«Кап, кап» — падает с потолка тягучая жидкость, будто пытаясь достучаться до глубин сознания. Говорят, что в такие мгновения перед человеком проносится вся его жизнь, — возможно. Но уж точно — самые яркие моменты, люди, оставившие в памяти неизгладимый след, события, когда балансировал над пропастью.

Волны качают спасательный жилет, не давая чайкам приноровиться и сесть на голову, затем — полумрак отсеков и склонённые лица. Они как бледные пятна на мутной воде. Затем возвышающийся на мостике Нептун и скачущие черти. Странное ощущение тревоги и радости. Память закручивает очередной виток, продолжая играть чередой событий и чувств. Они всплывают вроде бы бессистемно, но в то же время с какой-то странной закономерностью. Водяные горы в первая вахта на мостике. Горы рушатся, но, не успев накрыть, исчезают, потому что внезапно в уши врывается грохот дизеля, и вдруг Клим просыпается в тихом спальном помещении детдома, похожем на казарму. А воспоминания плывут, как перебираемые чётки. Лица, ядовитая зелень сельвы, проводник на привязи у костра, грустный взгляд Вилли, пыхтящая самокрутка старшего помощника Николая Трофимовича, дикари, швыряющие тучи копий, и вдруг спокойный и тёплый взгляд Ольги Павловны. Он затмил всё вокруг и направил воспоминания в одно широкое безмятежное русло. За эти воспоминания Клим цеплялся, как утопающий за соломинку. Только бы не исчезло её лицо. Нельзя дать водовороту событий ввергнуть его в новый хаос. Думать только о ней! Вот рядом Сергей Ильич, вскидывает трость и чеканит шаг. А что было дальше? Или лучше — до? И опять Клима качают волны, но теперь он плывёт к берегу, а позади — чернеющая рубка лодки. Только что он бежал с неё. Адэхи открыл погрузочный торпедный люк и выпустил его навстречу череде новых событий. Круговорот воспоминаний сводит с ума!

Тяжело, очень тяжело, Клим открыл глаза и увидел лежавшего рядом Адэхи. Когда-то Адэхи доверительно показал спрятанное в кармане индейское божество, теперь с длинными спутанными косами сам походил на него, многократно увеличенное. Клим толкнул его, и Адэхи тихо застонал.

— Вставай.

Хлопок по щеке, и глаза дрогнули.

— Ты спас меня не один раз, теперь моя очередь отдать долг.

Кажется, Адэхи улыбнулся, или Климу только показалось. Он попытался поставить индейца на ноги, но не смог сдвинуть с места. Тогда он сполз со стола в тягучую холодную воду, затем встряхнул Адэхи, и тот неожиданно пришёл в себя.

— Оставь меня, я уже видел его.

— Я тоже. На берегу реки.

— Не мешай мне с ним встретиться.

— Ещё не время.

Адэхи непонимающе посмотрел на Клима и, неожиданно закашлявшись, потянулся за калийным патроном.

— Что? Мы ещё живы?

— Погрузочный люк!

Ребризеры лежали на уже ушедшем под воду электродвигателе. Клим достал их, вытряхнул воду, затем обхватил Адэхи и, стащив со стола, отпустил, лишь когда увидел, что тот встал на ноги.

— За дизельным ещё есть воздух. Надеюсь, там нам повезёт.

— Торпедный люк под палубой, а ей досталось больше всего, — с сомнением произнёс Адэхи, однако в его глазах блеснула надежда. — Его наверняка заклинило первым.

— Ты же сам говорил, что я счастливчик. Иди за мной, и увидишь, что чудеса случаются. Особенно когда ты в них сильно веришь!

На этот раз штурвал запертого люка вращал Клим. Он крутился легко, будто только того и ждал. Когда остался последний виток, и снаружи начала пробиваться вода, Адэхи и Клим набрали полную грудь воздуха, надели ребризеры и отплыли в стороны. Дальше хлынул водопад, и когда из отсека вырвался воздух, они выскользнули из лодки вместе с ним.

Глаза ослепило от яркого солнца. Клим втянул воздух, наслаждаясь его свежестью, затем из последних сил взмахнул рукой подбиравшему обломки лодки сторожевику. Он был уверен, что его заметят. Его не могут не заметить, потому что чудеса по одному не ходят. Особенно когда ты в них веришь!

Время! По заявлениям физиков, времени не существует. Время существует лишь в воображении человека. Но оно удивительным образом расставляет всё по своим местам. Спустя десятилетия Мар-дель-Плата стал городом-побратимом Санкт-Петербурга. Хотя это не мешало благополучно процветать многочисленным диаспорам бежавших из Германии после войны немцев. Как в самом городе, так и глубоко в джунглях, где до сих пор находят постройки, пошарив в которых, искатели находят монеты с фашистскими орлами. Ещё время создаёт и хранит тысячи тайн и загадок. Не так давно у берегов Аргентины со спутника на дне Залива Попугаев были обнаружены силуэты двух подводных лодок, в которых легко угадываются субмарины былых «волчих стай». И это только малая часть скрытых секретов. Где-то в пучине лежит на дне и U-396. Сколько ни пытались историки Кригсмарине отыскать её следы, но загадка исчезновения лодки до сих пор не раскрыта. А чего стоит одна только тайна золота партии Третьего рейха! Оно и по сей день бередит умы тысяч кладоискателей!

Выйти из рядов (произнести слово) — ритуал принесения клятвы особой формы. Применялся, как правило, военными и врачами Русского царства и Российской империи. В отличие от присяги, не нес в себе правового аспекта и являлся сугубо добровольным. Прошедшие ритуал назывались вышедшими из рядов. Известен с одиннадцатого века. В Российской федерации не применяется.

Британская энциклопедия. Издание 2000 г.

— О как!? — удивился сидящий с удочкой мужчина, — у нас намечается силовая акция? — при этом даже не повернув голову в сторону подошедшего молодого человека.

— На сколько я знаю, пока нет. Просто, начальство так заинтересовалось твоим проектом, что решило несколько расширить область задач. Так что теперь у тебя, в подчинении я и ещё трое гражданских. Но если вдруг чего, ты же знаешь, я всегда готов.

— Ну-ну, мне и одного тебя хватит, чтоб окончательно добить этот несчастный мир.

— Не, добивать не придётся, вроде как местные и сами неплохо справляются. Тут начальство набросало примерный план работы, в дополнение к твоему, надо что бы ты хозяйским глазом посмотрел и поправил, как человек наиболее сведущий.

— Давай, посмотрю. — Внешне ничего не изменилось, разве что оба человека застыли на несколько секунд. — Даже так, задумчиво пробормотал рыбак. Сразу не отвечу, не совсем понятна задумка. Надо думать. Хотя, по тебе сразу скажу — отправишься служить, будешь среди местных вояк подходящий материал искать.

— Ну, дело знакомое. Но для меня есть два не слишком понятных момента. Почему именно здесь? Навскидку, соседний мир, где СССР разваливается, выглядит предпочтительней.

— Может быть, — рыбак пожал плечами, — просто, не нравятся они мне.

— Ладно, принимается. И самый животрепещущий вопрос — я не понял, кого ты хочешь получить на выходе? Зачем у них эта закладка? Ведь обязательно свернут куда-то не туда.

— Закладка, необходима, что бы они сделали шаг во тьму. Смогут вернуться, значит наша методика верна. Не смогут, пересмотрим методы воспитания. Кого хочу получить на выходе? Людей. Обычных людей, — рыбак оторвал взгляд от поплавка и посмотрел на небо, — таких, какими хочет нас видеть Он.

Тридцать лет спустя

— У тебя всё? — бросил в раздражении генерал. Вся эта галиматья его окончательно достала. Эта дурацкая война, эти горы, эти совещания и этот долбаный разведчик со своими картами, графиками и прочей лабудой. Придурок не понимает, что всё уже давно решено, а они просто отбывают номер, отстреливая оставшихся непримиримых.

— Ни как нет.

Генерал закатил глаза. Когда же этот придурок угомониться? Сейчас будет опять вещать про банду спрятавшуюся в роще. Когда же кончится его командировка?