«Скучал» совсем недолго, до шелеста открывающейся двери в лифтовый холл. Потом поздоровался с Мирославой Михайловной, судя по «знакомому» платью, опять пролетевшей со сном, мазнул взглядом по ее телохранителю, скользнувшему следом, и уставился на Ларса Эрикссона.

Радости в глазах белобрысого парня, несмотря на ранний час, затянутого в синий костюм, белую рубашку и галстук, естественно, не обнаружилось — он смотрел на меня, а видел что-то свое, и не сказать, что приятное.

Я впечатал в память худенькую фигурку классического Воздушника, густые брови вразлет, чуть полноватые губы и «мягкий» овал лица, почему-то решил, что шведского в этой внешности немного, и ответил на приветствие Императрицы-Матери. Только смотрел не на нее, а на своего нового подопечного:

— Доброе утро!

Тут Волконская требовательно повела рукой, дождалась, пока ее «тень» испарится, и добавила в голос закаленной стали:

— Внук, до общего подъема этой команды осталось всего ничего, так что обойдусь без ненужной лирики. Итак, Ларс, перед тобой тот самый Лютобор Игоревич, о котором я говорила. Кстати, пожалуй, стоит добавить еще пару тезисов к уже сказанным: этому парню плевать на мнение тех, кто не заслужил его личного уважения, и… я ему доверяю!

— Лютобор. Или Лют… — уточнил я, перехватывая инициативу. — И лучше на «ты». Причем не только со мной, но и с остальными членами команды. Тем более, что на мнение великосветских сплетников, акул пера и тэдэ плевать нам всем — мы примем к сведению только мнение твоего деда. Но и оно, каким бы ни было, никак не скажется на отношении к тебе — его ты сможешь заслужить только своими поступками. К слову, тебе крупно повезло — за тебя поручилась Мирослава Михайловна. Поэтому из уважения к ней через полчаса я позволю тебе принять участие в утренней тренировке, а для поездки в лицей выделю этот «Сапсан». Да, до тех пор, пока ты не научишься водить гоночные болиды, катать тебя будет личный телохранитель, но мы пропадаем на автодромах все выходные и занимаемся под началом самой Суккубы… а эта машинка уже твоя. И последнее: я перевелся в Императорский Лицей номер один из самого обычного детского дома-интерната в статусе простолюдина и заставил себя зауважать даже самых высокомерных аристократов. Не позволю затравить и тебя. Но только тем, кто заведомо сильнее. А остальных воспитывай сам. Что скажешь?

— Ба— … то есть, Мирослава Михайловна сказала, что вы тренируетесь на износ, но прогрессируете в разы быстрее кого бы то ни было. Это так?

— Так. Но для занятий по этой программе потребуется дать клятву Даром.

— Не проблема. При одном условии…

— Каком?

— Вы забудете о том, что я Эрикссон, и будете гонять по самой жесткой программе из всех возможных!

Тут государыня истерически расхохоталась, а после того, как закончила веселиться, ответила на безмолвный вопрос, горевший во взгляде ее внука:

— Ларс, в команде Лютобора Игоревича есть Аль Сауд, Сумэраги, Этэ-Инти, Ли и Чжон, но он видит в них не представителей Императорских родов, а друга и подруг. Кстати, то же самое можно сказать и о конфликтах — эти ребята рвут в лоскуты все, что плохо себя ведет, не задумываясь, обычный дворянин перед ними, или «целый княжич»!

Тут глаза шведа, судя по всему, успевшего досыта «наесться» презрения, загорелись злым предвкушением:

— С этого и надо было начинать…

…Знакомство Эрикссона с Аль Саудом прошло точно по сценарию — ввалившись в раздевалку и увидев рядом со мной шведа, араб пожелал нам доброго утра, подошел и протянул парню руку:

— Дауд.

— Ларс. Приятно познакомиться…

— Задвинь весь официоз — у нас в команде он не в чести… — хохотнул Аль Сауд, хлопнул меня по плечу, отошел к своему шкафчику и начал раздеваться.

Любимый внук Мирославы Михайловны задумчиво потер переносицу, а через пару минут попробовал воспользоваться советом — оглядел торс моего друга и вздохнул:

— Да уж, мышечные корсеты Земляков, Молниевиков и Физиков — это нечто!

— Твой дед — Огневик, но выглядит похлеще большинства Земляков… — напомнил я, а Дауд пожал плечами:

— На мой взгляд, мышечный корсет — дело десятое: вон, тетушка Люта, как и ты, Воздушница, то есть, не отличается особыми габаритами, а жжет так, что любо дорого смотреть!

— А какого она ранга?

— Седьмая ступень мастера.

— Ого!!!

— Я бы сказал: «О-го-го!!!» — продолжил веселиться араб. — А в паре с подругой-Земляничкой — вообще «Ой!»

— То есть, «Смерть всему живому»! — весело объяснил я и посерьезнел. — Кстати, «вторичка» Светланы Романовны — Молния. И если ты как следует упрешься, то «вытянешь» такую же себе.

Швед пообещал упереться и на какое-то время ушел в себя. Впрочем, это не помешало ему быстренько переодеться и сесть нам на хвост. Так что в зал вышел следом за нами и, увидев наш «цветник», потерял дар речи. Пришлось приводить в себя. В смысле, представлять всю толпу, начиная с Валентины Алексеевны, накануне изъявившей желание тренироваться вместе с нами, и заканчивая Щелчком. А потом матушка прервала расслабон, взяла власть в свои руки, потребовала, чтобы я раздал воодушевляющие касания, и устроила нам «веселую» разминку.

Как и следовало ожидать, Эрикссон сдох минуте на пятой, но сдаваться и не думал — вкладывался в каждое движение, как в последнее. Это порадовало всех, поэтому «тетя Света» отправила к бедняге Валю. С обновлением. А оно не только вдохнуло в парня новую жизнь, но и заставило прозреть:

— О, черт: в таком режиме можно убиваться круглые сутки!

— Можно… — хором подтвердили мы. — Но ровно в девять нам надо быть в лицее…

…В лицей прилетели по графику, выгрузились из машин в подземном гараже административного корпуса, немного посмеялись над Ларсом, изрядно одуревшим от манеры нашего передвижения по городу и, что самое главное, отвлекшимся от личных проблем. А потом прокатились на лифте, вышли на парадную лестницу здания и наткнулись на госпожу Чеботареву.

Эта девчонка уже завоевала наше уважение, поэтому я помахал ей рукой и представил шведа в привычном режиме:

— Привет, Галь. Знакомься — это Ларс!

— Восемь машин вместо семи… и Ларс. Получается, что он — Эрикссон? — как-то уж очень быстро сориентировалась она.

Швед невольно напрягся. Не зря — дождавшись моего подтверждающего кивка и второй половины представления, Лаванда поймала взгляд любимого правнука Императрицы-Матери и криво усмехнулась:

— Моя двоюродная тетушка была фрейлиной Всеславы Ярославовны и считает ее одной из самых умных и порядочных женщин России. А такие не изменяют. Даже люто ненавидимым мужьям. Следовательно, какая-то тварь умудрилась провернуть акцию, аналогичную тем, которые когда-то лишили корон Марию-Луизу де Латремуй, Анну де Монтегю, Васундхару Деву и тэдэ. Да, большинство следов наверняка давным-давно затерто, но Ярослав Третий, вне всякого сомнения, вывернет наизнанку весь род Эрикссонов, всех их Слуг и всю дворцовую челядь, но докопается до истины, уничтожит всех виновных и восстановит доброе имя твоей матушки! Безусловно, в очередь наследования тебя это не вернет и не выведет из-под удара злопыхателей, но их мы начнем втаптывать в землю уже сегодня!

Мы пришли к этим же самым выводам еще накануне вечером, тем не менее, озвучивать их не собирались, чтобы лишний раз не действовать на нервы и без того измученному парню. А Чеботарева рубанула правду-матку и, как ни странно, не зря — Ларс сложился в поясном поклоне, выпрямился, прижал к сердцу кулак и голосом, дрожащим от избытка чувств, поблагодарил ее за поддержку!

Лаванда пожала плечами:

— Я просто высказала свое мнение. А поддержка потребуется чуть позже. После того, как какой-нибудь урод сольет в каналы МДР информацию о вашем зачислении в наш лицей или о…