Пошатавшись среди гостей и обмолвившись парой слов с некоторыми графами, знакомыми мне с моей свадебной церемонии, я сел возле барной стойки. Заказав выпить, я повернулся в сторону зала, осматриваясь и вертя в руках стакан с виски.

— Барон Манулов, не так ли? — раздался сбоку звонкий девичий голос как раз в тот момент, когда в поле моего зрения появился барон Чайкин вместе со своей спутницей. Я вздохнул, поворачиваясь к девушке, теряя из вида пару, которая по какой-то причине не давала мне покоя.

— Не думал, что я настолько известен, — ответил я миловидной брюнетке с яркими голубыми глазами. Она была облачена в красное вечернее платье с глубоким вырезом, привлекая тем самым внимание мужской части праздно шатающихся мимо нас гостей.

— Вы даже не представляете насколько. Вы — человек-загадка, — улыбнулась она и протянула мне руку. — Баронесса Анастасия Эфийская.

— Рад знакомству, — я взял ее руку и слегка прикоснулся губами к тыльной стороне ладони, улыбнувшись.

— Почему вы скучаете в одиночестве? — спросила она как бы невзначай, повернувшись к бармену, заказывая себе напиток. — Разве тут нет никого, кто мог бы составить вам компанию и помочь скрасить вечер в ожидании основного мероприятия?

— Именно поэтому вы ко мне подошли? Решили помочь не умереть мне со скуки? — поинтересовался я, рассматривая девушку.

— Может быть, — рассмеялась она. — Я удивлена, что вы присутствуете здесь один. Почему вы не взяли с собой вашу супругу? Я давно не виделась с Лерочкой. Наши рода в свое время были очень близки, но потом мы вынуждены были переехать ближе к столице. Неужели вы из тех мужчин, которые запирают своих жен в стенах поместья и не показывают их посторонним? — прищурилась она, делая глоток какого-то ядовито-зеленого коктейля.

— Нет, что вы. Просто я очень спешил на встречу с графом Иглобрюховым, даже переодеться не успел, когда мне передали приглашение, — ответил я, вновь поворачиваясь в сторону зала. Бросив очередной взгляд в сторону Чайкиных, меня вдруг осенило. Расслабился я все-таки, потерял бдительность. Но сейчас, пристально разглядывая эту пару, я полностью уверился в своей догадке.

— От вашего пристального взгляда становится не по себе. Словно хищный зверь на охоте, — проворковала Анастасия мне на ухо. Меня ее непонятные заигрывания полностью перестали интересовать, собственно, как и их истинная причина.

— Анастасия, прошу меня простить, но у меня появилось одно безотлагательное дело.

Я поставил стакан с виски, так и не сделав ни единого глотка на барную стойку, и направился в сторону одного из игорный столов, где находились Чайкины и еще одна пожилая пара. Подойдя к ним вплотную, я дождался, пока партия будет сыграна и наклонился к нему.

— Я понимаю, что вы изображаете семейную пару, но, если будешь лапать мою жену, останешься инвалидом до конца своих дней, — тихо проговорил я, но так, чтобы сидящая рядом с ним девушка меня услышала.

Мужчина резко повернулся и вскочил на ноги, опрокидывая стул, после чего рассмеялся и крепко меня обнял, постукивая по спине ладонью.

— Как ты узнал? — прошептал Петр, отстраняясь от меня и отводя в сторону. У меня в голове роилось огромная куча вопросов, но обсуждать их здесь было нерационально, собственно, как и применять магию, заглушая наш разговор. Я бросил взгляд на Леру, которая, округлив и без того огромные глаза, смотрела на меня не мигая.

— Честно? С трудом. Но потом до меня дошло, и я сейчас едва сдерживаюсь, чтобы не прибить вас на месте. Что вы тут делаете? — прошипел я, пристально глядя в незнакомые глаза.

— Нам сказали, что тебе возможно нужна будет помощь, поэтому мы сразу вызвались. Только не кипятись…

— Я просил его запереть Леру в моем особняке, а вместо этого вы находитесь в самом эпицентре, — я смахнул его руку со своего плеча и покачал головой. — Ладно, какой у вас план?

— Ждать сигнала и прикрыть тебя, если потребуется, — пожал он плечами. — Давай отойдем в тихое место, и я все тебе расскажу. Милая, — кивнул он в сторону не сводящей с нас взгляда Леры, к которой в данный момент подсаживалась догнавшая меня баронесса Эфийская. — Мы отойдем ненадолго, а ты пока развлекайся, только не проигрывай все сразу.

Мы отошли в дальний конец помещения, где было темно и практически никого не было, лишь нескольких человек из прислуги графа. Подойдя к барной стойке, первым делом Петр наложил вокруг нас купол тишины. Правда, он был несколько переработанным. Плетения в структуре выглядели знакомо, но, словно были взяты из нескольких похожих между собой заклинаний, неведомым образом слепленных в единое целое.

— Не переживай, Шмелев показал мне пару фокусов, чтобы не привлекать внимание в случае необходимости, — поймал мой взгляд брат, после чего с трудом вскарабкался на высокий стул. — Если эта удавка меня не прибьет к концу вечера, я буду крайне удивлен, — прохрипел он, вновь поправляя бабочку у себя на шее. — Как же она натирает складки, никогда больше не буду смеяться над толстяками. У них и так жизнь не сахар

— Ну так сними ее, — поморщился я, уже с любопытством разглядывая мужчину перед собой. Никаких заклинаний или ауры артефактов видно не было, поэтому я совершенно не понимал, как именно им удалось добиться подобных изменений внешности. Знакомые движения брата чужеродно смотрелись в исполнении этого толстого мужчины, но зато теперь меня не терзала подозрительность глядя на него. — Что ты так смотришь, ты вообще видишь, во что я одет, — усмехнулся я, ловя его осуждающий взгляд. — Всем откровенно плевать во что ты вырядился, главное, чтобы чековая книжка была толщиной с твою руку, да украшения на тебе и на твоей спутнице оценивались бы в сотни миллионов, чтобы показать насколько ты богат. С этим у вас все в порядке. Хорошо, что за этим жутким, бесформенным, но очень дорогим ожерельем вы смогли на Лере замаскировать нити артефакта, и именно этим вы привлекли внимание женской части гостей, которые только и обсуждают сколько именно денег ты выбросил на это уродство. — Закатил я глаза, садясь напротив него. Он не ответил, только на короткое время задумался и рывком сорвал с себя бабочку, небрежно запихнув ее в карман брюк. Пока он варварски расправлялся с мешающим ему элементом гардероба, я заказал выпить у подошедшего к нам бармена.

— Я бы не стал это пить, — с сомнением протянул Петр, когда перед нами поставили два высоких стакана с ярко красным содержимым, украшенным зонтиком и тонкой шпажкой, с нанизанным на нее куском лимона. Бармен еще немного постоял возле нас, но не дождавшись никаких других указаний, умчался к другим ожидающим его клиентам.

— Я не это заказывал, — протянул я, пододвигая бокал к себе, принюхиваясь. Пахло чем-то кислым, больше напоминающим по запаху квашенную капусту с примесями клубники, спирта и шпината. — Неужели это и есть тот самый виски со льдом? И как вообще это можно пить, судя по всему это жидкий салат, заправленный водкой.

— Заклятие тишины, которое я использовал, меняет общий смысл разговора, который ведется внутри него, видимо, обращения к третьим лицам тоже имеет немного исковерканный смысл, — отодвинул от себя стакан подальше Петр, после чего пристально на меня посмотрел. — Ну что ты молчишь, спрашивай, я же по глазам и сжатым губам вижу, что ты не гастрономические пристрастия местной элиты обсудить сейчас хочешь, — фыркнул он, оглядываясь по сторонам.

— Зачем вы здесь? Я может и не знаю, чем руководствовался Шмелев, посылая вас сюда, но явно не затем, чтобы вы меня прикрыли, как ты сказал ранее, в случае необходимости. Ты прекрасно знаешь, что будете только мешать, а Шмелев еще не выжил из ума, чтобы планировать такое, — резко проговорил я, буквально отбрасывая от себя бокал с тошнотворным содержимым.

— Ладно, ладно, ты прав. Только не заводись, — поморщился Петр. — Мы здесь для сбора необходимой информации. Я знаю не слишком много, но как понимаю, в распоряжении Шмелева очень мало людей, а имперскую службу без доказательств он просить о помощи не станет. В Сибири, Москве и других регионах одновременно произошло больше десятка прорывов высокого уровня, поэтому практически всех направили залатывать эти дыры, оставив Шмелева самому разбираться с аукционом и теми, кто его устроил. Поэтому сегодня ничего масштабного не будет. Повеселимся, поиграем, выпьем и домой.