Он мог бы попробовать, несмотря на дующий в скулу ветер, — так уходил он на своей пинассе от сторожевых бригантин в славные контрабандистские времена.

Будь на борту Игерна, Эомар непременно попытался бы, предварительно оглушив ее, и пусть она бы потом кидалась на него с кинжалом.

Но сейчас для ее спасения нужно было остаться тут, влезть в схватку и дать надежду «Акуле».

— Фрейсон, разворачивай корабль, мать твою за ногу! Жанно, приготовь людей к залпу! — заорал Эохайд. — Попробуем сбить ему рангоут и прорываемся! Как только развернемся на полную — стреляем!

— Они слишком быстро идут на нас, капитан! — закричал квартирмейстер. — Мы не успеем перезарядить все пушки…

— Хрен с пушками! И сигналь на «Акулу»!

Возможно, им бы удалось проделать маневр, но тут резко переменился ветер.

— Что будем делать, Счастливчик? — деловито спросил Фрейсон.

— Поворачивай к берегу, — скомандовал Эохайд.

— Бросим «Отважного»?! — уставился на него квартирмейстер.

— Нужно предупредить парней на берегу! — бросил капитан.

Рагир расхохотался, глядя как разворачивается «Акула», на которой поняли, что им не выйти из бухты. Все пока шло как надо. Проклятым ублюдкам не вырваться! На его стороне было все — фортуна, внезапность и ветер.

Сперва он даже намеревался не брать на абордаж Эохайда и Игерну, а просто расстрелять их из пушек и пустить ко дну. Но они стояли неудачно — бортом к берегу, причем совсем недалеко от берега.

Часть из них может успеть спастись — ищи их потом неизвестно сколько времени в этих дебрях. Кроме того, как передал ему господин, на корабле есть человек, опасный ему, и еще нечто, что нужно всенепременно захватить и уничтожить.

Так что ребятам придется помахать железом.

Правда, потом наверняка будут вопросы, когда выяснится, что никакого золота нет. Ну ничего, расплатится из своих ухоронок, щедро расплатится, никого не обидит.

Осталось лишь подбить эту лохань…

Но взять шлюп «Сыну Смерти» не удалось — погонные орудия лишь напрасно выплюнули вслед книппеля, взрывшие воду за его кормой.

Вот шлюп вылетел на отмель, так что от удара захрустели все сочленения и заклацали зубы.

— За мной!!

Эохайд прыгнул в воду первым.

А спустя пару минут вся его команда уже направлялась бегом к джунглям. Счастливчик уже наметил короткий путь по карте — вдоль русла безымянной речушки. У самых скал он перехватит отряд Игерны и предупредит их.

А «Отважный»… Жаль, конечно, но пиратам он не достанется — для них приготовлен неплохой сюрприз.

…«Акула» быстро изготовилась к схватке.

Но все равно, когда над головой пронеслось ядро и ударилось в грота-рей, разнеся его в щепки, стало жутко.

«Сын Смерти» стремительно разворачивался к ним бортом.

Вот окутались дымом фальконеты верхней палубы, несколько моряков, не успев укрыться, упало замертво. Проклиная на чем свет стоит впередсмотрящего, у которого, видать, глаза ослепли, Банн бросился к штурвалу, ставя судно на разворот.

— Всем приготовиться! Пусть подойдут поближе, и мы разнесем их в клочья! Пустим на корм акулам! — орал боцман.

Он, как и все прочие, понимал — Рагир пришел сюда, чтобы убить их всех, о чем лучше всего говорило то, что он даже не попытался завязать переговоры, даже не поднял ни белого, ни пурпурного флага, а сразу начал со стрельбы на поражение.

— С левого борта — огонь! — приказал Банн, и полтора десятка пушек, стоявших на левом борту «Акулы», выстрелили одновременно. Большинство ядер вроде бы даже попало.

Конечно, всего одним залпом такое чудовище, как галеон, из строя не выведешь, но, может, хоть немножко прыти у него поубавится? С галеона им ответила носовая батарея.

«Черт, слишком много, слишком!» — злился про себя Гвенн.

— Готовьте оружие, чувствую, одними пушками не обойдется.

«Сын Смерти», получив щелчок по носу от фрегата и потеряв с десяток бойцов, все-таки закончил разворот.

— Огонь!!!

От слитных залпов множества орудий заложило уши, а все вокруг заволокло пороховым дымом. Книппеля унеслись к вражескому судну.

У «Акулы» перебило грот-стеньгу, и она рухнула на палубу, передавив немало народу. Теперь все — как ни силен дикий лось, как ни остры рога, а не уйдет от преследующих его волков!

— Заряжайте картечь! Идем на абордаж.

Галеон надвигался на них всей тушей, а «Сын Смерти» тем временем снова начал разворот, ложась на прежний курс, чтобы прийти на помощь «Грому». Матросы бегали по палубе, потрясая аркебузами и пиками.

Йунус проверял свои пистолеты, наблюдая, как постепенно приближается борт обреченного судна. В такие моменты ему всегда было интересно, о чем думают те людишки, осознавая, что смерть уже рядом.

Со стуком упали абордажные крючья, впились в доски; корабли стукнулись бортами, и на палубу «Акулы» ринулись вопящие корсары. Еще вчера — друзья по попойкам и игре в кости. Сегодня — смертельные враги. Потому что когда пираты грабят своих, то обычно не щадят никого, чтобы некому было мстить или даже рассказать о чужом вероломстве.

Фрегат неумолимо надвигался!

— Готовь крючья! — донесся до «Акулы» хриплый вопль.

Банн искренне взмолился Эллу, чего давно с ним не случалось.

Потому как надежда теперь была лишь на чудо, вроде пули в бочонок с порохом, или что у Рагира тоже неполная команда, или на то, что они сделают какую-нибудь глупость — например, не заметят гранатометчиков, засевших на марсах и верхних реях.

Нет, такой глупости они не допустили. Вновь ударили фальконеты и эсмерили, и на палубу «Акулы» повалились убитые и раненые. Сверху на шею Банну упали теплые капли — даже не стирая их старый моряк понимал, что это за странный дождь.

— На абордаж! — прозвучала команда.

В следующую секунду крючья уже впились стальными зубами в борт «Акулы», а через считанные мгновения Банн уже встретил врагов выстрелом, и высокий чернокожий упал в воду, не успев даже перелезть через борт. Боцман отбросил пистолет, и его абордажная сабля с металлическим лязгом выскочила из ножен. На него надвигался человек, обнаженный по пояс, с выпирающим волосатым животом и толстыми мускулистыми руками, в которых сжимал огромный топор о двух лезвиях. Гвенн уклонился от удара, уходя назад, и выбросил клинок вперед, всадив острие абордажной сабли ниже косматой бороды неприятеля. Топор выпал из рук и покатился по палубе. Банн наступил ногой на грудь убитого и выдернул абордажную саблю из горла — из сонной артерии алым фонтаном хлынула кровь.

Боцман хорошо понимал — им не одолеть напавших.

Значит, все — конец всему, конец его жизни, конец парням на берегу, конец Игерне. Сейчас он жаждал только одного — найти Рагира и перегрызть ему горло.

Безумие захлестнуло его с головой. Не было ни страха, ни сомнений, не было даже ни одной здравой мысли. Сумасшествие это оказалось заразительным, и вот уже его люди орали вместе с ним. Рыча, как стая волков или диких собак, они рассыпались по палубе и схлестнулись с толпой моряков, ринувшихся им навстречу.

Две волны бегущих, визжащих людей встретились чуть ниже полуюта. Все смешалось в единую массу сцепившихся тел, крики и проклятия слились с нечеловеческим, звериным ревом.

Пистолеты и ружья давно были разряжены, сталь билась со сталью.

Команда была закалена в сражениях. Моряки прошли плечом к плечу не один десяток битв, штурмовали корабли и форты, противостояли огню и стали. Они знали запах крови и гордились этим.

— А-а-а!

— Получи, урод!

— Смерть тебе, свинья!!

— Сдохни, падаль!!

— А-а-а!!

Айланка спрыгнула с капитанского мостика, пронеслась, вереща и круша все направо и налево саблей. Взмах за взмахом, удар за ударом. И только глаза Хор'Таги пылали ярче углей, да еще раздувались тонкие, изящно вылепленные ноздри ее носа.

Еще один? На! Получи!

Нет, Хор не любила убивать — так, как любил это дело ее муж. Она просто дралась за жизнь, чтобы, если уж не повезет, сдохнуть в бою, а не под двадцатым или тридцатым насильником, в бессмысленных мольбах о пощаде.