Пришла и вторая мысль: «В чем же все-таки наибольшее счастье человека? Неужели в любви? Может быть, так кажется только нам, молодым? Я где-то читал, что безграничная, всепоглощающая преданность Моцарта музыке, постоянному творчеству оттесняла у него даже любовь. Но и в любви огромное счастье. Даже если любимая не отвечает взаимностью. Иван Бунин писал, что несчастливой любви не бывает. Когда я Матюше, к примеру, напоминаю о Тасе — он весь расцветает. А девушка ведь совершенно равнодушна к нему…»

И Жежере вспомнилась, теперь уже давняя, его неразделенная любовь. Он тогда только приступил к работе на руднике. Вечерами ходил в клуб при рудоуправлении: там была библиотека, а при ней — небольшой кружок шахматистов. Но, видимо, не столько книги и шахматы привлекали туда многих парней (в том числе и Андрея), как библиотекарша. Настоящее ее имя — Алина, но все на руднике звали ее Аллой. Она года на два или на три старше Андрея, была замужем, а затем какое-то время жила одна. Парни засиживались за шахматами до полночи, и Алла вынуждена была каждого из них выдворять из библиотеки чуть ли не силой. В один из таких вечеров она обратилась к Жежере:

— А ты, Андрей, останься. У меня к тебе дело.

Парни запротестовали: почему, мол, именно Андрей, чем он лучше других?

— Уходите, уходите, ребята, пока я за метлу не взялась, — хмуря для вида свои темные брови, говорила Алла.

Андрей тем временем как неприкаянный топтался у порога. Заперев ящики своего стола, Алла подошла к двери и сказала:

— Ну, пойдем, парень, проводишь меня домой. Время позднее, а я хоть и плохонькая, но все-таки женщина.

И скажет же: «Плохонькая». На всем руднике красивее Аллы (и она это знала) никого не было.

Некоторое время шли молча, а затем Алла, коротко рассмеявшись, спросила:

— Признайся, Андрей, приходилось ли тебе провожать девушек? Или сегодня — впервые?

Андрей смутился и не знал, как ответить. Алла его выручила:

— Возьми же меня под руку. В такой темноте и споткнуться можно.

Андрей, никогда не лезший в карман за словом в мужском обществе, робел в присутствии Аллы, у него даже в библиотеке немел язык. Здесь же, взяв Аллу под руку, он и вовсе растерялся. В голове у него все перепуталось, он ничего не видел вокруг и потерял чувство времени. И хотя Алла жила довольно далеко от клуба, он был крайне удивлен, услышав ее голос:

— Вот мы и пришли.

— Как — пришли? Это уже твой дом?

Она удовлетворенно рассмеялась и сказала:

— Будешь провожать меня каждый вечер. Согласен?

— Согласен, Алла, — глуповато улыбаясь, ответил он, продолжая держать ее под руку.

Она решительно высвободилась и властно проговорила:

— А теперь — спокойной ночи! — И скрылась за дверью.

Долго еще торчал Андрей у этого дома, и, только когда в ее окне погас свет, он, весело насвистывая, пошел домой.

Через неделю она разрешила ему зайти к ней домой. Жила она в однокомнатной квартире, чистой и уютной, в которой ничего лишнего не было: кровать, шифоньер, стол, несколько стульев, окно занавешено тюлем.

Алла пригласила его к столу, угостила чаем с вареньем. Они долго беседовали о литературе, о новых кинофильмах. Алла сочувственно расспрашивала, как он попал в исправительно-трудовую колонию и как ему там жилось, интересовалась планами на будущее. В тот вечер, прощаясь, она сама поцеловала его. Но когда он попытался обнять ее, она твердо отвела его руки и строго сказала:

— Не надо, Андрей. Иди домой.

И он послушно пошел.

Алла приглашала его иногда в городской кинотеатр. В выходные дни они прогуливались самыми людными улицами города и непременно под руку. Она весело заглядывала в его глаза, острила, громко смеялась. Когда встречала знакомых, подчеркнуто ласково обращалась к Андрею, будто говорила: «Вы видите, я влюблена в этого парня и вполне счастлива». Андрей чуть ли не прыгал от радости.

Однако Алла вела себя так только на людях. Когда же они оставались наедине, она сразу хмурилась, уходила в себя или становилась очень раздражительной, а порою вспыхивала и прогоняла его.

Как-то она снова пригласила парня к себе — послушать новую пластинку. Но в тот вечер музыка не радовала Андрея, потому что поведение хозяйки совершенно сбивало его с толку. Он сидел нахохленный, обиженный: в последние дни Алла ни разговаривать с ним, ни видеть его не хотела. Вообще держалась недоступно. Наконец, выключив патефон, Алла решительно поднялась из-за стола, поставила перед собой стул, положив свои маленькие твердые руки на его спинку, причем сжала ее так, что кончики пальцев побелели. Затем, прищуренными глазами глядя на Андрея, проговорила:

— Ну, вот что, мальчик мой! Пора кончать игру, пока не поздно. Я виновата перед тобой. Прости мне мой легкомысленный поступок. Думаю, что нам надо сразу на всем поставить точку. Мы больше но будем встречаться. Ни к чему это.

Его лицо болезненно скривилось.

— Не кривись и не хмурься, друг мой. Я вела себя неосмотрительно, сама себе простить этого не могу. Горе помутило мой разум. Но пойми меня. Две причины вынудили меня к этому. — Помолчав, тяжело вздохнула и тихо обронила: — Я не люблю тебя, Андрей. — Она снова вздохнула: — Я и поначалу тебя не любила. Просто мне стало очень жаль тебя. Ты так смотрел на меня в библиотеке, столько было в этом взгляде и доброты, и безнадежной печали, и искреннего чувства… Хотелось хоть чуть-чуть подбодрить тебя, но, видимо, в таком деле легкомыслие непростительно. Ты, Андрей, к сожалению, не очень красив. Да, впрочем, ты это наверняка и сам знаешь. Иногда у нас, женщин, жалость переходит в любовь. У меня так не получилось — да и было время для раздумий, а на этих днях получила предметный урок. Жестокий урок. — На ее глазах заблестели слезы, она отвернулась к окну и замолчала.

Он долго смотрел на нее. Затем хрипловато-отчужденным голосом, чувствуя, что у него внутри что-то обрывается, проговорил:

— Я слушаю, Алла…

Она смахнула ладонью набежавшую на щеку слезу и, не отрывая от окна взгляда, продолжала:

— Вероятно, правду говорят, что красивые редко бывают счастливыми. Я же сама погубила свое счастье. Как получилось у меня с моим мужем? Он меня ко всем, кто улыбался мне при встречах, кто перемолвится хотя бы словом со мною, безумно ревновал. Это становилось невыносимым для меня, и как-то, во время выяснения отношений, я сказала ему, что ненавижу его из-за его ревности и желаю одного: чтобы он оставил меня. Он тут же собрал свои вещи и ушел из дома. Я терпеливо ждала. Надо было мне извиниться перед ним, просить прощения, так как, по правде говоря, он имел основания ревновать. Вместо этого я начала демонстративно выказывать перед людьми свою привязанность к тебе. Надеялась, что таким образом верну его. А он… Он в прошлую субботу сошелся с другой женщиной. Переехал к ней на квартиру — мы ведь официально еще не были зарегистрированы.

Она снова с силой сжала руками спинку стула.

После длительного молчания Андрей вдруг выпалил:

— Алла, выходи замуж за меня! То, что я некрасив, — это пустяки, зато я так тебя люблю, как никто еще не любил! И все сделаю, чтобы заслужить твою любовь.

Она иронически улыбнулась и ответила с горечью:

— О чем ты говоришь! Я старше тебя годами и уже, считай, разведена… Тебе же надо еще найти свое место в жизни… А что не очень красив — чепуха: для мужчины это не так страшно. С годами некрасивые с виду мужчины, в отличие от женщин, становятся, как правило, красивее…

— Спасибо за такое утешение, — теперь он хотел иронически улыбнуться, но улыбка не получилась.

Он сидел потрясенный всем услышанным, подавленный и мрачный.

Молчание нарушила Алла:

— Я тебе все сказала. Теперь уходи. Если хочешь, я поцелую тебя на прощание.

Уставясь взглядом куда-то под стол, он не пошевелился и ничего не ответил.

— Уходи же, Андрей, — повелительно сказала она. — Хватит с меня жалостей. Теперь мне нечего таиться — одного я уже пожалела. Был другом моего мужа. Тоже друг называется… Пожалела, дуреха, а грех, выходит, не только от бога, но и от людей не утаишь. Теперь осталась одна. Ты, Андрей, уходи…