули перевозчиков продовольствия. Вытряхнули водителя и охрану из грузовика и теперь идут на север по шестому, – комендант махнул рукой на юг, в сторону своего блок-поста. – Вот оттуда и должны появиться с минуты на минуту. Как подсказывает опыт, по-хорошему они не останавливаются. Так что сейчас у парней, – Деннис кивнул на копов, – Четкие инструкции: одно предупреждение и огонь на поражение, если оно не сработало.
Здравствуй еще раз, миролюбивая моя Канада, не признал тебя с первого раза. Новая прическа? Рейдерский ирокез, может быть?
– И часто у вас такое?
– Уже третий раз, и все идет к тому, что придется привыкать.
Воистину, придется. Если еда становится дефицитом, то тут уже не до высочайших моральных норм. Рано или поздно необходимость накормить хотя бы детей и лучших из нас доведет до чрезвычайных мер. Ох, как не хотелось с этим сталкиваться хотя бы тут, в самой безмятежной из стран!
– Ладно, минутку, – я помахал рукой и вернулся к пикапу.
Приступ брюзжания ON.
Вообще-то, если подумать, совсем не с руки мне влезать в эти разборки. Они сугубо местные, правоохранительные. Одни воруют, другие ловят. Те или другие так или иначе обидятся на противодействие. Для нашей группы я планировал образ действий куда более нейтральный, так сказать, PvE, нацеленный исключительно против сбоев в функционале мироздания. Чарли вправе выбрать себе путь сам, он как раз по складу тот самый хороший парень, перед которым не стоит вопрос – помогать ли своим. А свои для него все, кто по эту сторону законных баррикад, причем безо всяких сомнений – на нужном ли месте баррикада. Очень удобная позиция, устойчивая. Но вот кто его просил меня вписывать? А прыгнешь сейчас в кабину и дашь по газам – они же обидятся. С обиженными вести дела очень неприятно. Я сам тому пример не из последних.
Приступ брюзжания OFF.
– Собираются останавливать каких-то местных гопников, – объяснил я Мику. – У которых, возможно, пулемет есть. И бог весть что еще, чего разведка не заметила.
– И чего мы ждем?
– Возможности уклониться.
– Да ну тебя, – фон вывалился из кабины и мощно хлопнул дверцей. – Слишком много ты думаешь, дружище. Если можешь помочь – надо помогать.
– Ты серьезно? Разве мы с тобой влипаем через раз не потому, что постоянно находим, кому бы еще помочь? Если бы мы не бросились сломя голову на помощь бедняжке Айрин, то сейчас спокойно сидели бы дома и пили пиво.
Доооома. Пииииво. Эх…
– Конечно, и что? – Мик развел руками в искреннем недоумении. – Да, каждый раз, когда мы во что-то влезаем, то обычно оказываемся по колено в дерьме. Но, можно подумать, если не будем влезать, так сразу окажемся на горе из лепестков роз, или что там для тебя означает комфорт и сухость! Я так думаю, есть некий метафизический закон, провозглашающий постоянство отстоя в жизни каждого. Так что, раз без дерьма все равно не обойтись, давай хотя бы не брать на душу грех равнодушия.
– И я бы не поручился, что в вашем мире не стряслось бы ничего катастрофичного, если бы «Прорыв» не состоялся, – донесся из-за опущенного окна заунывный эльфийский голосок. – Слишком много сослагательных наклонений в одной фразе, правда? У вас очень странный язык, он допускает парадоксальные конструкции.
– Нишкни, скрытный наш! Тут кругом суровые мужики, того гляди тебя спалят.
– Надеюсь, вы этого не допустите.
А я надеюсь, что краденый грузовик, пробив неплотную баррикаду, не врежется в наш пикап. Потому что другого нам на халяву не получить, а геройство за свой счет хорошо только в настольных играх.
Мик уже направлялся к группе заградителей, демонстративно пристраивая к плечу свой автомат. Вот сейчас его тоже отберут за схожесть с пулеметом. Но нет, Деннис и ухом не повел, хотя еще в прошлый мой визит в эти края «калашников» с автоматическим режимом был чуть ли не самой крайней формой нарушения местных оружейных законов. Может, проваландайся мы на пару месяцев дольше, и пулеметы бы разрешили? Или просто некому стало бы их запрещать? Мечты-мечты, где ваша сладость. Я забрал из кабины фалку и тоже направился к группе встречающих лиц.
– Сколько всего народу ожидается и сколько у нас?
– У них все были сперва в одном внедорожнике, потом несколько пересело в грузовик, стало быть, человек пять-шесть, – рассудил капрал. Видимо, старшим тут был он, а не отставной Гламберг, который тактично отступил на задний фон. – А наши все здесь, если только патруль боевого ополчения не подоспеет. Но им еще с полчаса ходу.
Не успел я театрально ахнуть от такого бесхитростного размещения, как второй коп, до сих пор безмолвно стоявший на одном колене за капотом машины с биноклем у глаз, вскинул руку над головой.
– Едут!
– Одна машина или две? – уточнил капрал напряженно.
– Пока вижу только грузовик.
Ох уж мне эти деревенские умники. Хоть бы эти свои шипы на дороге разложить догадались, а то – надо же, все кто есть в одном месте собрались! В кино, что ли, попали? Да по ним сейчас шарахнут одной-единственной очередью, даже попадать не надо, чтобы они все в укрытие поныряли, а потом серьезный грузовик просто вотрется между носами их двух машин и разбросает их, как семечки. А дальше по дороге мой драгоценный пикапчик, и черт знает, будут ли его вообще объезжать или грубо, но эффективно снесут на обочину. А там хрупкий груз. Эльфа, сдается мне, насмерть даже велосипедом задавить можно.
– Вот же черт, – только и успел я крякнуть. – Мик, вали на левый фланг!
А сам со всей доступной скоростью обогнул баррикаду справа и побежал вперед, навстречу приближающемуся грузовику и забирая в сторону леса.
– Без команды не стрелять! – гаркнул вдогонку капрал.
– А ты командуй вовремя! – огрызнулся я на бегу.