А спустя еще несколько минут из Занда взвился в небо серебристый мотылек, который, описав широкий круг над местом прогулки «никсы», стряхнул с крыльев невесомую пыльцу и устремился прочь. К Вышке. И к слегка недовольной хозяйке, что уже начала потихоньку спускаться вместе с одноклассниками по лестнице.

Оказавшись на земле, эльф вдруг поймал себя на мысли, что так и держит в поле зрения ученицу побратима. Не потому, что она поразила его красотой, не потому, что учуял что-то… нет. Внешне она мало отличалась от обычной смертной. Да и красивых женщин немолодой эльф тоже повидал немало. Не мог он назвать ее прекраснейшей. Не мог назвать сильнейшей. Однако в то же время было в ней что-то необычное. Что-то непонятное и почти неуловимое. В уверенном, спокойном взгляде, которым она смотрела на Занд. В следах от портала, которые он самолично разыскивал и еще тогда поразился, что столь мощная воронка не оставила за собой ни единого следа. Если бы тут был замешан чародей уровня архимага, он бы еще мог понять подобную странность. Но девчонка…

Мастер Совенарэ свел красивые брови на переносице.

Любопытная девочка. Но зла в ней нет. Неудивительно, что Викран заинтересовался: такой талант надо лишь правильно огранить, и магичка из нее получится превосходная. Однако даже не в этом дело: что-то в ней есть еще. Словно существует какая-то невидимая граница, что отделяет ее от остальных учеников. Цепляет взгляд и заставляет невольно искать причину этих несоответствий.

А потом он удивился еще больше, потому что неожиданно понял, что и побратим неустанно следит за ней краем глаза. Держится подчеркнуто поодаль, но так, чтобы ни на миг не терять из виду. Сам ведет степенный разговор со старым другом, но нет-нет да и скользнет взглядом по ее спокойному лицу. А иногда даже кажется, что в эти моменты его мысли ненадолго убегают от темы разговора.

Мастер Совенарэ присмотрелся к необычной ученице повнимательнее.

Надо же, какая чистая у нее Земля. Такое нечасто встретишь даже среди Высоких, а для человека подобный дар вовсе редчайшая драгоценность. И почти все маги, имеющие врожденную склонность к Земле, еще со времен откровений Иберратуса по вполне определенным причинам находились под пристальным наблюдением.

Эльф снова незаметно взглянул на идущего рядом побратима, но во второй раз перехватил его напряженно ищущий взгляд и нахмурился.

Странно: Викран беспокоится, несмотря на заверения, что опасности нет. Причем беспокоится не за себя: свою жизнь он никогда не ценил и вряд ли за прошедшие семь лет сильно изменился. Странно другое: он ни разу не спросил о Ковене; старательно избегает разговоров на тему академии; ловко уходит от вопросов касательно своих учеников и еще быстрее уводит разговор от новой ученицы.

Но в то же время он кажется гораздо более живым, чем в прошлый приход. Он снова начал улыбаться. У него загорелись глаза. Стал ясным некогда мертвый взгляд. Он даже рискнул появиться в Тоироэ. Да и то, как он сейчас смотрел на границу Занда – уже не стискивая кулаки, не мертвея душой, не сжимая до боли челюсти, говорило о многом.

Викран изменился.

Как бы тщательно ни старался он это скрыть, но действительно изменился. И нужно быть идиотом, чтобы не связать эти изменения с шумихой вокруг нарушения Викраном границы Охранных лесов, внезапным интересом самого лера Шэриана и Ковена магов, а также временем, в течение которого Викран не только пребывал внутри Занда, но и остался жив. Что, учитывая его прошлое, просто невозможно представить.

Мастер Совенарэ задумчиво пожевал губами, пристально наблюдая за побратимом.

Но где же причина? Что это? Новый ментальный блок, изобретенный Лоуром на пару с Альварисом? Запоздалое вмешательство Виорана, все-таки проведенное против воли старейшин? Неясно. Но очевидно другое – Викран перестал ненавидеть Занд. Он больше не стремится умереть. И он почти восстановил прежнюю форму, хотя почему-то тщательно это скрывает.

Но глаз опытного воина трудно обмануть – он многое видит по манере передвижения, мимолетно брошенному взгляду, легкому прищуру глаз, мгновенно дернувшимся рукам… Совенарэ был совершенно уверен в своих выводах. Как был уверен и в том, что Викран-Ястреб снова способен возглавить свое звено. Но почему-то пока не желает возвращаться. А это значило только одно: побратим ждет беды. Причем в самое ближайшее время. И готовится встретить ее во всеоружии, хотя, видимо, еще не знает точно, откуда она придет.

Проводив старого друга до границы лагеря, эльф в последний момент придержал его за плечо и тихо сказал на родном наречии:

– Мы помним о клятве, брат. Если понадобится, ты знаешь, как нас позвать.

Викран признательно прикрыл веки, отлично понимая, что именно побратим хотел сказать, пожал в ответ его крепкое предплечье и открыл портал в Этаррас. Придирчиво проследил, как в нем друг за другом исчезают взволнованные ученики, молча позвал таящегося в темноте Кера. Наконец перехватил беспокойный взгляд Айры и мысленно заверил, что все в порядке.

Она облегченно отвернулась, пряча за полой плаща вернувшегося метаморфа, незаметно подхватила его на руки и поспешила скрыться в телепорте. Викран, хлопнув побратима по плечу, зашел следом и не увидел, как диковато расширись глаза эльфа, как внезапно дернулись изящные пальцы к груди, где прятался древний амулет его знаменитого рода, а губы сами собой неслышно прошептали:

– Не может быть…

На встречу с Бриером Айра опоздала: как назло, лер ля Роже был снова не в духе и, вопреки всем прогнозам, впервые в жизни оставил ее на дополнительное занятие. Просто потому, что ему не понравился ответ на очередной бесполезный вопрос.

Правда, пострадала не только Айра – вместе с ней отбывать наказание остались Милера и Терри, но легче от этого не стало. Потому что господин Сухарь, который и так был, мягко говоря, со странностям, на этот раз превзошел самого себя и битый час вещал трем отчаянно скучающим ученицам какую-то чепуху на тему постижения истинного смысла жизни. И это было тем более обидно, что естествознание, как назло, числилось последним уроком в расписании.

В итоге Айра освободилась позже, чем планировала и, едва успев переодеться, помчалась к оранжерее, где пунктуальный третьекурсник уже недовольно мерил шагами землю.

– Где тебя носит? – возмущенно обернулся он. – Знаешь, сколько я жду?!

– Прости, меня задержали, – выдохнула Айра. – Ля Роже сегодня совсем дурной – потребовал нарисовать ему схему охраняющего круга по дер Толли второго уровня!

– Ну и что? – буркнул Бриер, все еще сердясь. – Ты же их знаешь вплоть до пятого.

– Но он-то об этом понятия не имеет!

– Какая тебе разница? Ответила бы, и дело в сторону.

– Да? – фыркнула Айра. – Программу-то четвертого года обучения? Когда ее и старшекурсники далеко не сразу осваивают?

– А чего такого? Доставила бы Сухарю радость – он, может, так бы обрадовался, что больше в жизни бы тебя не спросил.

– Он мне это на прошлой неделе обещал. А что в итоге? Мало того что я ему конспект по «Описанию» сдала единственная из класса, так еще и виртуальную схему сегодня нарисовала бы? Благодарю покорно. Мной и без этого уже лер Огэ заинтересовался.

Бриер вопросительно приподнял бровь.

– Хочешь сказать, ты не ответила Сухарю?

– Нет, – покачала головой девушка. – О моих способностях знает только мастер Викран и ты. Поэтому я не ответила, а ля Роже оставил меня на дополнительный час.

– Сочувствую. Много нового узнала?

– Нет, конечно, – снова фыркнула Айра, присаживаясь на корточки и рисуя на земле схему для сигнального заклятия. – Когда он про сны говорил и о том, что это, дескать, наш дух находит способ пообщаться. А потом его вообще понесло в такие дебри… о соблазнах заговорил, представляешь? О совращении властью, о вреде избытка силы, о всемогуществе… это наш-то Сухарь!

Юноша пожал плечами.

– Скучно ему, вот и развлекается, как может. Главное, что дурацких вопросов больше не задавал.