Кочубинский, однако, на демагогию Василия не поддался и тупо стоял на своем. А Пантюхин не рискнул идти напролом, игнорируя мнение руководителя. Ситуация, что ни говори, была сомнительной: Сагкх его знает, существуют эти самые инопланетяне или нет? Вдруг их завтра признают официально и на самом высоком уровне? Кем тогда будет выглядеть старший лейтенант Пантюхин в глазах руководства и коллег?.. Словом, Пантюхин отказался, пообещав подумать и все как следует взвесить. Зато Аркан Кенар подмахнул бумагу шутя и тут же получил подъемные из моего кармана в размере пяти тысяч долларов – больше у меня просто не было.

– А удостоверение Никите ты все-таки выдай,– посоветовал расстроенному Кочубинскому Василий.– Вам так удобнее будет его контролировать. Он ведь все равно везде пролезет и без удостоверения, как таракан. Сделается человеком-невидимкой, и хоть в Кремль пройдет, хоть в Государственную думу.

– Как это – невидимкой? – не поверил Пантюхин.

– А вот так! – в азарте воскликнул Василий и вдруг исчез на глазах изумленной публики.

Я, прямо скажу, удивился. А уж как удивились Кочубинский с Пантюхиным – это ни в сказке сказать, ни пером описать. Майор в ужасе подхватился на ноги; Пантюхин начал шарить рукой под пиджаком, где у него было спрятано оружие... Аркан Кенар шарахнулся к двери, но на полпути остановился и прошептал побелевшими губами:

– Вася, ау!

– Что еще за «ау»? – раздался из ниоткуда голос Щеглова.– Чего вы так на меня уставились?

По-моему, Василий и сам не понял, что поставил барьер невидимости. Тем более что прежде он такими способностями не обладал. А уж упрекать людей в том, что они на него уставились, выглядело с его стороны нахальством: смотреть в буквальном смысле было не на что.

– Василий,– сказал слегка отошедший от испуга Кенар.– Мы тебя не видим, слово артиста.

– Брось трепаться! – обиделся Щеглов и явил наконец миру свой лик.

Кочубинский обессиленно рухнул в кресло, Пантюхин вложил пистолет в кобуру, а Кенар с криком «Это надо обмыть!» ринулся прочь из квартиры... Относительное спокойствие сохраняли только мы с Виком, хотя, конечно, и нас случай с Василием шокировал. То есть барьером невидимости нас не удивишь, но мы никак не предполагали, что Василий обладает магическими способностями. Ведь прежде за ним ничего такого не наблюдалось. В народе, правда, говорится, что, мол, с кем поведешься, от того и наберешься...

– Что вы на меня уставились, как на привидение?– возмутился Василий.– Что я такого сказал?

– Поркам продался, сукин сын! – сделал неожиданный вывод Кочубинский.– Клон задрипанный!

Пантюхин опять достал пистолет и попытался нацелить его на растерявшегося Щеглова.

– Это я продался?! – возмутился Василий.– Ты мне врага народа не лепи, Контора, не на того напал! Я – член Партии солидарного прогресса, агент паррийской разведки! Имею благодарность от Высшего Совета Светлого круга! Твою политическую провокацию я так не оставлю!

Мне возмущение Василия было понятно, хотя, войдя в раж, он слегка погрешил против истины. В частности, Высший Совет ему благодарность не объявлял, но, возможно, в будущем он ее и получит, поскольку, безусловно, достоин. В любом случае обвинения в адрес Щеглова касались и моей скромной персоны, поэтому я счел нужным вмешаться:

– Никому Василий не продавался. Свой магический дар он, скорее всего, либо приобрел на Поркиане, либо выиграл в карты у Сагкха.

– Поздравляю тебя, Василий,– сказал со вздохом Вик.– В свое время нашего прадеда князя Андрея Тимерийского едва не казнили за связь с Сагкхом.

Ну кто, спрашивается, тянул Вика за язык? Нашел время для экскурсов в историю Светлого круга и славного клана Тимер!

– А кто он такой, этот Сагкх? – спросил Пантюхин.

– Что-то вроде черта,– от большого ума взялся пояснять Василий, чем привел сотрудников компетентных органов в изумление, граничащее с ужасом.– Но он совсем младенец!..

Пантюхин немедленно убрал пистолет – то ли решил, что земное оружие против друга маленького черта бессильно, то ли посчитал, что ссориться со Щегловым просто опасно.

– С ума можно сойти! – только и сказал старший лейтенант.

– Вы не расстраивайтесь,– посоветовал я коллегам.– Сагкх ушел из нашего мира и вряд ли вернется. Виделись мы с ним в далеком прошлом. Впрочем, младенца даже там уже нет, поскольку его изъял оттуда мой прадедушка Феликс Тимерийский...

Видимо, я не очень понятно объяснил, поскольку у майора Кочубинского глаза полезли на лоб – почти в буквальном смысле. Возможно, они в конечном итоге переместились бы и на затылок, но положение спас Аркан Кенар, вернувшийся после недолгого отсутствия с бутылкой коньяка в руках.

– Значит, так,– важно сказал он,– сейчас мы, Васька, проверим – истинный ты маг или липовый...

Я, честно говоря, не понял, каким образом Кенар собирается проверять способности Василия и при чем тут коньяк... Все с интересом смотрели за манипуляциями артиста, и мне ничего не оставалось, как присоединиться к любознательным зрителям.

– Пятьдесят грамм,– сказал Аркан, оборачиваясь к Василию.– Осилишь?

– Ты за кого меня держишь? – обиделся Щеглов.– Да мне такая доза – только губы намочить!

– А сколько наливать? – удивился Кенар.

– Краев не видишь?

– Ну, ты титан, Вася! – покачал головой Аркан.– Уж на что Наташка – натуральная ведьма, а и то подняла всего ничего!

– Какая еще Наташка? – насторожился Кочубинский.

– Супруга нашего дорогого резидента.

– А она у нас по оперативным разработкам проходит как земная женщина! – расстроился майор.

– Среди земных женщин, по-твоему, ведьм не бывает, Кочубинский?.. До чего же вы, компетентные, плохо знаете жизнь и свою клиентуру!..

Хорошо знавший жизнь Кенар налил коньяк в стакан до краев. Граммов двести – никак не меньше... По-моему, Василий погорячился. Чтобы поднять такую емкость, не расплескав содержимое, требовались опыт и сноровка. Даже если действовать рукой, не полагаясь на магию, все равно для нормального человека – задача непосильная! Наверняка разольет половину.

– Нет, стой! – вскричал Кенар.– Рукой – каждый дурак сможет! Ты покажи нам крибли-крабли-бумс!

– Я тебе фокусник, что ли? – обиделся Василий.– У человека душа горит от нанесенного оскорбления, а он над ним эксперименты проводит!.. Ладно, черт с тобой – пусть будет крибли-крабли-бумс.

Пантюхин ахнул, и было от чего: стакан взмыл над столом и поплыл к Василию, который и сам, похоже, растерялся от такого его поведения и даже предпринял героическую попытку уклониться от встречи с ним, но потом махнул рукой и принял коньяк внутрь – как и подобает уважающему себя мужчине.

– Чего на свете не бывает,– покачал головой окончательно сбитый с толку Пантюхин.– Прямо не Василий, а какой-то Игорь Кио! Тебе бы, Щеглов, в цирке выступать – огреб бы бабок целый мешок!

– Бабки огребают в казино! – крякнул от удовольствия новоявленный маг.– А в культурном учреждении, именуемом цирком, их зарабатывают в поте лица... Налей, Аркадий, нашим коллегам граммов по сто, а то на них смотреть больно.

Возражений со стороны офицеров не последовало. Да и с какой стати им было возражать? Продукт абсолютно качественный – что наглядно подтверждала довольная физиономия Василия, который вдобавок великодушно простил майору из Конторы дурацкие подозрения на свой счет. Для доказательства собственного земного происхождения Василий рассказал компетентным товарищам стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова «Выхожу один я на дорогу», а для особо недоверчивых спел «Мурку». Тут даже у майора Кочубинского пропали все сомнения, ибо представить, что на далекой планете Поркиан знают эту популярную песню, он категорически не мог.

– Ну, хватит лирики,– сказал Вик.– Расскажите лучше, какие инструкции вы получили от лже-Белова на наш счет.

– У нас задание,– пояснил я,– проникнуть любым способом в замок Элубей и снять магическую защиту... Ты ведь согласился взять нас на Эборак?