Все материальные обязательства перед нечистой силой, взятые по ходу съемок, были мною выполнены полностью, но, как вскоре выяснилось, есть еще и моральный аспект, который я упустил из виду. Во всяком случае, именно на моральный аспект давил Степан Степанович, предъявляя мне несуразные претензии. Происходило это в тот момент, когда я буквально изнывал под грузом навалившихся на меня проблем.

Во-первых, Высший Совет Светлого круга отклонил мое прошение об отставке и потребовал подробного отчета о проделанной на планете Земля работе. А я сроду отчетов не составлял и имею весьма смутное представление о том, как это делается. Конечно, в Школе резидентов, которую я с блеском окончил, нас учили и этому. Однако делопроизводство было как раз тем предметом, который давался мне менее всего. Я перепортил кучу бумаги, но, к сожалению, без особого успеха.

Ну и, во-вторых, даже посоветоваться было не с кем. Привлеченный на помощь сценарист Василий Щеглов оказался полным профаном в канцеляристике; пришлось отправить его в отставку после первых же строчек, которые он нацарапал... Не может же солидный отчет приличного резидента начинаться с «багрового заката, окрасившего горизонт в пурпурный цвет»! Это, знаете ли, слишком для привыкших к сухой прозе членов Высшего Совета.

Я очень надеялся, что принц Нимерийский, прибывший к теще на блины вместе с женой Дарьей и тремя орущими отпрысками, поможет мне в разрешении возникшей коллизии. Вик вполне смог бы заменить меня на многотрудном посту резидента, тем более, человек он положительный, серьезный, с планетой знаком, к Москве адаптирован, жена – местная уроженка... Его даже от армии отмазывать не надо, ибо по местным законам отца троих детей туда не берут.

Но у членов Высшего Совета на этот счет имелись свои соображения, понять которые простым смертным не дано. На что и намекнул мне любезно Вик, подмигнув к тому же папе Караваеву. На предложение помочь брату в составлении отчета принц Нимерийский только плечами пожал и заявил, что он здесь находится как частное лицо и не желает компрометировать себя перед местными компетентными органами сотрудничеством с подозрительным типом.

– Это мой муж – подозрительный тип?! – возмутилась Наташка.

– Незачем было выходить замуж за резидента! – не осталась в долгу Викова Дашка.

К счастью, один из отпрысков Вика подал голос и отвлек на себя внимание дам, которым сразу же стало не до скандала. А кавалеры были слишком озабочены серьезными проблемами, чтобы спорить по пустякам. Во всяком случае за себя я ручаюсь.

– Как хочешь, Никита, а человек поважнее бумажки будет,– вздохнул Степан Степанович.

– Я тебя умоляю, товарищ Соловьев, о каких таких человеках ты ведешь речь? – съехидничал Василий.– У тебя контингент специфический, его на улицы наших замечательных городов выпускать нельзя. Только на природу и только в специально отведенных местах.

Соловей-разбойник на отповедь Щеглова обиделся, хотя в словах шофера и сценариста была сермяжная правда. Адаптация обитателей Кощеева царства к современным городским условиям сулила большие проблемы для обывателей и правоохранительных органов. Сомнительная ведь публика – что там говорить? – склонная к антиобщественным проявлениям!

– Мы – местные уроженцы! – бил себя кулаком в грудь Соловей-разбойник.– Не мигранты какие-нибудь! Языком владеем в совершенстве!.. За что же такое ущемление в правах?!

– Вы посмотрите на этого борца за права меньшинств! – аж взвизгнул от возмущения Василий.– Не допущу, чтобы на улицах моего родного города бал правила нечистая сила!

– На твои улицы никто и не претендует! – не остался в долгу Степан Степанович.– Мы не бомжи какие-нибудь, чтобы в переходах сидеть. Нет, брат, шалишь! Ты нам условия проживания обеспечь!

– А на каких основаниях, позволь тебя спросить, Степан Степанович? – разгорячился в свою очередь папа Караваев.– У нас не все актеры имеют приличное жилье в столице! О других категориях граждан я и не говорю! А тут является незнамо кто, не имея никаких заслуг перед Отечеством, и требует соцобеспечения по высшему разряду!.. Это же посягательство на основы общественного строя! У нас вам здесь не коммунизм!

– Ах, у вас не коммунизм?! – зловеще окрысился Соловей-разбойник.– Ну, мы вам и построим его!

– Так и знал! – подпрыгнул со стула Василий.– Вот оно где вылезло мурло революционера!

– Сатрап и шофер сатрапа! – ткнул перстом в грудь Рваного Билла Степан Степанович...

В принципе, в моей квартире собрались люди терпимые и благожелательно друг к другу настроенные. Но, к сожалению, квартирный вопрос в этой стране всегда стоял остро, а разрешался и вовсе гадостно... До драки у нас, правда, не дошло, поскольку в дело вмешался мой премудрый брат и в два счета доказал, что претензии Соловья-разбойника на хорошую жизнь являются обоснованными, хотя и чрезмерными.

– Я слышал, что именно труд сделал из земной обезьяны человека... Возможно, он так же благотворно подействует и на сатиров.

– Это от кого ты такое слышал? – поразился я осведомленности брата в земных делах.

– От Дарьи.

– И угораздило же человека жениться на дарвинистке! – ахнул Василий.

Утихший было спор вспыхнул с новой силой. Оказывается, вопрос о происхождении человека стоит на Земле не менее остро, чем квартирный...

Степан Степанович утверждал, что обезьяны совершенно ни при чем, что человечество ведет свой род от леших, которые в недобрый час погуляли с инопланетными кикиморами... Александр Сергеевич Караваев назвал его теорию абсурдной, антинаучной, не имеющей под собой серьезной основы и настаивал на приматах... Василий соглашался происходить лишь прямехонько от Адама и Евы и очень сокрушался по поводу того, что приходится сидеть за одним столом с потомками обезьян-трудоголиков...

Спор готов был уже перейти в рукопашную – с применением приемов белой и черной магии,– но тут я вернул противоборствующие стороны в исходное незавидное положение.

В принципе, Степан Степанович был прав в одном: если нечистую силу не трудоустроить, то она всенепременно начнет обустраиваться частным порядком. А поскольку тропинку из параллельного мира в мир основной бывшие Кощеевы гвардейцы уже проторили, то подобного рода самодеятельность может обернуться для земных городов большими неприятностями. Все-таки даже моя Киноинструкция – к слову сказать, вызвавшая положительный резонанс на всех земных континентах! – мало помогла землянам в овладении магическими приемами.

– Прямо и не знаю, что вам предложить,– вздохнул осознавший наконец масштаб проблемы папа Караваев.– Ты уж извини, Степаныч, за резкое словцо, но контингент у тебя под началом сомнительный! Опять же – резко отличающийся по внешним данным от среднестатистических наших сограждан. Того же Жабана взять... Ну как можно такого на улицы Москвы выпустить? Нас немедленно осудит все цивилизованное человечество!

– Ты за Жабана не бойся,– успокоил Александра Сергеевича Соловей.– Он – маг первой категории! Любого вашего заслуженного артиста за пояс заткнет.

– Речь не о таланте,– мягко запротестовал папа Караваев.– Внешность у него уж больно специфическая.

– Внешность – дело поправимое,– махнул рукой Соловей.– Тем более – для Жабана. Он ведь оборотень! Такие зубы себе отрастит – пальчики оближете!

– Но он же квакает.

– А кто у вас тут поет? – обиделся Соловей.– У Жабана – специфический тембр. Пипла схавает за милую душу! Это я тебе как профессионал профессионалу говорю.

– «Пипла» – это кто? – не понял Вик.

– Совсем у тебя брат темный,– укорил меня Василий.– О народе речь, принц Нимерийский. Он у нас определяет, где культура, а где нет.

Относительно того, что мой брат темный, Щеглов, конечно, погорячился, но по части шоу-бизнеса местного у Вика действительно большие проблемы... Как в таких случаях выражается Василий – «не сечет» он.

Справедливости ради надо заметить, что шоу-бизнес – весьма специфический вид земной деятельности, к которому успешно адаптироваться может далеко не каждый. Здесь пасуют даже умудренные опытом политики – навроде Венедикта Владимировича Жигановского. Поскольку нормы шоу-бизнеса противоречат не только здравому смыслу, но и законам природы, которым, по идее, должно подчиняться абсолютно все во Вселенной.