— Это не их вина, — сказал Тор, кивая головой в сторону мертвых суранцев. — Наших друзей раздавила сила, сущности которой мы пока не знаем, но узнаем непременно, и тогда пусть эти люди поберегутся. Ничто не остановит меченого на избранном пути, даже смерть.

Наполовину поредевший отряд с рассветом двинулся в путь. Погребального костра не было. Негде было взять дров в этой голой степи. И последним прибежищем меченых, молчунов и суранцев стала братская могила — одна на всех. Тор оглянулся на этот выросший в одночасье в бескрайней степи холм и тяжело вздохнул. Никто его не обвинял, но он и без того знал, что смерть этих людей на его совести. Перед мертвыми все равно не оправдаться, и надо сделать так, чтобы не пришлось оправдываться перед живыми. Меченый не может развернуть коня в шаге от цели, иначе он перестает быть и меченым, и просто человеком.

— А ты упрямый человек, капитан, — на губах Кюрджи играла торжествующая усмешка, но в голосе прозвучало беспокойство.

Жрец Великого за все время их долгого пути по землям Храма ни разу не предпринял попытки к бегству, хотя никто его особенно не удерживал, а Тор в глубине души был бы рад от него избавиться. Но Кюрджи, видимо, вполне устраивала его новая роль соглядатая.

— Рано радуешься, фокусник, — бросил, проезжая мимо, второй лейтенант, — мы еще снимем шкуру с твоего Великого, а с тобой это может случиться уже сейчас, если ты не спрячешь свои гнилые зубы.

«Глухари» вынырнули внезапно из-за дальнего холма и атаковали меченых слаженно и беззвучно: только сухой перестук копыт по горячей степи да холодный блеск обнаженных мечей. Но было их не десять, как обычно, а более сотни.

— Похоже, нас не так уж жаждут видеть в Храме, — покосился Тор на проводника, — по крайней мере живыми. Ложись!

Тренированные кони тут же опустились на землю, и меченые залегли за их широкими спинами.

— Огонь!

Передние всадники посыпались на землю, но остальные продолжали скакать, не замечая летящих в них пуль.

— По коням, — крикнул Тор.

Меченые в мгновение ока сорвались с места. Похоже, их маневр оказался неожиданным для нападавших. Атаковавшая лавина не сумела перестроиться и пронеслась мимо. Впрочем, от сотни всадников осталось меньше половины. Меченые без труда настигли «глухарей» и напали на них с тыла. На этот раз «глухари» держались стойко: ни один не опустил оружия, ни один не покинул строя. Полсотни порубленных «глухарей» кулями попадали на землю, меченые не потеряли ни одного человека.

— Твои люди великие воины, — покачал головой Опол. — Никогда прежде не видел такой мастерской рубки.

— Ну и зачем все это? — на лице Тора не было ни радости, ни удовлетворения. — Неужели нас пропустили в сердце страны только за тем, чтобы истребить здесь до последнего человека?

— Вероятно, вас проверяют, — не очень уверенно ответил Опол.

— Или твой Геронт передумал, — криво улыбнулся Ара. Гордан возник перед глазами меченых словно призрак, когда они уже потеряли надежду на благополучный исход своего путешествия. Это был странный город, не похожий ни на города Сурана, ни на города Лэнда, ни даже на заброшенные города древних.

— Железный город, — прошептал Кюрджи побелевшими губами.

И это было правдой. Город был обнесен железной стеной, порыжевшей от ржавчины. Он был невелик, этот город, гораздо меньше Азрубала или Бурга, но даже будучи мертвым сохранял свое величие. Ворота Гордана были закрыты наглухо, но в железных стенах зияли огромные бреши, проломленные неведомой чудовищной силой.

— Ты бывал в этом городе раньше? — спросил Тор у суранца.

Опол помедлил несколько секунд, но все-таки ответил:

— Я был здесь с Чирсом, однако видел немного.

— Ты пойдешь с нами в город? Проводник отрицательно покачал головой:

— Гордан опасен для людей. Чирс говорил, что там есть места, где не следует задерживаться надолго.

— В таком случае твоему Чирсу пора бы уже появиться, — резонно заметил Ара. — Именно по его приглашению мы прибыли сюда.

— Я все-таки попробую осмотреть город, — сказал Тор после недолгого раздумья. — Было бы глупо, проделав такой длинный путь, остановиться у самого порога.

Тор взял с собой Кона и Воробья, хотя последний не выказал по этому поводу особого восторга. Дома в Гордане напоминали дом Чирса на окраине Азрубала, в котором меченые провели памятную ночь. Правда, особой роскоши в этих домах не было. Видимо, горданцы предпочитали роскоши суровую простоту, не то, что их изнеженные потомки. Тор побывал в нескольких приглянувшихся ему домах и утвердился в мысли, что город был покинут внезапно, в течение нескольких часов. Об этом говорили сохранившаяся утварь, мебель, картины, почти неповрежденные временем и по-прежнему висевшие на своих местах. Одна из таких картин особенно поразила капитана меченых. На ней был изображен город, залитый морем света, и этот свет не был солнечным.

— Электричество, — произнес Кон неизвестное Тору слово.

Около двух часов они бродили по городу, переходя из одного дома в другой по подземным переходам. Последнее обстоятельство почему-то особенно возмущало Воробья. Он отказывался считать разумными людей, которые добровольно отказывались от солнечного света.

— А почему ты решил, что добровольно? — покачал головой Кон.

Воробей откровенно заскучал — ничего любопытного для себя в этих странных строениях он не находил и потому все чаще вопросительно поглядывал на капитана.

— По-моему, ничего мы здесь не найдем, — Воробей сделал шаг в сторону и вдруг, нелепо взмахнув руками, рухнул вниз. В последний момент он все-таки успел зацепиться за подвернувшийся металлический стержень и повис над черным провалом, отчаянно ругаясь. Тор и Кон бросились ему на помощь и общими усилиями втащили неосторожного меченого на поверхность. Тор решил исследовать столь чудесным образом обнаруженное подземелье.

Воробей с сомнением покачал головой:

— Так мы и до чертей доберемся.

Тор рассчитывал увидеть в лучшем случае подземные переходы, подобные тем, что им удалось исследовать в городе вампиров, но ошибся: огромные залы, в которых терялось эхо тяжелых шагов, сменялись извилистыми коридорами, ведущими неведомо куда. Тору так и не удалось разглядеть потолок, покоившийся на массивных колоннах из неизвестного металла. Он насчитал таких колонн более десятка и бросил это бесполезное занятие. Все равно при свете факелов трудно было охватить взглядом всю грандиозность этого подземного мира.

Воробей уселся в одно из кресел, обтянутых посеревшей от пыли кожей, и с удивлением уставился на расположенный перед ним огромный экран. Сначала он принял его за окно, но, как ни всматривался, ничего за стеклом не обнаружил. Огорченный меченый недолго думая потянул ни себя ближайший рычаг, но ничего не произошло, Воробей толкнул рычаг вверх, но уже просто с досады. Послышалось ровное гудение. Звук шел снизу. Внезапно сверху полился свет, будто кто-то невидимый отодвинул громадную портьеру, закрывшую тысячу окон. Это был не солнечный свет, это было то таинственное электричество, виденное ими на картине. Воробей тупо смотрел на экран, засиявший вдруг множеством разноцветных огней.

— Что это такое? — спросил Тор у молчуна.

Кон в ответ пожал плечами. Воробей наобум потянул еще один рычажок. Стена дрогнула и неожиданно начала раздвигаться. Тор первым нерешительно шагнул в образовавшийся проем. Стена за мечеными сомкнулась. Воробей метнулся назад и пнул ее несколько раз ногой, но стена даже не дрогнула под его ударами. К счастью, таинственный свет пока еще не погас. Тор внимательно осмотрел возникшую преграду, но не нашел ни щели, куда можно было бы вставить меч, ни рычага, за который следовало потянуть. Мысленно он обругал себя дураком: надо же было столь глупо попасться в расставленную кем-то ловушку. Хотя, быть может, это не ловушка, а испорченный механизм, который теперь просто некому починить. Оставался один путь — вперед.