Кошмар какой-то!.. Человек с более слабой, чем у Федора, психикой, наверное, давно уже свихнулся бы от впечатлений, а лейтенант лежал на диване и пытался проанализировать создавшееся положение.

Мелькнула мысль об отчете вышестоящему начальству, но Крюков ее отбросил как преждевременную: лейтенант Конторы, летающий на метле,– это слишком смело даже для наших, склонных к демократии времен!.. Начальству нужны факты, а с фактами у Крюкова были большие проблемы. Пожалуй, не стоило зацикливаться на ночном полете и связанных с ним ощущениях – дабы не выпасть из реальности в до предела запутанный фантастический мир... Куда более перспективной для разработки Крюкову показалась история с контрабандой: вполне осязаемые «мерседесы» меняли на вполне натуральный черный жемчуг! Все – вещественно; есть о чем доложить начальству! Имеются даже конкретные фигуранты, которым можно предъявить обвинения!..

Спать Федору не хотелось. Пары часов полудремы на диване ему хватило, чтобы в половине девятого подскочить на ноги свежим, бодрым и готовым к кипучей деятельности. Вечно капризничавший старый «жигуленок» завелся с пол-оборота: Крюков счел это хорошим предзнаменованием. Ободряюще подействовала на него и Москва – деловая, суетливая, всем своим прозаическим видом опровергавшая нелепую мысль о том, что в ее пределах могут водиться какие-то там ведьмы, тем более инопланетяне... Двадцать первый век на дворе! Век технического прогресса и компьютерных технологий! Какие могут быть постукивания по дереву и поплевывания через плечо? Все в мире просто – как дважды два! Все давно изучено, заверено печатями и сдано в архив! А чудеса если и бывают, то только в сказках да в голливудских боевиках, которые Федор, к слову, терпеть не мог – за надругательство над правдой жизни...

Майор Кочубинский своим строгим и деловым видом утвердил Федора в мысли, что реализм есть лучшая и высшая форма искусства. Да, непосредственный начальник Крюкова вполне соответствовал образу офицера Конторы, созданному великим отечественным кинематографом в противовес разгульному Голливуду! То есть Кочубинский менее всего напоминал Джеймса Бонда. Федор не мог представить его несущимся на предельной скорости в автомобиле, прыгающим без парашюта из горящего самолета, соблазняющим встреченных женщин и вообще производящим бедлам, за который истинного разведчика уволили бы из органов в два счета без выходного пособия!..

– Есть результаты? – поднял на Крюкова мудрые глаза Кочубинский.

– Есть фамилии...

Майор внимательно выслушал подчиненного. По его сумрачному лицу трудно было понять, одобряет он действия лейтенанта или имеет к нему претензии служебного характера.

– Значит, Соловьев и Калидис... – задумчиво постучал карандашом по столу Кочубинский.– Калидис, судя по всему, грек... Что, разумеется, ни о чем не говорит.

– Сиротин намекал мне, что Степан Степанович Соловьев – вор с огромным стажем и обширными связями в криминальном мире.

– То есть вполне может оказаться, что «мерседесы»– ворованные?

– Скорее всего так оно и есть... Если документы в порядке, то зачем гонять машины ночью? Такую сделку легче провернуть днем.

– Логично,– согласился Кочубинский.– Остается черный жемчуг. Это еще что такое?

– Не исключено, что мы имеем дело с наркотиком.

– Очень даже может быть,– в очередной раз легко согласился с лейтенантом майор.– А при чем здесь инопланетяне?

– Возможно, просто пыль в глаза пускают доверчивым клиентам. Дескать, не местное дерьмо, а суперпрепараты, привезенные летающей тарелкой с далекой планеты Эборак.

– Не слишком ли фантастическая реклама?

– Так ведь покупатель-то у них необычный – обкуренный и обколотый с ног до головы! У них в мозгах давно все перемешалось. Глюки им понятнее, чем реальная жизнь!

– Тоже верно... Значит, так, товарищ лейтенант, я наведу справки о Соловьеве и Калидисе у наших коллег из МВД и Интерпола, а вы попытайтесь выяснить, кто поставляет «мерседесы» вашему знакомому и где у них находится перевалочная база. Желаю успеха!..

Окрыленный пожеланиями мудрейшего из начальников, Федор немедленно отправился в ночной клуб – с целью прощупать ситуацию и навести кое-какие справки... Увы, его сыскной пыл натолкнулся на полное непонимание подозрительных субъектов. Степан Степанович Соловьев отнесся к Фреди Крюгеру не то что враждебно, но настороженно... Слишком уж давить на криминального авторитета Крюков не решился – чего доброго, заподозрит в просителе если не сотрудника правоохранительных органов, то агента конкурентов, вынюхивающего производственные тайны...

Покидая кабинет шефа, Крюков столкнулся нос к носу с Евграфом Сиротиным, который в сопровождении рыжеватого молодого человека и ослепительной черноволосой красавицы направлялся в гости к Соловьеву. К счастью, Сиротин ни вскриком, ни взглядом не выдал своего знакомства с сотрудником Конторы. Что, разумеется, не давало Федору гарантий на будущее.

Крюков решил подождать Сиротина на выходе и на всякий случай объяснить ему, как невыгодно в наше время плести языком по поводу работающих в органах знакомых...

Минут пятнадцать лейтенант томился в «жигулях». Наконец рыжеватый молодой человек и красивая брюнетка покинули ночной клуб и сели в стоявший неподалеку белый «мерседес». Сиротин, некоторое время постояв на крыльце и проводив глазами отъехавшую машину, неспешно двинулся по тротуару.

– Евграф Виленович,– негромко окликнул его Крюков,– садитесь, пожалуйста, в «жигули».

Сиротин вздрогнул, поспешно оглянулся, лицо его исказила гримаса ужаса. Впрочем, он быстро узнал высунувшегося из окна автомобиля Федора и с облегчением перевел дух.

– Прошу! – коротко бросил ему лейтенант.

Сиротин охотно принял приглашение и, кряхтя, влез под жестяную крышу истрепанной дорогами и непогодами машины.

– Прямо скажем, скромное средство передвижения для деятеля сексуального искусства.

– Вы, кажется, на что-то намекаете, Евграф Виленович?

– Боже упаси, товарищ лейтенант. Просто пошутил. Я же понимаю – служба.

– Расскажите мне о ваших спутниках.

– Наталья Александровна Караваева-Мышкина – она же принцесса Арамийская, двадцати лет от роду, артистка, каратистка и садистка. Сегодня едва меня не изувечила... Красавин Виктор Алексеевич – он же принц Вик Нимерийский, посол по особым поручениям Высшего Совета Светлого круга; женат на москвичке, трое детей. Очень серьезный во всех отношениях молодой человек.

– И что делает на Земле посол по особым поручениям?

– По официальной версии – навещает тещу и тестя. А чем на самом деле занят и какие преследует цели – затрудняюсь ответить... В данный момент – разыскивает своего брата. Дело в том, что Никита Алексеевич Мышкин, он же принц Арамийский – он же Рыжий, он же Сынок, он же резидент паррийской разведки – пропал вместе с шофером Жигановского Василием Щегловым буквально на наших глазах.

– То есть как пропал?

– А вот так, уважаемый Федор Васильевич! Зашли в лифт, а выйти из него забыли. И где сейчас находятся– никто не знает... Магия – что тут поделаешь? Вы, вероятно, уже успели познакомиться с ее проявлениями в заведении Степана Степановича Соловьева?

– Я летал на метле с ведьмой Марой, Евграф Виленович.

– Обратите внимание, Федор Васильевич: я даже не удивился! Не кручу пальцем у виска, намекая на ваше нездоровье... Примите мои искренние соболезнования и, в свою очередь, посочувствуйте мне. Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему я обратился в органы с этим, на взгляд непосвященных, идиотским заявлением?

– Понимаю,– кивнул головой Крюков.– Но мне почему-то кажется, Евграф Виленович, что вы рассказали мне не все.

– Федор Васильевич, дорогой, если я вам расскажу все, мне свернут шею. И сделают это на счет «раз-два». Вам, кстати, тоже не поздоровится. Чего доброго, прихлопнут и вашу Контору. Такая будет потеря для страны!

– Не иронизируйте, Евграф Виленович.

– Да какая тут ирония, Федор Васильевич? Вы просто не представляете могущество этих существ! Они всех нас в порошок сотрут – и не заметят!.. Хочу вас предупредить по поводу Мары, товарищ лейтенант: не вздумайте ее искать – во избежание ну просто очень крупных неприятностей!