— Да уж, ситуация — хоть стой, хоть падай… — пробормотал я, уложив в голове все услышанное.

— Была… — уточнила Варвара, и снова разбудила паранойю:

— Только не говори, что за последние сутки ты осознала все свои ошибки и влюбилась в меня без памяти!

Барыня угрюмо усмехнулась и заявила, что ошибки осознала достаточно давно, влюбляться не влюблялась, зато изменила свое отношение к проблеме.

Я потребовал подробностей и получил. Великолепнейший анализ моего отношения ко всем окружающим женщинам, начиная с Раисы Александровны и заканчивая пышногрудой «Анечкой»! Что самое безумное, Варвара каким-то образом «докопалась» до ощущений, которые не облекались в слова даже мысленно или облекались, но никогда и никому не озвучивались! А когда закончила излагать эти выводы, подвела своеобразные итоги:

— Знаете, меня больше всего поразила готовность вцепиться в глотку Вячеславу Георгиевичу, появлявшаяся в ваших глазах в те моменты, когда он пожирал взглядом меня или Аньку! Ведь вы не могли не понимать, что он, по сути, всесилен, а вы пока никто. А еще были просто обязаны считать меня русалкой, то есть, сотрудницей спецотдела по «горизонтальной работе», с которой, по определению, «не убудет». Ничуть не меньше удивил и тот факт, что в настоящей русалке — Репиной — вы видите женщину Дауда, хотя знаете, что он для нее просто работа. В общем, я пришла к выводу, что вы достойны уважения, а значит, близость с вами меня не унизит. В смысле, в моих собственных глазах!

Тут я окончательно выпал в осадок, встал с дивана и отправился в путешествие вокруг стола. Обдумывать создавшуюся ситуацию, которая вот так, с точки зрения Лапиной, выглядела в разы кошмарнее, чем с моей.

Первые круга три нарезал в полной тишине. А потом Варваре надоело наблюдать за моим мотаниями, и она спросила, не передумал ли я, часом, выкатывать ей ультиматумы.

— Тот, который я придумал, исходя из моей оценки проблемы, уже не актуален… — честно признался я. — Поэтому я пытаюсь найти выход, который устроит и тебя, и меня.

— Лютобор Игоревич, скажите, пожалуйста, что именно вы хотели мне предложить? Я спрашиваю не из пустого любопытства, а для того, чтобы уложить еще один факт в виртуальную модель вашего характера.

Я остановился, подергал себя за мочку уха и вздохнул:

— Я был уверен, что тебе поставили задачу влюбить меня в себя любой ценой и предупредили, что не простят второй ошибки, поэтому собирался предложить компромисс: я изображаю пробуждение интереса, а ты некоторое время добросовестно обучаешь меня всему, чему умеешь в постели, а потом продолжаешь докладывать, что близость случается чуть ли не каждую ночь, хотя ее не будет. Ну и, конечно же, перестаешь меня играть. Ибо я этого не потерплю.

Барыня как-то уж очень грустно улыбнулась и заявила, что ультиматум отличный. А когда увидела, что я вопросительно выгнул бровь, напомнила, что находится под клятвой, и объяснила свою мысль:

— Я бы с радостью перестала вас играть, так как оценила ваше отношение к Слуге друга, и полностью перешла на вашу сторону в рамках возможностей, оставленных присягой, кучей подписок и клятвой государыне. А отсутствие необходимости изображать влюбленность здорово упростило бы вашу жизнь. Но, как обычно, есть маленький нюанс: за обучением навыкам близости вам лучше обращаться не ко мне, а к Аньке — у меня опыта, что называется, кот наплакал, да и тот, в большинстве своем, негативный. Да, появились знания и подробнейшие методики, но это, увы, теория.

— Обращаться к Репиной не вариант!

— Совсем-совсем? — с какой-то странной интонацией спросила она.

— Совсем-совсем! — подтвердил я, вернулся к дивану, сел на любимое место и снова уставился ей в глаза: — А знания и методики на каком-нибудь носителе?

Лапина отрицательно помотала головой:

— В памяти. Ибо «Для служебного пользования». Но… раз — не вариант, то, может, попробуем сами? Ведь Вам это реально надо, так как соблазнять вас начнут уже завтра! Да, первое время подкаты будут более-менее терпимыми. Но из-за давления родичей, вызванного безумной конкуренцией, девушки быстро потеряют берега и станут предлагать себя в открытую, то есть, при любой возможности демонстрировать себя во всей красе, описывать то, что вы сможете сделать с ними в постели, и присылать видеозаписи, от которых ваша фантазия будет кружить голову даже через гормональную «блокаду». Да, вы можете «опереться» на свою Слугу, благо, она ради вас пойдет и в огонь, и в воду. Но это будет, мягко выражаясь, крайне недальновидно: вы и без того приблизили девочку настолько сильно, что наверняка взбесили известных лиц, а контроль над перспективным физиком для них в разы важнее сопряжения Даров. Кто остается? Раиса Александровна, Янина Демьяновна, Виктория Семеновна, Лада Леонидовна, Мавия и я. Внешность первой, бывает, сводит вас с ума, но вы видите в ней вторую матушку, поэтому скорее удавитесь, чем сделаете хотя бы шаг в ее направлении. С младшей Земляничкой чуть сложнее — она вам нравится. По всем параметрам, включая личностные качества. Да и она дышит к вам крайне неровно. Но эта девочка — человек чести в самом жестком варианте этого понятия, поэтому, единожды назвав вас братом, ни за что на свете не изменит этого решения. А значит, вы будете ее поддерживать изо всех сил даже в этом начинании…

Она, по сути, перепевала уже озвученный анализ, но каждый вывод был верным. Поэтому я задавил пробудившуюся ярость и заставил себя слушать дальше. А дальше стало еще интереснее:

— Да, у вас могло получиться со Ждановой. Но ее сочли опасной. Именно в этом плане. Поэтому эту Земляничку законопатили в военную академию и не подпустят к вам до тех пор, пока вы не перебеситесь или не выйдете из периода, в котором вполне вероятны юношеские влюбленности. А Ледицкая полностью «закрыта». В смысле, видит в вас не мужчину, а подростка. И вы это чувствуете. Гипотетически существует вариант со случайными связями, но подобное не в вашем характере и не в интересах Волконских. Следовательно, все упирается в меня. А я в общем-то, уже и не против. Хотя нет, не так: я — за. Если совсем откровенно, то двумя руками. Само собой, не из-за влюбленности, которой нет и, с очень высокой вероятностью, никогда не будет из-за цинизма, «заработанного» за время службы. Причины куда прозаичнее: для того, чтобы разобраться с навязанными знаниями и методиками, мне пришлось провести ряд экспериментов со своим телом, и сильно увеличившаяся чувственность пробудила желание. Настолько сильное, что я вынуждена его блокировать. А единственный мужчина, который в принципе не способен выставить меня на посмешище, никогда не унизит и не пустит по рукам, как это, фактически, сделало начальство — это вы…

Тут Барыня сделала небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями, и очередной раз меня «прочитала»:

— Да, звучит, мягко выражаясь, отвратительно. Но только без учета еще одного аргумента: я насмотрелась на ваше отношение к тем, кто дорог, и всей душой хочу того же. Поэтому готова отплатить преданностью. Увы, частичной — в поле возможностей, о котором уже говорила.

— Это ведь не все, верно? — по наитию, чем-то похожему на «режим бога», спросил я.

Лапина облизала губы и решительно тряхнула волосами:

— Да, не все: я задалась целью заслужить честь стать вашей Слугой и готова положить на это жизнь! Уточню: стать Слугой Лютобора Игоревича, человека чести и Личности, которой хочется служить, а не перспективного мага редкой специализации и далее по вполне понятному списку…

…Последние полчаса перед приездом Раисы Александровны я провел в компании с Янкой, Валентиной и Мавией. Отходил от странного послевкусия, оставленного разговором с Барыней. А еще анализировал чуть ли не каждое слово этой женщины «в комплекте» с запомнившимися интонациями, жестами и взглядами, предельно добросовестно раскладывал по отдельным полочкам памяти информацию, полученную во время финального «допроса», и, конечно же, сомневался в принятом решении.