— Так, надо бы к высочайшему визиту приготовиться. Приедет же. Сам примчится, не сможет усидеть, — пробормотал комендант и быстрым шагом направился с поста, чтобы хотя бы попытаться в условиях скорой неразберихи и хаоса подготовиться к встрече императора.

Я в кое-то веки решил устроить расширенное заседание глав ключевых образований, которые в скором времени хочу снести к чертовой матери, чтобы учредить привычные мне министерства с четкой вертикалью подчинения.

Новостей из Москвы пока что не было, а вот полицейские быстро отреагировали на реформу. Словно ждали ее и, в общем-то, были готовы, а то и сами подумывали о создании чего-то подобного. Значит я все правильно делаю, пока что.

Главой полицейских я поставил Татищева. Дядька он жесткий, порой даже жестокий, но на период становления другого ставить и нельзя, иначе на затее можно сразу крест ставить.

Сейчас, кроме сыскного отдела, в подчинение у Татищева находились младшие чины — к ним как раз дворников отнесли, как по моей памяти и было когда-то устроено. Они же, что вездесущие бабки, все знают, все видят, да и мужики не из робкого десятка в случае чего и скрутить могут. Собственно, такие функции у них и до этого были, но сейчас приобрели официальный вид.

Отдельно шел отдел по расследованиям финансовых преступлений, тут должны быть специфические навыки, которых у простого опера может и не оказаться. Отдельно шел отдел, занимающийся бандами и связанными с ними преступлениями. Я прекрасно понимаю, что полностью избавиться от этой напасти невозможно, но можно сделать их максимальную управляемость. А пример использования в случае нужды, Турок всем прекрасно продемонстрировал во время своего вяленького, но вполне запоминающегося бунта, который позволил Ушакову выявить все ошибки, которые он допустил на своем уровне, а также заняться их своевременным устранением. Теперь очередь дошла разбирать все детали Татищеву. Учить будущих специалистов было некому, не было еще пока подобных знаний, накопленных и систематизированных. Полицейская академия — это то, что нам предстоит создать. Так что учиться придется нам всем вместе, потому что я тоже в этой кухне не так чтобы ориентируюсь.

Были также отделы общественных нужд, это прообраз знакомых мне участковых и патрульно-постовых служб, и отдел собственной безопасности, ну куда уж без нее. Эту службу все всегда и во все времена, как только она была придумана, ненавидели лютой ненавистью, но ничего пускать на самотек я не был намерен, поэтому этот одел стоял в моем списке отдельной строчкой. Зато теперь было хотя бы приблизительно понятно, кто должен был заниматься Московскими событиями — а Ушаковское ведомство, которое тоже в спешном порядке создавало следственное подразделения, выделяя его в отдельную структуру. Потому что там реально дело касалось внутренней безопасности.

Еще один отдел занимался беспризорниками. Вот они-то меня сейчас и интересовали. Я находился в состоянии ожидания, которое меня уже вымотало до состояния нервного срыва, поэтому я решил заняться делом, которым, по правде говоря, готовился заниматься позже, в идеале, после окончания войны.

— По вашему приказу, ваше величество, уже много таких детей поймано. Мы их разделили: мальчиков и девочек отдельно. Все они до двенадцати лет включительно. Что нам теперь с ними делать? — Татищев посмотрел на меня. Я только вздохнул. Нет, конечно, все это для всех в новинку, но, мать вашу за ногу, неужели так сложно подумать самим?

— Полагаю, детей нужно осмотреть лекарям, — я повернулся Ивану Фролову, ученику и ближайшему помощнику Флемма. Эх, Давид-Давид, как же ты не сумел уберечься-то? Как мне порой не хватает твоих сумасбродных идей. — Выявить всех больных и изолировать. Всем здоровым поставить прививки. Ну а далее приступить к обучению. Отец Викентий, у вас все готово? — молодой священник вздрогнул и кивнул. Он откровенно терялся в столь блестящем обществе, которое собралось в специальном зале заседаний в Петропавловской крепости. Но, когда я искал того, кто будет учить этих детей, то мне он показался самой подходящей кандидатурой. Конечно, не Макаренко, но где, вашу мать, я здесь Макаренко возьму?

— Могу я полюбопытствовать, а чему вы собираетесь учить этих безродных детей, да еще и за казенный счет, ваше величество? — Я пока что, скрепя сердце, назначил Воронцова вице-канцлером, но это только до тех пор, пока не найду ему адекватную замену. После ареста Бестужева, он начал высказывать совершенно не понятные мне мнения, и у нас даже начали возникать разногласия по поводу некоторых политических аспектов. Например, он начал настаивать на более тесном сотрудничестве с Францией и Австрией. И вообще выступал за скорейшее завершение войны с Фридрихом. При этом он разругался со своим братом Романом, который готовился к тому, чтобы отплыть в Новый свет с Минихом и начать осваивать Калифорнию. Флориду испанцы мне не уступили, хотя я почему-то думал, что будет наоборот. Ну да ладно, главное, что сработало правило, работающее всегда и при любых обстоятельствах — проси много, как можно больше и в итоге получишь то, что хотел без особых напрягов. — Ваше величество? — я с раздражением посмотрел на Воронцова. Неужели у него мозгов совсем нет? Вон, другие сидят, головами кивают, давно все поняли.

— Михаил Илларионович, могу я полюбопытствовать, а вы кого хотите посылать на освоение тех территорий, которые поедет совсем скоро осваивать ваш брат? А также тех, которые я все же намереваюсь забрать в Новом свете, под шумок, так сказать, потому что нашему царственному брату Георгу станет резко не до того, чтобы защищать территории, которые совсем недавно отнял у голландцев.

— Крестьян, казаков... — Воронцов пожал плечами. — Да какая разница, кого именно?

— Потому что разница есть, и она огромна! Мы можем лишних крестьян, например, ваших, раз вы так настаиваете, отправить покорять Сибирь, или же Астрахань и близкие к ней районы. Как только с лихорадкой окончательно разберемся и санитарные кордоны начнем устанавливать. А вот за океан я никогда не пошлю настолько ненадежных людей. Это должны быть специально обученные, умелые, хорошо мотивированные и глубоко религиозные люди. И детей в том числе и девочек, будут учить различным языкам, потому что там кишмя кишат иноземцы. — Я перевел дыхание, а затем продолжил. — Этих детей будут учить доить коров, выращивать животных и выращивать хлеб и овощи. Они уже к пятнадцати годам должны уметь заколоть и освежевать свинью или бычка. И их будут учить стрелять, и по потребности организовывать оборону и даже планировать атаки. В том числе и девочек!

— Но, зачем? — Воронцов огляделся, но не нашел поддержки, лишь только осуждение в глазах сидящих на совещании людей.

— Потому что это чужой край, населенный местными жителями, чьи традиции и взгляды нам непонятны, потому что мы никогда не сталкивались с подобными им. Там полно англичан, французов, испанцев и уже даже креолы начали заявлять о себе. Чтобы там выжить, удержать доверенную им Отечеством землю и приумножить ее, просто крестьян будет мало, они не смогут быстро приспособиться, вот и вся недолга. Отправлять же людей на убой, я не собираюсь. А войск в достаточном количестве, чтобы и здесь поддерживать нашу безопасность и воевать с Европой и, возможно, с Турцией, а потом удержать завоеванные территории, где постоянно должны будут стоять наши армии, пока не сменятся хотя бы три-четыре поколения, у меня нет. Потому что нужно еще возрождать флот, и я понятия не имею, что может понадобиться еще в ближайшее время. Поэтому поселенцы должны будут какое-то время способны сами себя защитить, и выжить, потому что постоянно держать в Новом свете армию мы не можем. Потом, это будет. Но пока мне проще беспризорных детей выучить и мотивировать, чем сражаться на всех фронтах одновременно.

— А почему Георгу скоро будет не до его завоеваний в Новом свете? Разве есть что-то, что будет способно его от этого отвлечь? — это подал голос Миних, который присутствовал на совещании, внимательно слушая каждого из присутствующих.