Айра внимательно посмотрела на его бесстрастное лицо и тихо сказала:

– Это тема для третьего курса, лер.

– Я знаю, – сухо сообщил преподаватель, не замечая удивленных взглядов класса и того, как беспокойно переглянулись ученики, не понявшие причин столь резкой перемены его отношения к Айре.

Она сузила глаза: а он, оказывается, мстительный. Кажется, решил отыграться за неудачный вечер? Надумал показать, что она зря упрямилась? Оскорбился за ее быстрый уход? Взвился из-за отказа? Первого, если Марсо не ошибся, за многие годы?

– Вы не знаете ответа, леди? – осведомился лер Легран.

– Знаю.

– Тогда в чем дело?

– Ни в чем, лер, – неестественно ровно отозвалась девушка, бесстрашно глядя ему прямо в глаза. – К активным защитным заклятиям Земли четвертого уровня относятся зеленая стена и зов земли. К пассивным – зыбучий песок, топь и завал. К смешанным, имеющим в действии активные и пассивные компоненты, вызов элементаля. А к комбинированным – призыв духа Земли. Правда, последнее заклятие принадлежит к истокам исконно эльфийской магии и требует большого умения, однако в истории встречались случаи, когда им пользовались смертные. Вернее, один случай. Единственный. Ставший исключением из правил.

Эльф удивленно дрогнул.

– Вы знаете, кто это был?

– Его звали Иберратус, – сухо сообщила Айра. – Великий маг, глава и основатель Ковена магов, а также очень одинокий человек, не ожидавший, что его жизнь закончится столь печально. Он один за многие века был приглашен в Восточный лес в качестве почетного гостя. И один получил разрешение на часть древних знаний ваших старейшин.

– Гость, говоришь? – проступила перед ее внутренним взором пожелтевшая от времени, покрытая густым слоем пыли страница с забытыми откровениями. – Да, они называли это «приглашением». Они действительно выманили меня в свой проклятый лес, посулили показать Дерево Огла. Но на самом деле это была тюрьма. Просторная, уютная и очень надежная, из которой не было выхода.

Эльфы – древний народ. Пожалуй, самый древний на Зандокаре. Они видели его рождение, наблюдали его расцвет. Они пережили череду Катастроф, которые прокатывались по странам с завидной регулярностью… примерно раз в тысячу лет, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Интересное совпадение, не правда ли?

Раньше я не задумывался об этом. Но потом годы стали брать свое, за ними пришло понимание, и моя доверчивость постепенно сошла на нет. Особенно когда стало понятно, что эльфы не собираются выпускать меня из леса. И сделали все, чтобы у меня не было такой возможности.

Они говорили, что это для моей безопасности, потому что Зандокар не может себе позволить потерять Сердце… все – правда. Что самое интересное, они действительно не лгали. Даже когда уверяли, что с моей смертью может погибнуть весь мир.

Вот только, как оказалось, бывает правда, что гораздо хуже лжи. И бывают слова, что на вкус горше самого страшного яда. Слишком поздно я понял, что тысяча лет для них – ничто. Поздно осознал, что могу попасть в искусно расставленную ловушку. Не подумал, что по прошествии этого Сердце потребует замену, а они… Всевышний, скажи: почему они до сих считают себя повелителями мира?! И почему они так старательно следят за тем, что творится с нами? Со смертными? Особенно на исходе тысячелетия, когда Занду приходится делать очередной выбор?

Я был последним, кого он выбрал для жизни. И, видимо, стану последним, кто видел его перед смертью. Я ушел из Восточного леса, поняв, что могу не дожить до своего тысячелетия. И почувствовал, что совсем иные цели и заботы занимают нечеловеческие разумы эльфийских старейшин.

Им вовсе не нужно благополучие в мире. Они просто ждут, как ждали много веков до этого. Старательно изучают Занд, стерегут его от чужаков и ждут, когда Сердце обратит на них свой благосклонный взор.

Ждут, когда кто-то из них сумеет его покорить. Когда они снова станут хозяевами Зандокара. Как в то время, когда они безраздельно правили миром и когда один-единственный эльф – в те времена они еще называли себя светлыми – стал причиной Первой Катастрофы.

Айра вздрогнула и судорожно сглотнула, стремительно пролистывая в голове страницы чужого дневника. Застыла, неверяще всматриваясь в полуистертые записи, побледнела, покачнулась, а слова все всплывали и всплывали, словно потускневшие от времени воспоминания.

– Я провел в Восточном лесу более пяти веков. Я изучил их так, как только мог. Понял наконец, что без их участия не обошлась ни одна Катастрофа, каждый раз отбрасывающая нас в развитии на много веков назад, а их, наоборот, делающая еще сильнее. Я ужаснулся, когда мысль о будущем пришла мне в голову. И ушел, как только нашел лазейку в их совершенной защите.

Эльфы – не люди. Вот что я понял, когда задумался о побеге. Они настолько нам чужды, что мы вряд ли поймем мотивы и причины их поступков. Да, они научились прятать недобрые намерения за роскошной паутиной слов. Искусно нам подражать. Намеренно приблизились, заставив нас поверить, что мы во многом похожи.

Но это далеко не так. На самом деле они никогда не были нам близки. А единственное, что их интересует, это наша сила. Магия. Умения. То, чего мы сумели достичь без их подсказок. Им нужно наше Сердце. А оно, как ни удивительно, тесно связано с Зандом и, как мне кажется, намеренно не дается им в руки, потому что за пятьдесят сотен тысяч лет, что существует мир, оно лишь однажды рискнуло отдать себя Высоким. И больше никогда этой ошибки не повторяло.

Я не дал им возможности увидеть мою смерть и попытки заменить мое сердце своими мертвыми душами. Я ушел и поселился так далеко от бессмертных, как только смог. В Снежных горах, на окраине обитаемых земель. Чтобы ни Восточные, ни Западные, ни гномы, ни люди, ни тем более Ковен, успевший немало узнать насчет Сердца – во многом, каюсь, из-за меня, – не смогли больше воспользоваться этой силой. Теперь пусть все определяет случай. Пусть Сердце само делает свой выбор. И пусть этот несчастный с честью выполнит возложенную на него миссию…

Почему несчастный, ты спросишь? Очень просто: потому что за тысячу лет ему придется много раз видеть, как уходят в небытие его близкие и друзья. И потому, что ему предстоит прожить эти века в одиночестве.

Я устал нести эту ношу, мой друг. Я пытался это изменить, создавая семью за семьей и частенько уединяясь с женщинами. Но так и не нашел в себе сил, чтобы до конца донести этот груз.

Я стар, мой неведомый читатель. Уже очень стар и ослаблен. Тысяча лет не прошла для меня бесследно. Мои силы были растрачены впустую. Часть их осела в Восточном лесу, на радость Высоким. Часть я бездарно разбросал по свету. Часть отняли семья и подрастающий внук. Но самую важную частичку я все же успел спрятать – там, где ее никто не найдет и не отнимет. В Занде. Внутри Перводерева. Рядом с собственным, живым еще пока Сердцем, которого никому, кроме избранника, не дано коснуться.

Если ты слышишь меня, не трогай эту силу. Если знаешь, о чем я говорю, не пытайся ею овладеть: простому смертному это неподвластно. Она уничтожит твой разум, как когда-то чуть не уничтожила мой. Сожжет изнутри. И ты, как и я, уже никогда не будешь прежним.

Помни об этом. Никогда ее не касайся. И никому не доверяй, если хочешь уцелеть в грядущем водовороте борьбы за мое уставшее Сердце…

Айра вздрогнула, когда по академии прозвучал сигнал гонга, означающий окончание трудного учебного дня, и пришла в себя. Ошеломленная, растерянная, испуганная неожиданным видением. Затем встретила озадаченный взгляд лера Леграна. С огромным трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть. После чего едва дождалась, когда эльф отойдет, и, наклонившись к Керу, едва слышно прошептала: