Земли Конгрегации. В тысяче двухстах километрах к северо-востоку от Октябрьска

Утренние сумерки окрасили ночь, значит, вскоре солнце заполыхает как кузнечный горн, так что не спасут даже темные очки.

Тихомиров ощутил глухое раздражение.

Они приближались к исходному рубежу развертывания. Еще сутки — и они выйдут на него, после чего начнут ждать противника. Противника вполне нормального и, так сказать, «безусловного»: только вчера из Гахны воздушный курьер доставил письмо Конгрегации — те наконец-то соизволили ответить.

В изысканно вежливых и безупречно начертанных словах (простой тушью из чернильных орешков на простом куске ткани) сообщалось, что пришельцы должны покинуть этот мир все до одного и больше тут не появляться, ибо мир этот им не принадлежит.

В этой простоте было что-то, что напрочь отбивало желание слать новые письма и посольства и пытаться договориться — такая уверенность в своей правоте, которая невольно порождала сомнения в правоте собственной.

И вот это было самое худшее — потому как сомнения, по докладам особых отделов, нет-нет да и высказывались и у солдатских костров, и в офицерских палатках: под водочку и без нее.

Генерал позавидовал черной завистью умникам-философам, которые сумели обезопасить себя от различных колебаний надежной каменной стеной под названием «Поиск смысла бытия».

Его смысл бытия сводился к одному — надо победить.

Создания в распадке чуяли раздражение, исходящее от людей там, впереди.

Людям надоело это проклятое степное солнце, надоели ночные марши, когда хочется заснуть прямо на ходу. Сейчас у них было время трапезы — и наскоро сваренная еда не лезла в горло.

Создания этого не постигали, но ощущали тех, кто там, в степи, — живущее, жующее живое мясо, не понимающее того, что является всего лишь кормом для таких, как стерегущие их в ночи, потому что такова была воля тех, кто повелевал нетварями.

Сейчас те растянули над ними полог своей непонятной Силы, чтобы люди раньше времени не почуяли неладное — потому что самая хитрая уловка любого уважающего себя зверя — убедить всех, что его нет. Попросту не существует.

И это удалось — даже когда, повинуясь неслышной команде, монстры ринулись в атаку, их заметили не сразу…

Макеев не сразу понял, что случилось.

Просто из неприметного овражка, растекаясь в разные стороны и разворачиваясь вдоль колонны, хлынула колышущаяся живая масса.

Перед головными машинами, словно беззвучные взрывы, подняли землю, и навстречу, прямо по дикой степи, устремился комок жвал и щупальцев.

Майор растерянно оглядывал атакующих, среди которых не мелькало ни единого человеческого лица — лишь оскаленные морды.

Приближенные окулярами бинокля, выхваченные из общей массы неслись существа, сошедшие со страниц недавно распространенного в войсках спецсправочника.

Таргасы — то ли кенгуру в костяной броне, то ли мохноногие исполинские кузнечики — мощные и быстрые создания, способные прыгнуть с места на полсотни шагов.

Здоровенные белые дикобразы — растракосы, мечущие ядовитые шипы на десятки метров.

Магады — с копьевидными клешнями и серповидными острыми навершиями гребнистого хвоста. В боях они обычно применялись против кавалерии, так как хорошо умели сбрасывать всадников с коней и подсекать скакунам ноги.

Бронированные и тяжелые антакоры — выведенные для борьбы с панцирной пехотой.

То тут, то там мелькали мохнатые четверорукие хтарны — ими обслуживались осадные машины. Было очень много и амбалообразных серых гулларов, принадлежавших к тем немногим подвидам нетварей, которые могли размножаться.

Гоадхи, любимым лакомством которых были человеческие внутренности, и мелкие прайты, издающие низкий противный писк — десяток их способен за час высосать кровь из коня.

Тревога!

Эффект внезапности почти сработал — единой команды на отражение атаки не было подано. К тому же не все земляне увидели опасность разом — в то время как впереди уже схватились с первыми достигшими машин нетварями, позади еще не видели никакой угрозы.

А через мгновения эфир заполнился сумбурными командами вперемешку с матом, и стало не до того.

Некоторые, растерявшись, остановили машины, когда на пути оказалось неожиданное препятствие. Это стало их роковой ошибкой. Мгновенно подскочившие к замершим грузовикам нетвари вышибли стекла ударами головы и запустили хищные пасти на длинных шеях в кабины — к живому, трепещущему мясу. Водители умерли быстро.

Разорвав парусину тентов как бумагу, нетвари принялись хватать и грызть сидевших внутри грузовиков солдат. Но тут их ждал отпор — многие успели схватить автоматы и вгоняли очереди почти в упор.

…Острый искривленный коготь пронесся буквально в нескольких миллиметрах от лица Артема. Еще один взмах и… стальное лезвие отбило очередной удар — Дарика успела выхватить меч и с нечеловеческой быстротой отразила атаку. Это дало Серегину несколько секунд преимущества, и он не преминул этим воспользоваться. В считаные мгновения магазин пистолета был опустошен, и даже пару раз лейтенант попал в цель.

Видимо, тварь чувствовала, что противник силен и приближается момент ее смерти. Внезапно она испустила скрежещущий звук и всей своей массой ринулась на Дарику. Девушка то ли ожидала такой напор или просто по привычке выставила свой меч вперед. Жилистое тело с хлюпающим звуком приняло клинок в головогрудь. Нетварь заверещала, и щупальца принялись хлестать во все стороны. Когти заскрежетали по доскам, разбрасывая щепки. Дарика взмахнула мечом. Кусок плоти с противным звуком шлепнулся на дно кузова. Отрубленное девушкой щупальце извивалось, разбрызгивая пенящуюся зеленую кровь.

Фарга выставила в сторону противника несколько своих ядовитых жал — и в этот момент валявшийся рядом с ней оглушенный солдат схватил автомат и шибанул нетварь примкнутым штыком, метя в кольчатую шею. Монстр взвыл, ударил когтями неожиданного врага, полосуя бронежилет. С жал брызнули капли яда — одна из них попала в цель: правую руку Артема словно обожгло огнем.

И в этот миг Дарика разрядила в голову фарге свой ТТ. Тремя выстрелами в три глаза.

Лейтенант, вышвырнув ударом сапога дохлую нетварь, выглянул наружу через дыру в защитной ткани и оторопел. Прямо на их машину наступал отряд чешуйчатых крысоподобных существ величиной с крупную собаку.

Они атаковали дружно, словно были единым существом.

В этом и заключался их тактический просчет.

Всякий, кто хоть раз видел гранату Ф-1 в действии, знает ее поражающий эффект. Граната словно специально сделана, чтобы нашпиговать наступающих осколками. Именно потому эти тяжелые чугунные шары до сих пор на вооружении.

И сейчас гранаты буквально разорвали в клочья неистово ревущую свору. В разные стороны полетели оторванные конечности, мерзкие обрубки когтистых лап и щупальцев, раздробленные головы.

Видимо, даже в мозгах чудовищ остались какие-то рудименты инстинкта самосохранения. Прочие монстры попятились прочь от машин, когда увидели катящиеся к их ногам предметы в форме эллипса.

Стоны тяжелораненых и покалеченных нетварей звучали для бойцов лучшей музыкой.

Тихомиров упорно пытался создать единую картину происходящего из сбивчивых докладов командиров подразделений, переводя взор то на Мак Арса, то на Шаругана — старейшину шаманов (степняк, судя по всему, с трудом сдерживался, чтобы не начать бить в свой бубен из драконьей кожи прямо тут, в штабном кунге).

И было от чего растеряться — нетвари атаковали сами, в одиночку, без магической и войсковой поддержки. А ведь из рассказов союзников было известно, что неразумные существа против более-менее обученного войска не выстоят.

Или это лишь отвлекающий маневр, и главный удар вот-вот будет нанесен каким-нибудь гнусным чародейством?