— Определенная логика в том, что ты рассказала, наверное, есть. Но для меня это звучит дико.

Земляничка пожала плечами и отзеркалила мою усмешку:

— Это далеко не самое дикое из того, что сплошь и рядом встречается в реальной, а не выдуманной жизни. К примеру, вялотекущие приграничные конфликты, в которых вроде как цивилизованные государства по негласным договоренностям десятилетиями «стачивают» под ноль дурную молодежь; межродовые войны, служащие той же цели; договорные браки, институт дуэлей, безумный перекос между тем, что позволяется вам, мужчинам, и нам, женщинам. Да, черт, мы ущемлены даже в вопросе, который только что обсуждался! Но о том, как с проблемой навязываемого желания приходится справляться нам, я расскажу после твоего совершеннолетия. Если, конечно, захочешь. А пока поверь на слово, что морального удовлетворения — ноль, но положение, как говорится, обязывает.

Не упомяни она межродовые войны, меня наверняка заинтересовала бы последняя «дикость». Но возможность получить лишнюю информацию по больной теме напрочь сдула смущение и переключила в боевой режим. Нет, делать глупости я, конечно же, не стал — попросил объяснить, что она имела в виду, говоря про негласные договоренности между странами-участниками вялотекущих пограничных конфликтов.

Объяснения Землянички взбесили до невозможности: оказалось, что главы большей части государств планеты расчетливо уничтожали несколько категорий собственных подданных — неких пассионариев, то есть, личностей, фанатично преданных идеям, отличным от служения своей стране, и из-за этого представляющих опасность для ее текущего строя, «лишних» дворян, дуреющих от невозможности подняться к вершинам власти из-за долголетия глав родов, магов, опьяненной собственной силой, носителей генетических заболеваний, преступников и так далее. А еще умело стравливали между собой слишком уж быстро усиливающиеся рода и крупные корпорации, дабы тем было не до изменения существующего статус кво!!!

Нет, определенную логику во всем вышеперечисленном я, конечно же, увидел. Ибо довольно неплохо знал современную историю и помнил, какое безумное количество жизней унесли, к примеру, Белая революция в Испании, две последние смены правящих династий в Германской Империи и Голодные Бунты в Кашмире. Но смириться с этой данностью все никак не получалось. Ведь эти игры сильных мира сего убили моего батюшку и брата, вынудили матушку рисковать собой ради мести и заставили меня выживать в школе-интернате.

Увы, в прошлом Лютобора Игоревича Дерябина не было ничего такого, что могло бы объяснить бешенство Рагозина Михаила Ольгердовича, так что пришлось переключаться на менее болезненные темы — анализировать всю беседу с Яниной Зыбиной, ставить себя на ее место, представлять, что бы я счел бы необходимым сделать для друга младше себя, и снова ловить ее взгляд:

— Спасибо, солнце: я оценил и искреннее желание помочь, и готовность делиться любыми знаниями, и открытость, и прямоту…

Взгляд Землянички стремительно потеплел, а в прищурившихся глазах появились смешинки:

— Одним «спасибом» не отделаешься!

Я заставил себя улыбнуться, хотя жаждал рвать и метать:

— И чего жаждет Повелительница Земли?

— Повелительница Земли жаждет безудержного веселья: мы с тобой всю неделю убивались, как рабы на галерах, и заслужили провести вечер пятницы в полноценном отрыве!

— Одни? — чисто из вредности уточнил я и нисколько не удивился, когда Зыбина-младшая отрицательно помотала головой:

— Нет, конечно: отрыв без тети Раи — это полная и законченная хрень…

…Плотно заняться планированием «безудержного веселья» решили за обедом. И разбежались. В смысле, я унесся принимать душ, переодеваться в домашнее и так далее в свои покои, а Земляничка проводила меня до двери и занялась тем же самым, но у себя. Само собой, все время, проведенное в гордом одиночестве, я анализировал только что закончившийся разговор и то психовал от лютой ненависти к Императору, то заставлял себя возвращаться к обдумыванию теоретически возможного «расширения» отношений с Валей и мучительно краснел от открывающихся «перспектив», то задвигал куда подальше все эмоции, вспоминал спокойствие, с которым Зыбина-младшая обсуждала настолько смущающую тему, и добавлял к «модели» ее характера новые штрихи. А перед тем, как отправиться в трапезную, внезапно поймал за хвост на редкость неприятную мысль. В смысле, сообразил, что теперь мне будет сложно смотреть на Замятину «в прежнем режиме», и порадовался тому, что, сам того не зная, организовал себе «буферный период», отпустил целительницу аж до вечера воскресенья.

Слава богу, стоило задуматься о… хм… морально-этической стороне новой грани моего отношения к личной помощнице, как во входную дверь постучали, и я, впустив в прихожую единственную подругу, воспользовался подаренной возможностью безболезненно пережить начинавшийся кризис. В смысле, ответил на ехидный вопрос Землянички в стиле, рекомендованном «наставницей»:

— Что, киснешь?

— Ага: взрослая жизнь совсем рядом, но ее, как собственный локоть, пока не укусишь!

Яна жизнерадостно расхохоталась, легонько ткнула меня в бок острым и, что самое важное, правильно сложенным кулаком и развила тему. Причем настолько весело и, в то же самое время, тактично, что из моего сознания напрочь вымело всю дурь, а непонятно с чего проснувшаяся совесть снова задрыхла. В общем, в трапезную я ввалился, улыбаясь во все тридцать два зуба, помог подруге плюхнуться в ее кресло, сел напротив и… понял, что туплю. А когда потянулся к комму, чтобы написать «старшей сестричке» и спросить, ждать ее на обед или как, младшая Земляничка удовлетворенно кивнула:

— Раз вспомнил о названной сестре, даже терзаемый такой врединой, как я, значит, души в ней не чаешь. Пиши-пиши — тете Рае будет приятно. А я поделюсь своими разведданными уже потом.

И ведь действительно поделилась, сообщив, что Суккуба находится на трехсторонних переговорах с товарищем министра Внутренних Дел и некими новыми меценатами, решившими поддержать рублем самую выдающуюся гонщицу Российской Империи, что там все на мази и что Суккуба вернется домой в районе шести вечера. Вероятнее всего, в прекраснейшем настроении.

— Что ж, значит, обедать будем вдвоем. И сможем влезть в Сеть прямо за едой… — заключил я, но с последним тезисом попал пальцем в небо:

— А зачем нам лезть в Сеть? — удивилась девчонка. — Мы ж в столице, в которой приглашения на все более-менее значимые светские мероприятия пишутся на пергаментах «под старину» и развозятся специально обученными посыльными. Так что сейчас я вызову к нам Каролину Вильгельмовну…

— Так, стоп! — перебил ее я, и облек в слова еще не оформившуюся мысль: — Ты действительно хочешь посетить мероприятие высшего света?

Девушка невесть с чего округлила глаза, облизала пересохшие губки и как-то уж очень резко подалась вперед:

— Предлагай свой вариант!

— Может, завалимся, к примеру, в кино? — начал я, и тут в глазах Яны появились искорки веселого безумия:

—…причем на какой-нибудь окраине, чтобы посмотреть фильм, поесть мороженого и подраться?

2 января 850 г. от ОВД.

…Добрую половину ночи с первого на второе января я провалялся на старом, основательно продавленном, но чертовски уютном диване в любимой мансарде Янки — любовался снежной круговертью, слегка «раскрашенной» заревом от праздничной иллюминации, краем уха прислушивался к болтовне подруги и давил счастливую улыбку, то и дело пытавшуюся растянуть губы от уха до уха. Чему я так радовался? Само собой, не Новому, пятидесятому году, а известиям, отбившим всякое желание ложиться спать! Каким именно? Хм… Первого января все новостные порталы российского домена сообщили об очередном жутком преступлении «Вологодского маньяка-воздушника» — «он», «напрочь потеряв берега», нагло выкрал из родового поместья главу основной ветви Рарогов, почти полчаса «бесчеловечно истязал» «беднягу» в его же личном святилище Чернобога, кстати, расположенном «в двух шагах» от главного особняка, а затем установил отрезанную голову «ни в чем не повинной жертвы» поверх головы ледяного снеговика, отлитого старшими Рарогами на потеху детворе! Впрочем, это известие не только обрадовало, но и встревожило, ибо на тех же новостных порталах утверждалось, что на поиски «маньяка» были брошены не только все силы Вологодской полиции, но и некая специальная группа, прибывшая в город из Великого Новгорода. Зато уведомление о получении двадцати шести золотых рублей, прилетевшее на браслет выживальщика без четверти двенадцать ночи, отогнало сон. Вот я в мансарду и поднялся. А Янка прискакала где-то минут через десять после меня, поднятая с постели уведомлением комма о нестандартном поведении носителя «дружественного комплекта линз», без труда определившая его новые координаты и решившая составить компанию в ночных бдениях.