— И сорвется с цепи Хаос, — догадалась эльфийка, практически государственного ума женщина, — Все с тобой ясно, малахольный. Гуляй отсюда, дальше мы сами. Поди вон Весы покарауль, пока никто мимохожий на них не навалил. Так, знаешь, качнуть могут, что Хаоса того сорванного вовеки не отыщешь на просторах мироздания.

Тут Тайанне почему-то зафиксировала взгляд на Вово, хотя никаких предосудительных действий гобольд не совершал — сидел себе свесив ноги в бездонную пустоту под диском и методично запихивал в рот корнеплоды из быстро пустеющего кулька.

Обескураженный блюститель Равновесия машинально сделал пару шагов по пустоте в сторону от диска, убедился, что упрашивать его вернуться никто не собирается, и вернулся на прежнее место без приглашения.

— Думаю, не будет большого вреда, если я открою вам одно из своих неистинных имен, — рассудил он вслух и горделиво подбоченился. При этом он удивительным образом приобрел солидности, не сияй глубокой уже синевой фингал и подберись публика поуважительнее — пожалуй что вызвал бы некоторое почтение, а так только Вово опасливо отвернулся от него, прикрыв своим обширным торсом кулек, чтоб не дай Занги не отнял. — Одним я известен как Отец Знаний. Другим — как Столп Правосудия. В одних мирах меня величают Покровителем Снов, в других — Попрателем Скорбей, где-то — Великим Вдохновителем, где-то Похитителем Колба… — Вово вскинулся с отчаянным азартным блеском в глазах, — Впрочем, не будем об этом, это поклеп, и вообще там меня с моим братом перепутали. Еще меня зовут Чудотворцем и Сотрясателем, Парадоксом и Филантропом, Аксакалом и Нихтферштейном, Вечной Маской и Странником Междумирья, Катафрактом, Бандерлогом и Калькулятором…

— Ты всего одно имя обещал! — сварливо напомнил Зембус.

— Каким таким Катафрактом? — насупился генерал. — Вот тебя несет, как гнома с нашего гоблинского кетчупа! Катафракты суть архитяжелые кавалеристы, преизрядно популярные у южных онтов. Где твоя лошадь?

— И брат где? — дождался своей очереди Вово. — С которым тебя перепутали? Колбасу из того мира, как я понимаю, он попятил? Не мог же всю один слопать?

— Он, наверно, не для себя, — предположил Чумп со знанием дела. — Это была заказуха. По размаху узнаю. И вообще, кто потолковей — колбасу не ворует. Воровать надо дорогие вещи, а колбасу достаточно понадкусать из вредности.

— Так это кто потолковей, — философически рассудил Вово. — А какие там братья у этого, фляжкой стукнутого…

И без того омраченный кровоподтеком лик многоименного поборника баланса вконец сравнился в лучезарности с грозовой тучей, брови неудержимо сошлись на переносице, а правый глаз недобро прищурился. Левый, пожалуй, тоже прищурился бы, но он и так давно уже представлял собой узкую щель, придавленную добротной сливового оттенка опухолью. Совсем как у натурального гоблина!

«Сказать кому, что генерал богу глаз подбил — на смех подымут, опять драка будет», — уныло отметил Хастред, единственный, кто по причине недоистребленной годами доверчивости поверил всему высказанному странным летучим субъектом и сделал далеко идущие смелые выводы относительно его природы. — «Если конечно этот сам не пришибет. Ему немного и надо — взять и перевернуть нашу тарелочку… Эльфа, может, у папы летать и научилась, а нам как выбираться?..»

А поскольку пробовать ему не хотелось, он решительно дал подзатыльник Вово, лягнул по ноге Чумпа, запечатал ладонью вновь открывшийся генеральский рот и обратился к небожителю как мог вежливо:

— Прости моих неотесанных приятелей, почтенный Попратель… или Попиратель?.. Знаний и Столп Колба… ах да, это не ты, это брат… им самим этой посудиной по головам настучало, когда мимо пролетала. У нас тут, видишь ли, возникли некоторые сомнения, разрешить которые поможет только облеченный неземной мудростью. Ты, я полагаю, как раз за такого сойдешь. А в порядке благодарности я тебе открою свой личный секрет сведения синяков и опухолей — у меня по этой части ух какой опыт!

— Знания праздному разбазариванию не подлежат! — возразил битоглазый сурово, но не так чтобы очень уверенно — видимо, фонарь начал его тяготить. — Ибо всякое знание может нарушить Равновесие…

— А завтра глаз вовсе не откроется, — сурово возразил на это книжник.

— Так какие у вас сомнения?

— Да мы, как уже успел похвастаться генерал, от обилия звезд в твоих владениях всякие ориентиры потеряли. Нас одна… чего ты пинаешься, черномазый?!.. одна мастерица было в дорогу настропалила, да где-то что-то напутала. В общем, ты бы не мог нас каким ни на есть путем к Хундертауэру переправить? Очень надо.

— Это и есть сомнение?! Звучит как прямейший вопрос!

— Ты к словам-то не придирайся! Тут не до диалектики. Ежели непременно надо облечь в сомнение, то будет так: сомневаюсь я, что ты нас могешь доставить к Хундертауэру. Ибо грузоподъемность твоя неочевидна!

— Наивен же ты, юнец! Где там ваш Хун… это самое место?

Повисла напряженная пауза.

— Издевается, — проскрипел догадливый Зембус.

— Давайте в него еще чем-нибудь кинем! — кровожадно предложил Чумп. — Второй глаз подобьем, чтоб не нарушать этот самый Баланс и сеструху его Симметрию. Ты, приятель, головой-то отшибленной поразмысли малость! Кабы мы знали, где Хундертауэр, нешто спрашивали бы у каждого похитителя колбасы?

— Это брат! — спешно напомнил Катафракт и Калькулятор, нервно задергавши щекой. — И то двоюродный. Вы хоть объясните толком, что это за Хун такой! Мир?

— Город! — хором ответствовали гоблины и даже эльфийка.

— Точнее замок, — уточнил генерал, отклеив от физиономии лопатообразную граблю Хастреда и с негодованием отпихнув ее подальше. — Но большой. А ежели город, так скорее маленький. Но судя по тому, что башен великое множество, можно признать и городом. Хотя и замки с таким изобилием тоже встречаются. С иной стороны, замки обычно мельче, хотя я и больше видывал, а города обыкновенно сильно больше, но иной раз обзывают городом село на три двора, просто курям насмех. Ай!

— Не путай дядьку, — строго потребовала эльфа, опуская посох. — В наших каталогах он как город проходит. Вот и ищем город. Построенный невесть кем, особая примета — там за главного ныне гном.

— И леса еще вокруг, — добавил Зембус.

— И горы к северу, — припомнил Чумп.

— А понизу тоннели, — подсказал Вово.

— Тихо мне! — Аксакал затряс головой. — Не все сразу. Давайте один кто-нибудь. Кто у вас поумнее?

— У нас вместо умных грамотные, — приуныл Чумп. — А еще обжора и два офицера. Так что говори лучше со мной.

— Мир какой вам надобен?

— А хрен его знает. А какие есть? Слушай, если есть такие, где нету гномов, не водятся офицеры, не действует право частной собственности, зато можно брать все что понравится — давай лучше туда.

— Щас спихну за борт, — сдавленно пообещал генерал. — Не надо нам никуда больше, друг баланса. Нам в Хундертауэр. Какой мир — шиш его разберет, я-то, по чести, всегда думал, что мир один на весь… гм, на весь мир. Но это ж не боевая манера и не воинские знания, тут я могу и ошибиться.

— Не можем же мы все миры обшаривать в поисках того города, к тому же маленького? А если уж большие замки искать, так и вовсе даже моей жизни не хватит, даром что я бессмер… Ой. Чур вы ничего не слышали, а то мало ли, сорвутся Чаши с Весов Равновесия, и волны неумолимого Хаоса… Ладно, погодите, я в поисковик гляну.

Сказал — и исчез с еле слышным хлопком, как лопается мыльный пузырь, ткнутый любопытным гоблинским пальцем.

— Эй, ты это… пивка по дороге!.. — запоздало воззвал вдогонку Панк. — Вот же шустрик, даже и не догонишь его. Нет, если вывезет — оно конечно хорошо, но следите за ним в оба два глаза. И уха. А то подвезти-то подвезет, а потом ищи в мире колбасу. Кто как, а я вот в сказки про брата ни разу не поверил!

— Это был… тот, кем мне показался? — осторожно уточнила эльфийка. — Ну вы, Стремгод вас наклони, и гоблины же!.. Даже к сверхъестественным силам никакого почтения! Чего ж ждать по отношению к земным явлениям.