— Ну, ты с местными на короткой ноге. Пока конвой полноценный не подошёл, будь другом уточни, — Мордвинов в упор посмотрел на полковника. — Бриты-то моменты умеют угадывать, а как нападут на нас с трех сторон? Приедешь к руинам догорающим. А ведь среди нас и женщин уж много, да ребятишек полно. Вот кто жару эту переносит как родную.

— Я узнаю, — кивнул Вихров. — Но, что же это получается, Семён Иванович, дюже это место нужно англичанам. А что, если… — он замолчал, закусив губу, прищурившись, глядя на генерал-губернатора Южно-Африканской губернии, которая разрослась и окрепла. И ведь всё равно, англичане как коршуны вокруг вьются. Не по нутру им, что русские так далеко от дома забрались, да ещё и на них внимания почитай не обращают. — А насчет ребятишек, так ведь родились они здесь. Домом своим считают эти жаркие земли. Для них Петербург будет таким же чудом чудным, как для тамошних жителей наш Алмазный.

— Ты что-то говорить начал, Федя. — Мордвинов уже не спускал с него глаз. — Вижу, придумал ты что-то.

— Придумал, Семён Иванович, ой придумал. Только боязно, дюже, но, если сработает… — Вихров задумался, а потом заговорил ещё тише, почти шёпотом. — Англичан же Саймонов и Кондратьев совсем от рук отбившиеся почём зря бьют. Уже с двух сторон повадились на флотилии нападать. А те, кто вырваться от индийских берегов может, так домой на всех парусах прут, ни в жизнь не догонишь. Уже даже приказ пришёл, половину груза брать, чтобы осадка не проседала, скорость чтобы не потерять. А тут у нас такой куш. Да любой адмирал за такой удавится. А ведь, если к нему то присоединить, что безбожники эти, морскому дьяволу поклоняющиеся, припрут, так и вовсе несметными сокровищами может кому-то показаться. У бритов колонии, говорят чудить начали, вякать на метрополию. Им сейчас сильно и корабли нужны, да и солдаты их красномундирные, чтобы все колонии к порядку призвать.

— Не тяни кота за причинное место, — поторопил его Мордвинов.

— Давай соберем все добро здесь, под охраной пушек форма. И пустим слух про то, что Кондратьев и Саймонов в раж вошли, выгрузили добро и снова ушли на восток. А конвой ещё не скоро подойдёт. Ну не поверю я, что неподалеку пара флотилий английских не кружит. Ждут удобного момента, сволочи. А чем момент не удобный? Да они по всей округе соберутся, со всех фортов своих снимутся и пушки поснимают, чтобы усилиться…

— Вихров, ты что же хочешь не просто попытаться их отсюда выбить в ловушку заманив, но и форты пожечь? — ахнул Мордвинов. — Не идиоты английские адмиралы, ой, не идиоты. Сразу поймут, что ловушку готовим.

— Конечно, поймут, мы же скрываться сильно не будем. — Вихров ухмыльнулся. — Риск будет великий, но и добыча какова?

— А ежели проиграем? И город пропадёт, и флот… Хотя, мы всё одно под Дамокловым мечом ходим. Однажды они и без такой славной добычи решаться ещё раз попробовать нас взять. И тогда помощи флота мы тоже не дождёмся. Черт подери, — Мордвинов отбросил свой бумажный веер и закусил сустав указательного пальца. — Такие авантюры только с высочайшего позволения делаются.

— Так, государь далеко, пока до него вести дойдут, пока он решение примет, точно всех здесь положим. И так с каждым новым открытием новых копий поджилки трястись начинают. А так, может, и государь о нас вспомнит, и пару полков пришлёт, да оружием подсобит. И потом мы сами такую оборону отгрохаем, ни одна падла не сможет к нам сунуться. Стыдно сказать, уже и продвигаться на север бросили, от дома отойти боимся.

— А давай, только продумаем всё как следует, да при любом раскладе отписаться Петру Фёдоровичу. И ты, Федя, коль жив останешься, сам на доклад поедешь. Стар я уже по шее получать. Да, надо один корабль держать в отдалении и временный лагерь соорудить для баб с ребятишками. Как только этих стервятников разглядим, так их туда и свезём, а там, в случае поражения — на корабль и на всех парусах в Петербург. И всё время молиться будем, чтобы пронесла нелегкая.

— Фрау фон Криббе, — Хельга подняла глаза от огромного гроссбуха, в котором сводила счета компании за последний месяц и посмотрела на стоящего перед нею Хайма.

— Да, Ганс, ты что-то хотел мне сообщить? — Хельга отложила ручку и посмотрела на застывшего перед ней юношу.

— Я готов предоставить доклад его величеству, — юный агроном слегка покраснел. — Я долго изучал структуру почв, климатические условия, мы долго беседовали с господином Ломоносовым, и… в общем, я составил доклад, который его величество попросил меня составить, как я вижу систему четырехполья, применительно в каждой отдельной губернии.

— Это очень хорошо, Ганс, но я не уверена, что вы должны говорить об этом мне, — Хельга улыбнулась. Она до сих пор не могла понять, почему Хайм выбрал именно её своей покровительницей. Она не могла сказать, что имела большой вес при дворе, и уж тем более не могла влиять на императора Петра. — Его величество, насколько мне известно, давно ждёт от вас этот доклад.

— Его величество в последнее время пребывает в жутком настроении. Его сложно в этом винить, но, я не думаю, что мои проекты сейчас уместны. — Пролепетал Ганс.

— Не нам с вами судить, что сейчас уместно, а что нет, — Хельга нахмурилась. — Не далее, чем вчера он спрашивал у его светлости графа Криббе о вас, и Гюнтер не мог ответить его величеству, с чем связана такая задержка обещанного проекта. Вряд ли мой супруг мог предположить, что вы просто боитесь принести государю давно обещанные бумаги.

— Его величество спрашивал обо мне? — Хельге на мгновение показалось, что Ганс сейчас потеряет сознание.

— Господи, Ганс, возьмите себя в руки и завтра же ступайте к его величеству, — Хельга взяла ручку и снова склонилась над своим гроссбухом.

— Но, я всё же опасаюсь, фрау Хельга, — Хайм вздохнул. — Идёт война, и ходят слухи, что его величество будет скоро воевать на несколько фронтов.

— Тем более нужно немедленно предоставить проект его величеству. Или вы думаете, что во время войны остальная жизнь останавливается? А чем вы думаете государь будет кормить своих славных солдат? — Хельга снова отложила ручку. — Ну хотите, я обращусь к мужу, и завтра граф сопроводит вас к его величеству?

— Да, это было бы просто чудесно, как мне вас отблагодарить? — Хайм сложил руки на груди.

— Ганс, просто делайте свою работу и не расстраивайте его величество, ради бога. — Хельга закатила глаза, и в который раз за сегодняшний день взяла в руки ручку. Эту ручку когда-то подарил ей Пётр. Она предпочла бросить в горящем доме вещи и кое-какие драгоценности, но эту ручку никто не сумел бы у неё отнять.

— Благодарю вас, фрау фон Криббе, благодарю. — И Хайм, наконец, убрался, а Хельга вернулась к прерванной работе.

— Дверь что ли закрыть, — пробормотала она, и тут же сама себе ответила. — Нет. А вдруг с Петером что-нибудь случится, и нянька не сможет до меня достучаться. — И она взяла в руки очередную сказку с прибывших в Кронштадт последних в этом сезоне кораблей Ост-Индийской компании. — Так, что тут у нас? Чай, индиго, рис, — она тщательно переписывала позиции в свой гроссбух, но внезапно её рука замерла над очередной строчкой. — А почему такая цена? Как будто… — она зашуршала свитками, пытаясь найти информацию, которая её на данный момент очень сильно интересовала. — Они покупали их непосредственно в Индии. Неужели флоту его величества удалось выбить англичан, хотя бы частично? Но, я даже не представляю, какой величины флот сейчас будет собран взбешенным Георгом. Господи защити нас всех, — и Хельга закрыла гроссбух и бросилась прочь из конторы, чтобы добраться до своего поместья, и поговорить с мужем, если он, конечно, уже вернулся от государя.

— Что за суета? — Михаил Бестужев довольно легко выскочил из кареты и обратился к первому же знакомому придворному. — Лорд Велиар, я не понимаю, во всём Лондоне твориться черт знает что.

— Ах, граф, его величество получил жуткие вести. И не далее, как вчера и палата лордов, и палата общин проголосовали за то, чтобы послать к берегам Индии огромную флотилию из пяти десятков вымпелов. — Велиар с удовольствием решил посплетничать с русским графом, посматривая на царящую вокруг суету с видимым удовольствием.