Ладно, оставим лирику, исходя из этого, организуешь разведку...

Всё, понеслось дерьмо по трубам, вот и неприятности, не заставили себя ждать.

Таврополь

Жизнь Буткова Сергея Ивановича круто изменилась двадцать семь лет назад, когда их группа приняла встречный бой с превосходящим по численности противником. Тогда, молодому старшему лейтенанту группы Знамя, спецназа КГБ Серёже Буткову несказанно повезло. Причём дважды. После того боя, он остался жив и практически здоров. А второе везение было на прямую связано с этим «практически». Уже под конец боя, пуля попала в его каску, разбилась на несколько осколков, один из которых пробил ему лобную кость, прошёл чётко между полушариями мозга и застрял где то в районе геометрического центра черепной коробки. В миллиметре от чего-то с непроизносимым медицинским названием, но жутко жизненно важного. Как такое возможно? Ни один из врачей ответить не мог, просто повезло. Повезло то повезло, но со спецназом пришлось распрощаться, одно движение осколка и всё, ПВО. В смысле, портрет венок ордена[12].

За то, на новом поприще попёрла карьера, пятьдесят шесть, а он генерал майор, председатель комитета государственной безопасности по Тавропольскому краю. И всё благодаря одному маленькому кусочку метала. Однако, ничего в жизни не даётся бесплатно, мозги слишком тонкий механизм, чтоб в них так запросто вторгаться. Старший лейтенант получил апериодические головные боли. Поначалу не слишком сильные, практически незаметные, с возрастом они становились всё сильней, последние годы не помогали уже ни какие обезболивающие. Постоянная боль уже стала частью его существования. Иногда приступы случались столь сильными, что слабое тело просто не выдерживало нагрузки и отключало сознание. Первый раз это случилось пять лет назад, когда приступы стали повторяться, стало ясно, это не случайность. Он больше никогда не садился за руль, в спортзале не занимался со свободными весами, не вставал на табурет чтобы забить гвоздь, перестал посещать бассейн и принимать ванну. В общем, вёл насыщенную и разнообразную жизнь. Просыпаясь утром и чувствуя внутри черепа это тупое и ноющее, он понимал, ещё жив.

И вот сейчас, после стольких лет, боли не было. Одежда и зелёное сукно стола были заляпаны кровью перемешанной с какими-то сгустками, но не это главное. Перед ним, в этой кровавой каше лежал злополучный осколок. За двадцать семь лет, по многочисленным рентгеновским снимкам, он кажется изучил его вдоль и поперёк, знал его каждую зазубрину, каждую каверну на поверхности. Хрень полная, в живую он выглядел совсем не так, как на снимках, обычный кусок стального сердечника бронебойной пули, ничего зловеще – мистического, кроме того как он попал во внутрь башки, а потом вылез обратно не убив его.

Генерал включил селектор и предупредил помощника в приёмной, что его нет ни для кого. Следовало спокойно поразмыслить о произошедшем. За долгие годы на не самой простой работе, преследуемый постоянной болью, он научился постоянно контролировать и перепроверять самого себя, верно ли он оценивает обстановку. Сейчас всё было не так, абсолютно всё. Судя по часам, в отключке он провалялся минут пять, за которые солнце успело пройти по небосводу несколько часов и теперь заливало свой свет в окна его кабинета, выходящие во внутренний двор. Значит, уже около пяти. Проваляться больше суток он физически не мог, кровь свежая это раз, хватились бы его это два. Взглянул на часы, сверился с компьютером, с датой всё правильно. Ладно, но почему тогда вокруг некоторых предметов наблюдается лёгкий туман, а он сам светиться ровным белым светом?

Бутков вернулся в кресло, откинулся назад и закрыл глаза. Это всё? От постоянной боли мозг не выдержал и разум сказал ему привет? За двадцать семь лет жизни с пулей в голове, ему пришлось прочитать массу специальной литературы посвящённой работе головного мозга, полученные из неё знания особо не радовали. Сознание окончательно устало справляться с болью, и создало свой собственный мир где её нет? Оно конечно прекрасно, одна беда, созданный мир мало связан с реальностью. И на самом деле, вышедший осколок, всего лишь плод больного воображения, а он сам превратился в обычного психопата, место которому на конечной первого троллейбусного маршрута. Забавно, «Игры разума» какие-то. Надо себя проверить. Нажал кнопку селектора, вызвал помощника.

- Ёп…, сейчас вызову врача – были первые слова помощника, как только он вошёл в кабинет. Положительный звоночек, теперь надо узнать, по какому поводу он собирается его вызывать.

- Спокойно – осадил бросившегося к нему капитана Бутков – Дима, теперь спокойно опиши то что ты видишь у меня в кабинете. Компьютер с бумагами канцелярскими принадлежностями и мебель описывать не нужно, только необычное, чего здесь быть не должно.

- Сергей Иванович, по моему вы похожи не на генерала КГБ, а на невинную жертву кровавой гэбни, потому, как вы на Дзержинского два, весь в крови, а вокруг вас нимб. Это достаточно необычно? Бля, ой, простите, товарищ генерал, я что-то сегодня себя не важно чувствую, похоже это мне нужен врач.

- Кратковременная потеря сознания десять минут назад?

- Да – неуверенно ответил помощник.

- Хорошо – всё ещё не открывая глаз прокомментировал Бутков – теперь подойди и опиши кровавую лужу на столе.

- Неправильной формы, похоже вы лежали в ней лицом. Кровь свежая, не больше десяти минут, встречаются сгустки какой-то слизи. Примерно в геометрическом центре пятна лежит небольшой кусок металла с неровными краями.

- Стоп, возьми его и подробно опиши – взял, описал, оно – теперь скажи мне, ничего на улице не заметил странного?

- Да странно, время только к обеду, а летом солнце в наш колодец заглядывает только к концу рабочего дня.

- Прекрасно – Бутков с нескрываемым облегчением выдохнул и открыл глаза – ты кстати, тоже светишься.

- Красным?

- По мне, скорей оранжевым.

- Сергей Иванович, вы не просветите меня, в части касающейся – осторожно поинтересовался капитан.

- Если ты по поводу свечения и положения солнца, то знаю не больше твоего.

- А вы…

- Не поверишь, чувствую себя лучше, чем последние тридцать лет. Так, созвонись с госпиталем, договорись о рентгене на пол седьмого и меня ни для кого нет. Собирай информацию по обстановке, природные техногенные катастрофы и всякое такое, солнце просто так по небу не прыгает. И осторожно прозондируй про потерю сознания со странными видениями у других товарищей и вообще, по поводу всяких странностей, вдруг ещё что всплывёт.

Бутков прошёл в комнату отдыха, умылся, переодел заляпанный кровью костюм, заварил себе крепкого чаю, отключил мобильник и наконец удобно устроившись в кресле, попытался понять, что же с ним произошло. Разум всё ещё служит ему верой и правдой, подтверждение тому поведение помощника. Одинаковых галлюцинаций не бывает и как верно заметил один мультипликационный персонаж, только гриппом вместе болеют, а с катушек по одиночке съезжают. Значит осколок действительно вышел и странное свечение не бред уставшего мозга. Плюс, странное поведение солнца. Что-то не складывалось. Может быть, это его персональная галлюцинация, а он сейчас лежит где-то без сознания. Или наоборот, в полном сознании в отдельной палате госпиталя, надёжно зафиксированный. Хотя, вроде не бывает столь сложных галлюцинаций. Получается, галлюцинация в галлюцинации, просто матрица какая-то.

Из раздумий его вывел осторожный стук в дверь, на его «да» в комнату вошёл Дима.

- Сергей Иванович, прошу прощения, начальник гарнизона на проводе, срочно хочет с вами переговорить. На столько срочно, что обещает вывести некий МОБД, приехать к нам во внутренний двор. А если я ещё раз ему совру про ваше отсутствие, то он меня им ещё и переедет.

- Забавно, я всегда думал, что у них МДСО. Ладно, соедини, что одно, что другое к нам не пролезет, заблокируют проезд намертво, да и наезд любой из этих дур ты точно не переживёшь – генерал нехотя поднялся и прошёл в рабочий кабинет – есть ещё что интересного?