В отчаянье, Хельга задула свечи в канделябре, который держала в руке, уронила на пол муфту и ухватила свое нехитрое оружие двумя руками. Почему-то она была уверена, что они идут к ней. Уже почти весь город знал, что она может задерживаться в конторе едва ли не до полуночи, а свечи она погасила совсем недавно.

Дверь открылась неожиданно, хоть Хельга и ждала этого. Она едва смогла удержать крик, отступив в темноту. Один из мужчин зажег стоящий в коридоре высокий канделябр, и теперь от его света часть комнаты была освещена. Но пока только сама Хельга видела застывшую в дверях фигуру, в то время как мужчины ее не замечали.

— Ну, и где она? — грубый голос раздался настолько близко, что Хельге показалось, будто его обладатель уже стоит рядом с ней.

— Была здесь, ты же видел свет в окне, — и второй толкнул своего приятеля в спину, чтобы самому увидеть комнату. В дверях произошло небольшое замешательство, а когда они разобрались, то тут же увидели прижавшуюся к конторке Хельгу. — Ну вот, а ты, Ганс, думал, что фройляйн уже успела уйти. — И он, плотоядно улыбнувшись так, что Хельга ясно увидела провалы на месте зубов у него во рту, шагнул к ней. Вот тут девушка не выдержала и сто есть силы ударила его канделябром. — О-у-у-у, — взвыл мужчина и, схватившись за голову, нагнулся. Был бы он один, Хельге удалось бы вырваться, вот только тот, кого она только что ударила, не пришел к ней в одиночестве.

Она метнулась к двери, но второй был быстрее. Он перехватил ее за талию, когда она уже почти сумела выбраться.

— Не так быстро, фройляйн, — прошипел мужчина, втаскивая ее обратно в комнату, обдавая дурнопахнущим дыханием и одновременно закрывая дверь. — Густав, хватит стонать, не так сильно она тебя и ударила.

Густав сразу же выпрямился, подошел к Хельге и резко без замаха ударил ее по лицу так, что голова мотнулась, а капюшон плаща откинулся с головы.

— Ну вот, фройляйн, позабавилась? Теперь наша очередь, не находишь? — и он, гнусно расхохотавшись, рванул лиф платья у нее на груди. — А она красотка.

— Конечно, красотка. Думаешь, русский император так одарил бы дурнушку? — Хельга, едва не теряя сознание от омерзения почувствовала, как его рука принялась лапать ее за обнажившуюся грудь, в то время как Густав принялся задирать ее юбки. — Нам дали задание тебя прикончить, дорогуша, но никто не говорил, чтобы мы не смогли перед этим насладиться шлюшкой самого императора.

— Фройляйн Хофф, вы здесь? — голос, раздавшийся из коридора, оказался совершеннейшей неожиданностью как для Хельги, так и для ее насильников и предполагаемых убийц. — Фройляйн Хофф! — голос, звучавший так близко начал удаляться, и Хельга поняла, что может упустить свой единственный шанс на спасение.

— А-а-а, помоги... — закричала она, но не успела договорить, потому что грубая рука закрыла ей рот. При этом Ганс не заботился о том, что он перекрыл еще и нос девушки, лишив ее возможности дышать.

В коридоре наступила тишина. Было не слишком понятно, услышал ее незнакомый мужчина или ушел, унося надежду на спасение.

Гюнтер Криббе пребывал в отвратительном настроении. Мало того, что его внезапно сняли с задания, заменив на Олсуфьева, который сказал об этом с ехидной ухмылочкой, когда протягивал конверт от его величества, так еще и эта бабенка, которую Петр зачем-то назначил бухгалтером, куда-то подевалась.

В письме Петр приказывал ему завершить организацию службы безопасности, потому что местным он в этом вопросе не доверял, а после этого забрать у Хельги доклад и ехать в Петербург, потому что он ему нужен рядом с собой, а не где-то, непонятно где.

Ван Вена дома не оказалось. Хорошо еще, что прислуга прекрасно знала Криббе и впустила его, тут же проводив в закрепленные за ним комнаты. Побродив по дому, Криббе решил нанести визит бухгалтерше, надеясь, что она еще не спит и не принимает любовника, хотя на последний пункт ему было наплевать, он на просто так приперся, а по поручению императора.

Дома Хельги не оказалось, но пожилая горничная сообщила, что хозяйка, скорее всего на службе, потому что она часто задерживается в своей конторе. Удивившись подобному обстоятельству, Криббе пошел пешком в штаб-квартиру компании, благо идти было недалеко.

Странности начались уже на подходе. Во-первых, входная дверь была открыта, и никакого следа сторожа Криббе не заметил. Нахмурившись, Гюнтер поднялся на второй этаж, где по его данным располагались конторы бухгалтерии, пометив себе в памяти, что службу охраны необходимо, похоже, создавать с нуля. Во-вторых, в коридоре второго этажа горели свечи, и это сразу же наводило мысли о большом пожаре. Уже понимая, что фройляйн придется отвечать за его плохое настроение, Криббе прокричал.

— Фройляйн Хофф, вы здесь? Фройляйн Хофф! — он уже хотел потушить свечи и уйти, чтобы вернуться в дом Хельги и подождать ее там, потому что, похоже, она вовсе не на службе задерживалась, а где-то в другом месте, как дальше по коридору из-за одной из закрытых дверей раздалась какая-то возня и громкий крик, который быстро оборвался, как будто кричавшей женщине закрыли рот.

Гюнтер молча и как можно тише вытащил из ножен рапиру. В другой руке тут же оказался кинжал. После этого он почти неслышно приблизился к той двери, из-за которой раздавался крик. Про себя подумав, что это очень хорошо, что дверь открывается внутрь, Криббе пнул ее, сделав шаг в сторону, чтобы свет от стоящего за спиной канделябра не слепил его, и осветил комнату. Весьма интересную и пикантную картину он увидел сразу, но и его, оказывается, уже ждали. Не успел Гюнтер переступить порог, как на него, скалясь щербатой улыбкой от отсутствующих зубов, шагнул мужик, внешне напоминающий хорька. А руках у него сверкнул нож, но Гюнтер даже не стал слишком обращать на него внимания, метнув тяжелый кинжал, попавший ублюдку прямо в горло. Все это время он не сводил взгляда с извивающейся в лапах второго девушки.

Ганс с нескрываемым страхом смотрел на этого чертового щеголя, который так легко расправился с Густавом, и теперь шел прямо на него, что ослабил внимание, и Хельга умудрилась укусить его за ладонь. У нее не было цели выбраться, она понимала, что это практически невозможно, но от недостатка кислорода она уже плохо понимала, что происходит и практически не видела приближающегося к ним Гюнтера. От неожиданности Ганс вздрогнул и отпустил девушку, которая тут же принялась оседать на пол, а Криббе в два прыжка оказался рядом с ее несостоявшимся убийцей. Он хотел просто проткнуть его, но разум возобладал над чувствами, да еще и голосом императора с присущими ему ехидными нотками, напомнил, что в этом случае, максимум, что ему поручат в следующий раз, это найти новых хозяев для котят императорский коши Груши, поэтому, Криббе, развернув рапиру, ударил Ганса в висок эфесом. О комфорте падающего подонка Гюнтер думал в последнюю очередь, а вот Хельга явно нуждалась в помощи. Подхватив ее на руки, он устроил девушку в кресле, после чего вложил рапиру в ножны, выдернул кинжал из шеи хорька и подошел к уже начавшему шевелиться Гансу.

— Только не говори, что это была твоя идея, — прошептал Криббе, наклоняясь к Гансу. — Как вы зашли?

— Представились именем нанимателя, я сказал, что забыл в конторе часы, старик-сторож и открыл, — промямлил Ганс, не сводивший взгляда с выпачканного кровью кинжала.

— Вы его убили? — Гюнтер приблизил кинжал к правому глазу Ганса и кончиком сделал небольшой разрез, прямо под нижним веком.

— Да! А тело выволокли на задний двор и бросили там. Не убивай меня!

— Что-то мне подсказывает, что с ней и со стариком охранником ты был куда смелее. — Гюнтер сделал еще один небольшой разрез, чуть ниже. — Кто ваш наниматель? Быстро, говори, мое терпение не безгранично. — Он буквально проворковал последнюю фразу.

— Ван Эйрл! — Хельга вздрогнула, услышав, что с ней так ужасно хотел поступить ее первый помощник. Она как завороженная смотрела на гибкую фигуру фаворита Петра, которого видела один раз и то мельком. Вопрос о том, что он вообще здесь делает, даже не приходила ей в голову, она в этот момент понимала только то, что этот человек с длинными завязанными в хвост, вопреки моде, темными волосами только что ее спас.