— Но, признаться, ваш народ заставил нас беспокоиться не меньше, когда стало ясно, что вы претендуете на большее, чем часть этого мира, и несете с собой слишком сильное искажение судьбы Аргуэрлайла. Однако ж, — с доброй улыбкой развел руками джагчер, — боги, надзирающие за нашим миром, исправили это. И все же малая горсть вашего народа тут осталась. Зачем? Случайно или с какими-то непонятными нашему уму намерениями? Как вы убедились на своем опыте, в мире нет всесильных властителей, всесильных стран, всесильного оружия…

— И всесильных чиновников, — добавил Алексей подчеркнуто равнодушно.

— Да, безусловно, — согласился Сухун.

Костюк ждал продолжения, но собеседник держал паузу, словно о чем-то глубоко задумавшись.

— Как вы сумели… — начал разведчик и тут же одернул себя — в голосе проскользнули злость и обида.

«Теряешь самоконтроль, старина! Видать, и впрямь скоро на покой пора».

Тут старик закашлялся, и Алексей даже не сразу понял, что тот смеется.

— Тут как раз ничего сложного нет, господин чужеземец. Мы еще во времена, когда существовал проход между нашими мирами, ждали ваших шпионов, ибо иначе и быть не могло. А если говорить лично о вас… Ну, во-первых, не знаю, сказали ли вам это ваши маги, но аура ваша и здешнего человека слегка отличается, и отличие это нетрудно заметить.

И, глядя на обескураженного землянина, добавил, вновь посмеиваясь:

— Если знать, как смотреть. А во-вторых… — Он хитро прищурился. — Мы живем рядом с Бесконечной Степью уже две тысячи лет, и если для простолюдинов все люди восхода на одно лицо, то люди вроде меня давно различают не то что народы, но даже племена и роды. Да будет вам известно, у нас в палате даже есть особая канцелярия портретов, где хранятся изображения всех основных ста двадцати с чем-то народов и народцев, с которыми можно столкнуться на восточных рубежах. И прежде чем поступивший к нам научится отличать хоркита от сарнагарасахальца, ему не видать полного жалованья. Так что, в сущности, было достаточно приказать всем соглядатаям докладывать о тех, чьи черты лица им незнакомы. Но мы это тоже обсудим в свое время. А сейчас нам лучше говорить не о прошлом, а о настоящем и будущем.

Костюк подумал, что они с господином Сухуном напоминали, наверное, двух шахматистов, которые не столько играют, сколько любуются великолепными ходами противника.

Их разговор, как ощущал капитан, достиг той стадии, когда каждое слово весило чрезвычайно много. И ровно столько же весила длинная пауза, во время которой господин Сухун смотрел на него, не шевелясь и не мигая. Он будто превратился в живую статую, один из тех вырубленных из скал идолов, что попадались разведчику по пути через ущелья и перевалы.

— Честно говоря, ваше княжество не очень беспокоило нас, ибо, как сказали и провидцы, и… люди вашего покорного слуги, искажения, которые вы могли внести в мир, вряд ли были бы слишком сильны и очень опасны. Но примерно полгода назад все начало меняться. Точнее, в Бесконечной Степи появилось кое-что весьма опасное…

— Ундораргир, — понимающе кивнул Костюк.

Джагчер промолчал, как будто чего-то опасаясь.

— То, что я вам скажу сейчас, большая тайна, с одной стороны. Но с другой, об этом уже начали говорить на рынках и в харчевнях приграничных городов нашей державы, хотя при дворе об этом даже и не думают. Ундораргиру мало титула владыки Степи. Я даже склонен думать, что Степь ему не нужна сама по себе. Он хочет большего. Хочет править Аргуэрлайлом, жаждет стать, как он выражается, владыкой Окоема. И еще, у него есть мощные союзники, обладающие силами не этого мира. Не буду скрывать, моими подчиненными и высшей стражей было организовано семь покушений на его жизнь. Но никто из убийц даже не приблизился к цели…

«Интересно, а не ты ли организовал те покушения на нашего градоначальника?» — подумал разведчик.

— В общем, не буду утомлять вас, драгоценный гость, подробностями, касающимися высокой магии, но лучшие наши мантиссы и знатоки чаромудрия даже предположили, что… Что он получает помощь от кого-то из Высочайших. Может быть… сам Шеонакаллу решил вернуться.

При упоминании имени темного бога капитан поднял глаза и увидел, что господин Сухун смотрит на него с тяжелым ожиданием. Сейчас должно было произойти что-то очень важное.

— Мне не нравится то, что происходит сейчас в Аргуэрлайле, — еле слышно сказал чиновник, едва шевеля губами. — И многим умным людям, находящимся возле трона, тоже. Все это опасно. Очень опасно. Мир «выходит из суставов», по слову древнего мудреца… Как тысячу лет назад. А император немолод, — как бы между прочим бросил джагчер и отвлекся на мгновение, перекладывая какую-то бумажку. — И, как вы правду сказали, всесильных чиновников нет.

Снова молчание.

Все стало на свои места.

Сухун был готов предложить кое-что ему, а через него — всем землянам, зацепившимся за старую глинобитную крепость в предгорьях на краю цивилизованного мира.

— И знаете что, — молвил, наконец, имперский контрразведчик, вдруг вполне искренне улыбнувшись. — Я думаю, что мы бы могли помочь друг другу… Что мы должны помочь друг другу!

— Мы — это…

— Мы — это вы и я… Мы — это сардар Сантор и император. Мы — это ваша страна и моя страна… Ибо, насколько я знаю, у вас есть то, что сможет надежно остановить полчища Ундораргира на этой земле. Ну а в иных мирах, думаю, имперские маги найдут, что противопоставить силам тьмы.

Костюк не удивился. Если эти люди оказались достаточно проницательными, чтобы вычислить его, агента чужого мира, то уж домыслить остальное труда не составляло.

Вот оно…

Кажется, его план начал срабатывать раньше, чем рассчитывал капитан.

Но предстояло еще прояснить кое-какие моменты, не говоря о том, что сразу соглашаться на такие вещи никогда не стоит.

— Я, конечно, готов передать послание… — осторожно начал землянин.

— Это само собой разумеется, — кивнул собеседник. — Но я полагаю, что простой обмен посланиями — дело долгое и ненужное… Вы передадите вашему правителю послание с предложением прибыть на переговоры с имеющими на то право вельможами нашей хранимой богами державы. Скажем, устроит ли достойнейшего Сантора, если в переговорах будет участвовать, кроме вашего покорного слуги и министра по делам вассалов, еще и второй наследник престола, принц Йоратан?

— Безусловно, — Алексей изо всех сил попытался не выдать своих эмоций.

— Тогда… — Сухун извлек из-под стопки дешевой бумаги лаковый футляр.

Внутри был сверток белоснежного шелка, оплетенный сеткой с несколькими печатями. Как уже знал Алексей, так здесь упаковывали самую важную и секретную почту, чтобы малейшая попытка вскрытия не осталась незамеченной.

— Здесь послание к сардару Макхею с предложением встретиться спустя три месяца в трех днях конного пути от нашей восточной границы — в Караласе. Это место равно удалено как от нашей столицы, так и от вашего города. Насколько я знаю, для князя не составит труда добраться туда на любой из имеющихся у него повозок. Все, что нужно для этих переговоров, ваш владыка узнает из письма. Там же охранная грамота, приказывающая всем подданным империи оказывать ему содействие в пути.

Костюк мысленно покачал головой — вот даже как…

Сухун захлопнул шкатулку, внутри что-то щелкнуло.

— Вы знаете, что это за ларец?

— Да, у него нет ключа, — кивнул капитан.

— Ваши знания о наших порядках делают вам честь!

Теперь коробочку, выточенную из прочного горного дуба, уже не открыть никакими ухищрениями. Ее можно лишь распилить — дополнительная гарантия того, что письмо не будет тайно прочитано.

— И еще — вот это лично для вас. Я не могу послать с вами человека подобающего ранга, да в этом и нет особого смысла. Поэтому примите, как своего рода залог будущего, знак полномочий нашего посла.

Из-за отворота куртки джагчер вытащил замшевый мешочек на золотом шнурке, развязал его, и перед разведчиком лег аккуратно ограненный крупный рубин.