— Нафиг, нафиг мне такие знакомства, — я даже вслух повторял эти слова.

Пришла было в голову мысль о дриаде, но быстренько исчезла. Если бы хотела увидеться со мной, то пришла бы на полянку, когда я был там на обратном пути. Заметил, как ехавший первым воин вскинул руку вверх, и мы тут же остановились.

— Опять зулсы? — оживился маг.

— Скорее всего, — ответил телохранитель.

Господин Хоккен сотворил какие-то чары, затем, нахмурившись, еще одни, и еще.

— Среди них отсутствует жрец и они нам не страшны, — вынес он свой вердикт. — Хотя защитные амулеты на удивление мощные.

Тетива, пока мы передвигаемся в Тени, все время была натянута, чему я был не рад, но понимал правильность этого приказа. Сейчас я наложил на нее стрелу, приготовившись к бою. Но негры на нас не напали — вероятно, без жрецов они не очень любят это делать. А, возможно, это те, кого мы на пути туда разбили, поскольку как раз проезжали эти места. В общем, драки не случилось.

С паромной переправой нам очень повезло — с нее как раз выгружался какой-то купец. Две телеги и два десятка вооруженных воинов. Последние, завидев нас, окружили охраняемое добро, но признаков агрессии не выказывали. А спустя некоторое время мы прибыли в город, откуда началось мое путешествие по отработке долга. И я тут же обратился к магу.

— Мой долг, надеюсь, отработан?

— Конечно, молодой человек, — чуть улыбнулся тот, чуть ли не впервые после неудачи в той долине.

— Дарий! — раздался рядом мужской голос. — И ты здесь? Неужели опередил меня?

Мне показалось, что уголки губ мага дернулись то ли в улыбке, то ли желали скривиться.

— Корлак, какими судьбами здесь? — знакомый маг повернулся к незнакомому мужчине.

И маги начали разговор. Я постоял минуту, а затем направился по своим делам, коих у меня было целых два: что-нибудь покушать и направиться в королевство, где находится начало межмирового пути. Хотелось бы узнать цену, а то вдруг мне уже здесь придется продавать оковы. Дорогу вызнал у стражника, который предупредил, что на ней действуют разбойники, поэтому мне лучше прибиться к какому-нибудь каравану. Идея хорошая, тем более что он сообщил, где те собираются.

По пути, почти у постоялого двора, куда направлялся, увидел вывеску: «Охотничья лавка». Зашел посмотреть на ходовой товар. Упор здесь делался на луки и небольшие арбалеты, а также одежду, но один лук мне особенно понравился. Сделанный из какого-то темно-коричневого дерева, он приковывал мой взгляд. Удивительно, но вроде бы никаких изысков на нем нет, за исключением утолщения для кисти, но что-то неуловимое постоянно заставляло любоваться им.

— Заинтересовался работой Фараарда? — услышал я голос со стороны прилавка. — Великим был мастером. Цена этого лука пятьдесят золотых, и поверь, это не так много. Это последнее изделие мастера с тетивой из гривы черного единорога. Будешь брать?

— Да у меня денег нет совсем, а зашел просто посмотреть на товар и спросил кое о чем, — я улыбнулся своему конфузу.

— И что за вопрос?

— Какая добыча охотников пользуется спросом?

— Не местный. Понятно. Что ж, слушай, — он замолчал, вспоминая то ли названия животных, то ли что-то из своей охотничьей жизни. — Шкура горного тролля, убить можно только выстрелом в глаз. У алхимиков внутренности птицы ка́жу-ка́жа, но для них необходимо брать с собой специальные сосуды. Клыки и крылья летающего ушана — это тоже к алхимикам. И, наконец, дракон — у него все идет в продажу. Это самые дорогие, а так продать можно любого зверя.

— А не подскажете, где последний раз видели горного тролля? — решил немного пошутить.

— Ты бы еще спросил про дракона, — ехидно усмехнулся он. — Его как раз в тридцати километрах заприметили, когда он уничтожал поселок.

Я засмеялся и начал расспрашивать об особенностях охоты. Посетители отсутствовали, а пожилому мужчине, вероятно, хотелось поговорить, поэтому болтали мы долго. Он, вспоминая различные интересные моменты своей охотничьей жизни, поведал мне достаточно много интересного. В частности, драконы и тролли обитали чуть ли не во всех мирах, а вот птица кажу-кажа только в этом. В общем, я остался доволен разговором со стариком. А в конце спросив у него про тетиву, получил в подарок оную. Не самого лучшего качества, но не хуже моей уж точно. После этого я выклянчил еще старую, но не дырявую, сумку.

Договориться с караванщиками мне не удалось, поскольку те требовали денег за защиту. Всего их было трое, точнее, хозяев товара было трое, а так-то людей достаточно много. Ну, не захотели меня брать, так я решил сделать финт ушами — буду передвигаться за ними в отдалении. Так и отправились мы на следующий день.

Три дня мы передвигались без происшествий. Меня охранники видели, но ничего не предпринимали, поскольку передвигался я в трехстах метрах позади. Один раз только подъехала троица и категорически предупредила, чтобы не приближался.

Крики я услышал, как только обогнул пригорок. Пять повозок стояли на дороге, а вокруг них происходило сражение. Вмешиваться я не собирался, поэтому быстро вернулся обратно, надеясь, что меня из нападавших никто не заметил. Но на всякий случай натянул тетиву и приготовился к схватке. Действия мои оказались не лишними — из-за поворота показалась пятерка воинов. Увидев меня, они перешли на бег, петляя словно зайцы.

Боевое состояние пришло спустя пару секунд, когда первая стрела была наложена. Выстрел, выстрел, выстрел… Последнего я убил уже метрах в четырех от себя, потратив на него четыре стрелы.

— Хорошо, что амулеты всего у двоих были, — пробормотал я.

У меня всего осталось две стрелы, одна из которых была наложена на тетиву. Я еще минуту ожидал новых противников, но все оказалось напрасно — никто больше не хотел ограбить одинокого и беззащитного путника. А теперь сбор трофеев.

— Какие-то бедные нынче пошли разбойники.

Вынужден был констатировать этот факт, поскольку только у последнего нашел пять медяков, а остальные напоминали, скорее всего, голодранцев. Правда, трофейного оружия собрал: пять мечей и семь ножей. Еще доспехи у последнего были, правда, не знаю насколько дорогие. И снова я остался почти без стрел. Найти все стрелы, которые отклонили амулеты, не сумел, поэтому в колчане красовалось всего семь. Правда, еще тройку амулетов снял, положив их в карман.

Из-за поворота показалась тройка воинов верхом на лошадях. Подъехав, они ничего не сказали, только развернулись и направились обратно. А через пять минут ко мне подъехал один купец со своим помощником или просто слугой с интересным для меня предложением.

— Парень, я вижу, что ты шустрый малый, да и стрелять умеешь, — начал он, а я уже в принципе знал, чем закончиться его речь. И точно: — За эти трофеи ты можешь присоединиться к нам.

Какой ушлый купец. Он берет с меня плату, разрешая присоединиться, но в случае чего, то я буду выступать в роли охранника, которому как бы надо платить. Я, в принципе, согласен, поскольку не представляю, как понесу на себе свои трофеи, но надо вытребовать что-то и для себя.

— С вас вкусная и сытная еда.

— Согласен. По рукам? — спросил он.

— По рукам, — и он ударил по подставленной моей ладони.

Честно говоря, я чисто интуитивно выставил ладонь, заметив, как это сделал торговец. А оказалось, что выражение «по рукам» имеет в виду именно то, что значит. Это как двустороннее подписание договора.

Я был рад избавиться почти от всех вещей, а амулеты, собранные мной за время странствий, решил продать в королевстве — вдруг хватит на билет в одну сторону. Он приказал слуге забрать трофеи, а мне сказал следовать к каравану. Но не успел я сделать шаг, как увидел проявление Земли. Сразу появилась ностальгия, но возвращаться я не намерен — и так вон едва не попался. Даже не стал всматриваться, а направился следом за купцом. Спустя полчаса мы двинулись в путь, и, как это бывает, остаток пути прошел без происшествий.

Когда пересекли границу королевства, где нас очень тщательно досматривали, сразу бросилась в глаза большая беспечность жителей, особенно, когда мы отъехали на пару десятков километров. Часто попадались патрули минимум в двадцать всадников, и, как говорили в обозе, где-то рядом расположен воинский гарнизон. А ближе к столице стены вокруг населенных пунктов, во-первых, стали деревянными, во-вторых, высота их снизилась максимум до трех метров. И, кстати, огораживалась только так называемая жилая часть, а поля и огороды находились за пределами.