Возможно, Наталье пришлось бы несладко в противоборстве с четырьмя рослыми молодцами, но тут в дело вмешался я, в два счета опрокинув на пол всех четверых чувствительными ударами. Сделать мне это было проще простого по той причине, что охранники, во-первых, растерялись после истошного крика Сиротина, а во-вторых, не видели меня – чем я не замедлил воспользоваться. Со стороны все выглядело, наверное, очень странно: здоровые ребята падали, как кегли, сбитые невидимым шаром... Впрочем, мои выверенные удары не имели целью кого-то изувечить: через пять минут охранники опять будут пригодны как для жизни, так и для службы.

Вслед нам раздалось несколько испуганных криков сотрудников сиротинского офиса, ставших свидетелями странного происшествия, но на Наталью они не произвели особого впечатления, а на меня тем более. Я подхватил за шиворот растерявшегося и ошеломленного Евграфа Виленовича и придал ему необходимое ускорение.

– Что это было? – растерянно спросил Сиротин, очутившись в салоне чужого автомобиля.

– Не что, а кто! – ответил я, подсаживаясь к нему на заднее сиденье.– Вы не очень ушиблись?

Мое появление не столько испугало Сиротина, сколько обрадовало – во всяком случае, вздохнул он с явным облегчением:

– Никак не могу привыкнуть к вашим инопланетным выкрутасам... Если не ошибаюсь, родной брат Никиты Алексеевича Мышкина?

– Не ошибаетесь. Но по паспорту я числюсь Виктором Алексеевичем Красавиным и официально в родстве со своим братом не состою.

– Издержки нелегальной работы... – любезно улыбнулся мне Евграф Виленович.– Искренне рад, что вы вмешались в наш с Натальей Александровной разговор Я уже всерьез начал опасаться за свою жизнь. Это ведь не женщина – это амазонка! Избила меня самым натуральным образом!.. Зачем же так негуманно обращаться с дружески расположенным к вам человеком?

– Не серди меня, Евграф,– холодно отозвалась сидевшая за рулем Наталья.

– Боже упаси! – вздрогнул Сиротин.– Я ничего от вас скрывать не собирался... Никита Алексеевич с Василием вошли в лифт после делового разговора в кабинете Казюкевича, и больше мы их не видели.

– То есть они покинули офис Казюкевича без помех?

– В том-то и дело, что они его не покинули, хотя никто им, разумеется, помех не чинил... У Кости возник к ним вопрос по поводу заключенного контракта. Он позвонил вниз своим охранникам, чтобы они придержали гостей на выходе. Но, увы, лифт пришел, а наших друзей в нем не оказалось... Вы себе не представляете, как мы были потрясены! Опросили всех сотрудников... Четверо подтвердили, что видели их входящими в лифт... А охранники их не обнаружили... К тому же у Казюкевича на каждом углу видеокамеры, которые засняли момент, когда ваш брат и Щеглов заходят в лифт, а вот на выходе ни одна их не зафиксировала.

– Что же они, по-твоему, испарились, Сиротин? – гневно рыкнула от руля Наталья.

– Казюкевич решил, что это – магия... – понизил голос почти до шепота Сиротин.– Вы же знаете, кто проектировал и строил его офис... Тот самый Каронг, которому вы, Виктор Алексеевич, столь ловко снесли голову. О, незабываемое зрелище – у меня до сих пор поджилки трясутся!

– А что сказал по поводу исчезновения моего брата Усладов?

– Какой Усладов? – растерянно переспросил Сиротин.

– Резидент поркианской разведки... Разве вы с ним не знакомы, Евграф Виленович?

– Да как вам сказать, Виктор Алексеевич... С Усладовым я шапочно знаком, но то, что он резидент, для меня новость. И смею вас заверить – очень неприятная... А куда мы едем?

– На очную ставку. Вы ведь знакомы с господином Найком?

– Разве он на Земле?

– Найк совершил очень серьезное преступление на планете Эборак и был приговорен к смертной казни. Однако мне удалось отсрочить исполнение приговора, поскольку ваш знакомый чистосердечно раскаялся и изъявил желание сотрудничать с силами Добра. Вы понимаете, о чем я говорю, господин Сиротин?

– Но я ведь ни в чем не виновен?

– Вы уверены в этом, Евграф Виленович? Ваши отношения с господином Усладовым действительно не выходят за рамки общепринятых норм и правил? Вы знаете, какие цели преследует он на Земле? Наконец, что вы вообще знаете о порках?

Сиротин не спешил с ответами на мои многочисленные вопросы. Если судить по выражению лица, то его сотрудничество с Усладовым было более тесным, чем он пытался показать. Возможно, он и не слышал о порках, но опыт общения с Внеземельем наверняка подсказывал ему, что в лице улыбчивого бизнесмена он имеет дело с весьма опасным существом. Однако до определенного момента его это не слишком беспокоило – заволновался он только после того, как мы прищемили ему хвост.

– Видите ли, Виктор Алексеевич, я догадывался, конечно, что с Усладовым не все чисто, но ведь догадку к делу не пришьешь.

– Это вы ему рассказали о странном юноше Мышкине?

– Да как вам сказать... По-моему, он знал о вашем брате больше, чем я.

– И что он вам посоветовал?

– Обратиться в правоохранительные органы... Вообще-то я туда сигнализировал и раньше, но анонимно. А в тот раз он предложил мне подписаться собственным именем.

– И вы согласились?

– А что мне оставалось делать? Я ведь заключил договор о сотрудничестве с черными магами. Усладов намекнул мне, чем заканчивается обычно для упрямых людей игнорирование взятых на себя обязательств. Кроме того, он заплатил весьма солидные деньги за риск и связанные со всей этой историей неприятные моменты.

– И компетентные органы отреагировали?

– Ко мне приходил офицер из Конторы. Я говорил об этом Наталье.

– Я слышал ваш разговор. Лейтенант Крюков, если не ошибаюсь... Кого из сотрудников Усладова вы знаете лично?

– Да, собственно, никого. Если не считать одной очень красивой девушки по имени Мария и очень мрачного типа по фамилии Сидоров. Он при Усладове выполняет роль шофера и телохранителя. По-моему, сволочь, каких поискать. Но это субъективное мнение...

В ночной клуб мы зашли с черного входа – дабы не привлекать к себе внимания. Впрочем, днем заведение практически пустовало – видимо, клиентура и сотрудники отдыхали после бурных ночных радений.

На пороге кабинета хозяина ночного клуба Степана Степановича Соловьева мы столкнулись с молодым человеком приятной наружности, который довольно недружелюбно покосился в нашу сторону. Нельзя сказать, что его взгляд прожигал до костей, но Сиротин почему-то смутился и даже слегка побледнел – словно встретил знакомого, от которого предпочел бы держаться подальше... Впрочем, встреча была мимолетной. Молодой человек уже через секунду скрылся за поворотом, и я не исключал, что смущение и испуг Евграфа Виленовича вызваны предстоящим свиданием с Найком, знавшим о своем агенте много такого, о чем тот предпочел нам не говорить.

Найк скромно сидел в углу кабинета, сложив руки на коленях. При нашем появлении он поднял голову и усмехнулся, видимо, опознав Сиротина. Соловей-разбойник расположился за столом у компьютера и что-то объяснял немолодому кругленькому субъекту с благообразным лицом, в котором проступало что-то лягушачье.

– Жабаненко Макар Терентьевич,– представил нам своего подручного Соловей.– В просторечии – Жабан.

Жабаненко вежливо хихикнул в ответ на проявленный к его персоне интерес и сдержанно нам поклонился.

О Жабане я уже слышал и даже, кажется, видел его во время посещения Кощеева замка, но тогда у него было совсем другое обличье. Впрочем, в данный момент он меня не очень интересовал...

Я спросил у Степана Степановича о молодом человеке, только что покинувшем его кабинет.

– Крюгер это,– с досадой махнул рукой Соловей.– Фреди Крюгер. Он у меня работает. Пришел узнавать адрес Мары.

– А кто такая эта Мара?

– Стриптизерша. Из местных. Пришла к нам по объявлению.

– Адрес ты дал?

– Нет, конечно,– пожал плечами Степаныч.– Он же вампир – этот Крюгер! Откуда мне знать, что у него на уме?

– Так он из твоих?

– Нам только вампиров в Кощеевом царстве не хватало! – обиделся Соловей.– У нас и без них – полный комплект.